Одна откровенная ночь (ЛП) - Малпас Джоди Эллен

Чувствую, как Миллер начинает терять контроль.

— Ты даже не представляешь, на что я способен. Я боготворю, Оливию. — Его голос дрожит от гнева, кипящего под спокойной внешностью.

Его лицо морщится от отвращения, когда она делает шаг вперед.

— Ты просто идиот, Миллер Харт. Он никогда не позволит тебе уйти.

Миллер взрывается.

— Я люблю ее! — орет он, заставляя всех в комнате отшатнуться. — Я люблю ее, черт побери! — Я заливаюсь слезами и приваливаюсь к его боку. Он немедленно хватает меня и притягивает к себе. — Я люблю ее. Люблю все, что она отстаивает, и люблю то, как сильно она любит меня. Сильнее, чем ты любишь меня. Сильнее, чем кто-то из вас утверждает, что любит меня! Ее любовь чистая и светлая. Она заставляет меня чувствовать. Она заставляет меня хотеть большего. И если какой-то ублюдок попытается забрать ее у меня, я, блядь, убью его. — Остановившись на секунду, он делает глубокий вдох. — Медленно, — добавляет он, дрожа рядом со мной, и крепко прижимая к себе, будто боится, что кто-то попробует прямо сейчас. — Мне наплевать, что он скажет. Мне наплевать, что он думает сделать со мной. Это он будет спать с открытыми глазами, София, не я. Так что скажи ему. Черт возьми, беги к нему и подтверди то, что он уже знает. Я больше не хочу трахаться, чтобы заработать на жизнь. Скажи, что я больше не хочу набивать ему карманы. Ты больше не можешь меня шантажировать. Миллер Харт выходит из игры. Особенный уже уволился! — Он отстраняется и молчит несколько секунд, делая успокаивающий глоток воздуха, пока все потрясенно смотрят на него. Включая меня. — Я люблю ее. Иди к нему. Скажи, что я люблю ее. Скажи, что я теперь принадлежу Оливии. И скажи, что если только подумает тронуть волос на ее драгоценной головке, это будет последним, что он вообще сделает.

Мы уходим раньше, чем я успеваю сообразить, что мы оставляем позади, хотя прекрасно себе представляю. Даже не могу переварить это жестокое заявление. Его рука обнимает меня за плечи, тепло и успокаивающе, но это не идет ни в какое сравнение с чувством принадлежности, которое я ощущаю при его фирменном жесте. Вырываюсь из объятий, заставив его совершенно растерянно посмотреть на меня сверху вниз, и не убавляю шаг, пока кладу его руку на заднюю часть своей шеи. А затем обвиваю рукой его стройную талию. Он понимающе вздыхает, снова смотрит вперед и идет дальше.

Музыка вернулась и снова играет из динамиков на каждом углу, но элитная клиентура еще далека от возвращения в норму. Повсюду собираются толпы людей, тесно прижимаются друг к другу, и очевидно обсуждают предыдущую сцену с участием владельца клуба. Это заставляет меня кое о чем задуматься.

— Все эти люди знают, кто ты? — спрашиваю я, чувствуя, как мы начинаем приковывать к себе взгляды со всех сторон, отходя от лестницы.

Миллер не смотрит на меня.

— Некоторые. — Его прямой, односложный ответ говорит, что он понял, о чем я, и суть не в том, что он владеет этим заведением.

Вечерний воздух заставляет все мое тело покрыться мурашками. Прижимаюсь еще сильнее к боку Миллера и ловлю взгляд одного из охранников. Его злое лицо становится суровым, когда он видит, как Миллер выводит меня из здания, и мы переходим дорогу туда, где припаркован «Мерседес». Пока меня ведут к пассажирской двери, я бросаю взгляд на вход в клуб и вижу как парня, которого Миллер избил до полусмерти, заталкивает в такси другой вышибала. Неожиданно меня охватывает беспокойство.

— Ему нужна помощь, — произношу я, — а врачи станут задавать вопросы.

Дверь открывается, и меня мягко толкают на сиденье.

— Такие люди не хотят, чтобы полиция вмешивалась в их дела, Оливия. — Он вытягивает ремень безопасности и пристегивает меня. — Тебе не нужно беспокоиться. — Миллер нежно целует меня в макушку и захлопывает дверь, затем достает телефон из кармана и делает короткий звонок пока обходит машину.

Такие люди.

