Сыграем в любовь? - Шарлотта У. Фарнсуорт

то, чтобы двигаться медленно, а не войти одним махом – хочу дать Харпер постепенно привыкнуть ко мне.

– Черт. В тебе так приятно, – шепчу я, словно тайну, предназначенную ей одной. – Так хорошо.

Я погружаюсь все глубже, пока, наконец, полностью не оказываюсь внутри. От страсти мои слова сливаются, словно я изрядно выпил.

– Хочешь кончить для меня, детка? – тут мой голос становится тверже.

Обычно сексом я занимаюсь молча – предпочитаю сосредоточиться на самом процессе. Когда девушки поскуливают или вздыхают о моем размере, это выбивает меня из колеи. Их звуки кажутся мне почти фальшивыми, наигранными.

Я никогда не называл кого-то деткой. Однако к Харпер хочется обратиться более лично, чем просто по имени. «Харп» звучит как название рыбы, да и в целом как-то грубо. А обращение «солнышко» ей, кажется, не очень. Она считает, что я называю ее так с сарказмом, а не вижу в ней воплощение света – того, кого нельзя не заметить, от кого не отвести взгляд. А «детка» срывается с губ само собой – будто раньше я избегал этого слова, потому что хотел дождаться Харпер и обращаться так только к ней.

Мы двигаемся в страстном темпе. Ладони Харпер скользят вниз, ногти скребут мои плечи. Мы отдаляемся и сходимся вновь и вновь.

Все словно в первый раз – новое, неизведанное, непонятное, будоражащее…

А еще – простое и правильное, словно предначертанное свыше. Такое же, как фазы Луны или приливы и отливы.

Кажется, нас свела сама судьба. И как же это прекрасно.

В моей голове выключаются все мысли. Мелкие сомнения, которые появились после того, как одна девушка переспала со мной в самый первый сезон, а затем попросила автограф. Я вдруг понимаю, что вне арены и без хоккейной формы тоже многого стою, – а ведь некоторые видят во мне лишь спортсмена. Хоккей так или иначе сломал все мои попытки романтических отношений.

А Харпер… Удивительно, что она вообще в курсе моей профессии! И готов поспорить на все свои деньги: она без понятия, на какой позиции я играю, и не знает, что маскот нашей команды – волк. И автограф она у меня попросит разве что в шутку.

Я убеждаю себя, что не чувствую ничего особенного. Что с Харпер все иначе лишь по одной причине: я давно не был с девушкой, которой плевать на мой статус и которая знала меня задолго до того, как я стал знаменитостью.

Однако стоит взглянуть на то, как Харпер стонет подо мной, – и я ощущаю себя более живым и возбужденным, чем когда-либо. И задумываюсь: вдруг за этим кроется нечто большее?

Я быстрее двигаю бедрами – на медленный ритм не хватает терпения. Желание столь велико, что я не могу держать себя в руках, быть аккуратным. Я даю себе волю и беру Харпер так, как мне хочется; ее ноги крепче обвивают меня.

Не нужно даже спрашивать, кончает ли она. Я чувствую, как сильно она пульсирует, сжимается вокруг меня. По позвоночнику взлетает волна тепла и разливается по всему телу. Перед глазами все плывет; я изливаюсь в презерватив.

Харпер громкая. И хоть мое имя прекрасно звучит из ее уст, я чувствую нечто собственническое. Не хочу, чтобы кто-то услышал, – даже если в результате надо мной будут всего лишь подшучивать другие парни.

Я целую Харпер, заглушая ее стоны, пока наши тела, наконец, не успокаиваются.

Девушка заговаривает первой.

– Е-мое, – с трудом выдыхает она. Чуть удивленно, что вызывает во мне вспышку гордости.

Если я справился лучше, чем любой ее бывший парень, то сочту это своим самым высоким достижением.

Я не двигаюсь – наслаждаюсь тем, как девушка подрагивает после оргазма. Подмечаю, что ноги Харпер по-прежнему обвивают мой пояс, а пальцы держатся за мои плечи. Она словно тоже не хочет отстраняться. Я запоминаю, как девушка выглядит подо мной: затуманенные глаза, довольное лицо, очень растрепанные волосы и совершенно красные щеки.

– Дай отдохнуть минутку, – говорю я, – и можем по второму кругу.

– Не дразни меня, Галифакс, – смеется она. – Я ведь на слове поймаю.

– Солнышко, думаешь, я не справлюсь? Кто только что кончил от меня, м-м?

Харпер закатывает глаза. Жаль, в такой позе я не могу шлепнуть ее по заднице.

– Я же просила меня так не называть.

– Но тебе подходит! Ты… будто светишься.

Я опускаю слова, которые просятся на самом деле. Например, «прекрасная», «ослепительная». «Моя».

О последнем нельзя и думать. Уверен, для Харпер случившееся – не больше чем приятное дополнение на неделю. Удовольствие, следование нашему взаимному влечению. Не хочу, чтобы нам стало неловко общаться, – тем более что вот-вот наступит день свадьбы, когда отсутствие Пола будет ощущаться особенно сильно.

Харпер усмехается.

– Свечусь? Слезай давай, мне в туалет надо.

Я медленно и нехотя выхожу из нее. Затем переворачиваюсь набок, на одеяло, которое пропахло сексом, и беру салфетку из коробки на тумбочке, чтобы завернуть в нее презерватив.

Насчет второго круга я не шутил. Из-за Харпер я чувствую себя подростком без тормозов, и гормоны у меня тоже бушуют.

Я смотрю ей вслед – на длинные ноги, спутанные волосы, подтянутую задницу. И этого достаточно, чтобы мой член дернулся – будто я только что не кончил сильнее, чем когда-либо.

Хочу, чтобы Харпер заездила меня. Хочу взять ее со спины. Увидеть, как пухлые губы смыкаются вокруг моего члена.

Однако я желаю не только секса, но и многое другое. Слушать, как Харпер напевает в ду́ше. Общаться с ней, быть рядом. Наслаждаться ее компанией, ведь, что бы она ни говорила, она словно мое личное солнце.

Я позволяю себе подумать, что, может, мои чувства не такие уж простые. И дело не только в совместимости характеров, подростковых мечтах и желании отвлечься от реальности.

Может, Харпер – особенная. И все это не пройдет, когда мы разъедемся.

Может, Харпер изменит мою жизнь неожиданным, непривычным образом. Я даже не против.

И вдруг притворяться ее парнем так просто, потому что я действительно влюбляюсь в нее?

Глава тринадцатая. Харпер

Проснувшись, я первым делом подмечаю две вещи: между ног у меня сладко ноет и в глаза светит противный солнечный луч. Я со стоном поворачиваюсь на бок, ожидая прижаться к теплому крепкому телу.

Вчера мне и в голову не пришло спать на своей половине матраса. Я просто залезла на Дрю и тут же отключилась – выдохлась после эмоционально и физически изнурительного дня. И конечно, жаркого секса.

Однако сейчас в кровати