Этот мир.

Все очень реально.

И я в самом центре всего этого.

Глава 12

Алкоголь и усталость наваливаются на меня. Голова кружится, а ноги как желе. Пока мы двигаемся через вестибюль его дома, Миллер подхватывает меня на руки и идет дальше.

— Там, где ты и должна быть, — шепчет он, прижимаясь губами к моему виску.

Руки обвивают его шею, голова удобно устраивается у него на плече, глаза закрываются, наконец-то уступая усталости. Моя слабая просьба о том, чтобы меня отвезли к Нан, была отклонена. Я и не спорила. Он нуждается в спокойствии, и я знаю, что мое нахождение в его квартире приблизит его к достижению этой цели.

Пока мы не выйдем завтра утром.

Черная блестящая дверь приветствует нас и вскоре открывается и мягко закрывается, отрезая мир снаружи. Глаза остаются закрытыми, пока меня несут вперед. Знакомый запах чистоты моего окружения успокаивает еще сильнее. Это не тот приятный запах дома Нан, но я счастлива быть здесь с Миллером.

— Можешь встать ради меня? — спрашивает он, поворачиваясь ко мне лицом. Киваю и ослабляю хватку, позволяя ему мягко поставить меня на ноги. Сосредоточенность его лица, пока он медленно и заботливо раздевает меня, приводит в восторг. Все обычные привычки здесь с нами — он сложил вещи перед тем, как убрать их в корзину для белья, его мягкие губы слегка приоткрыты, в глазах море эмоций. Как только он справляется со своей задачей, смотрит на меня с молчаливым требованием, поэтому я подхожу к нему и начинаю медленно раздевать, даже складываю пропитанную кровью рубашку, прежде чем положить ее в корзину, несмотря на то, что ей место в мусорной корзине. Не обращать внимания на колотую рану и кровь, чтобы позволить глазам наслаждаться его совершенством, невозможно. Его руки, грудь, челюсть покрыты красными пятнами. Не уверена, какая кровь принадлежит Миллеру, а какая парню, который так неожиданно появился из моего мерзкого прошлого. Трудно представить более неподходящее время, но я сомневаюсь, что реакция Миллера была бы менее жестокой, если бы тот возник в любой другой ситуации.

Протягиваю руку и осторожно дотрагиваюсь кончиками пальцев до раны, пытаясь определить, нуждается ли она в профессиональном внимании.

— Тут не болит, — тихо говорит он, убирая мою руку, и кладет ее себе на сердце. — Здесь мое единственное беспокойство.

Слабо улыбаясь, я упираюсь в его грудь и прижимаюсь к нему, обхватывая руками и ногами.

— Я знаю, — бормочу ему в шею и наслаждаюсь ощущением его густых волнистых волос, щекочущих нос, и жесткой щетины на щеке.

Сильные руки скользят по моей заднице, стройные ноги шагают в сторону душа. Моя спина прижимается к кафелю в тот момент, когда мы заходим, и он отстраняется, лишая мое лицо тепла своей шеи.

— Я просто хочу помыть нас, — заявляет Миллер, слегка нахмурившись.

— Уточни. — Я прихожу в восторг, когда вижу, как уголок его рта дергается, а в глазах появляется игривый блеск.

— Как пожелаешь. — Он протягивает руку, включает душ, и в тот же момент на нас льется теплая вода. Его волосы прилипают к голове, с груди начинает стекать кровь.

— Желаю.

Он слегка кивает и тянется назад, чтобы убрать мои бедра со своей талии, а затем делает тоже самое с руками. Я стою, прислонившись спиной к стене, и внимательно наблюдаю за Миллером. Он наклоняется, ладонью касается стены рядом с моей головой, а его нос в миллиметре от моего.

— Я собираюсь провести руками по каждому изгибу твоего идеального тела, Оливия. И собираюсь смотреть, как ты извиваешься и пытаешься сдержать желание. — Кончики его пальцев оставляют огненный след на моих мокрых бедрах. Я уже едва сдерживаюсь, и он это знает.

Откидываю голову назад и приоткрываю губы, чтобы вдохнуть больше воздуха.

— Я собираюсь уделить особое внимание именно здесь. — Тепло разливается во мне, когда Миллер нежно проводит вперед и назад по моей пульсирующей киске. — И здесь. — Опускает голову к моей груди и втягивает чувствительный сосок в теплый рот.