Прикосновение - Рустам Ибрагимович Ибрагимбеков

class="p1">Г о л о с  Л е н ы. Рамиз, готовь чашки для чая.

Р а м и з (громко). Ладно…

М у р а д. Прошу вас… Я многое могу стерпеть, но не доводите меня до крайности… Вы сильнее меня, вы можете меня избить…

Р а м и з. Молчи и слушай. Сейчас я возьму тебя за ухо, и ты повторишь за мной: «Я — сороконожка». (Протягивает руку еще ближе к Мураду.)

М у р а д (надрывным шепотом). Не делайте этого! (Когда рука Рамиза почти коснулась его лица, внезапно нагибается, хватает лежащую на журнальном столике рапиру. Острие ее оказывается у самых глаз Рамиза.) Я же просил вас!

Р а м и з (усмехаясь). Ну, это ты напрасно. Теперь придется наказать тебя серьезней… Пока не поздно, брось рапиру, все равно побоишься что-нибудь сделать. Ты же трус…

М у р а д (держась за рапиру двумя руками, заносит ее над головой). Замолчите, прошу вас. Вы ничего не понимаете. Я стал другим. Я могу убить вас. Неужели вы не понимаете?! Я люблю вашу жену, я могу убить вас, если вы не замолчите. Я хочу убить вас, понимаете, хочу… Прошу вас, не давайте мне повода…

Р а м и з. Ну, почему же? Как раз самое время еще раз повторить тебе, кто ты есть. Чтобы ты запомнил это на всю жизнь…

М у р а д. Ну почему вам хочется унизить меня? За что вы меня так ненавидите?

Р а м и з. Слушай внимательно, сороконожка, раздвинь уши и слушай. Повторяю…

М у р а д. Не надо… Не оскорбляйте меня. Я вынужден буду проткнуть вас… У меня нет выхода, я сделаю это, прошу вас…

Р а м и з. Никогда ты этого не сделаешь, как бы я тебя ни оскорбил. Жить надо было по-другому. А сейчас уже поздно — все вытерпишь. Я знаю таких, как ты. И поэтому слушай еще раз: ты сороконожка и трус… Достаточно? Или еще раз повторить? И все, что ты болтаешь про любовь, — вранье.

Мурад заносит руки еще выше и нацеливает рапиру прямо в грудь своего обидчика.

Ну?.. Ну… что же ты?.. Давай… коли… Хоть раз в жизни поступи как мужчина. Ты же любишь ее. Коли, и она достанется тебе.

Г о л о с  Л е н ы. Рамиз, хворост почти готов. Можно разливать чай. (Входит в комнату с большим круглым подносом в руках.)

Мурад, судорожно сжимая рапиру обеими руками, пытается заставить себя нанести удар. Потом вдруг дергается, как от острого удара в спину, и начинает медленно заваливаться набок. Странно водит по воздуху руками, безуспешно пытаясь удержаться на ногах. Рапира с шумом падает на пол.

Л е н а (бросается к Мураду). Что случилось?!

Р а м и з. Притворство… Пошутил с ним, а он, дурак, за рапиру схватился… а теперь притворяется.

Мурад широко разевает рот, то ли заглатывая воздух, то ли пытаясь что-то сказать. Лена нагибается к нему, поддерживает сползающее со стула тело.

Л е н а. Мурад, Мурад, что с вами?

Р а м и з. Да притворяется…

Л е н а. Мурад, Мурад… (Мужу.) Он умирает…

Р а м и з (делает шаг и прикладывает ухо к груди Мурада, долго слушает; затем, выпрямившись, озадаченно качает головой). Да, действительно, сердца не слышно… А я думал — притворяется…

Л е н а. Что же делать? Что делать?! Нельзя же так… Мы стоим, а он умирает на наших глазах… Надо что-то сделать, Рамиз.

Р а м и з (растерянно). А что я смогу сделать? «Скорая помощь» не успеет.

Л е н а (почти плача). Мурад, Мурад…

Р а м и з. Не тереби его. Если это сердце, то нужен полный покой.

Л е н а. Принеси воды. Скорей!

Рамиз бежит на кухню за водой. Лена старается нащупать пульс на руке Мурада.

Кажется, есть… Нет. Ничего не могу… Мурад… (Опускает руку, начинает растирать ему виски.)

Мурад шевелит губами, пытается что-то сказать…

Молчите, молчите, вам нельзя говорить… Прошу тебя.

М у р а д (шепотом). Он думает, что я вру… Никто не верит… Они же читают книги, а когда видят в жизни — не верят… Я люблю вас, Лена.

Л е н а. Я знаю. Я верю вам, Мурад… Я всегда тебе верила, только молчи, прошу тебя… Мы потом поговорим об всем, потом, сейчас нельзя.

Возвращается  Р а м и з. Со стаканом в руке стоит над ними. Он совершенно ошарашен случившимся. И впервые в жизни не пытается это скрыть. Способность Мурада умереть из-за любви к Лене опрокинула вдруг весь его жизненный опыт и представления о людях. Он всегда знал, что можно победить ценою жизни, но никогда не верил, что на это способны люди типа Мурада.

М у р а д. Я не могу… Ты должна знать… Я все равно счастлив, что бы ни случилось. И я очень благодарен тебе… Раньше, до тебя, я никогда не чувствовал сердца. Как будто его не было совсем… Или оно умерло давно, в самом детстве, когда я был совсем маленький… А сейчас я ощущаю его все время… оно шевелится… и в нем нет страха… Совсем нет страха… Ты веришь мне, Лена?

Л е н а. Да, я верю тебе. Но умоляю — ты должен замолчать сейчас, совсем замолчать. Ни одного слова больше…

М у р а д. Я люблю тебя. (Пытается что-то сказать еще, но не может, глаза его закрываются.)

Л е н а (прикладывает ухо к его груди, пугается). Мурад, Мурад… Ты слышишь меня? (Растирает ему виски.) Я верю… Ты слышишь? Я верю тебе. Я знаю, ты любишь меня, очень любишь. Почему ты молчишь? Скажи что-нибудь… Не обязательно молчать. Хоть одно слово, что хочешь… Скажи, что любишь меня… Слышишь? Только не молчи… (Оставив Мурада, плачет.)

З а н а в е с.

СВОЕЙ ДОРОГОЙ

Производственная история в двух действиях

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Ф а р и д  С а л а е в — 42 лет.

А н я  Б е к е т о в а — геолог, 26 лет.

И г о р ь — геолог, 26 лет.

А н д р е й — бурильщик, 30 лет.

С а ш а — бурильщик, 20 лет.

У л а н о в  П е т р  М а т в е е в и ч — буровой мастер, 54 лет.

З о я — его жена, повариха, 36 лет

В е р м и ш е в  Г р и г о р и й  А л е к с а н д р о в и ч — главбух, 56 лет.

К а н т е й — дизелист, 35 лет.

С а в к у н и н — охотник, местный житель, 47 лет.

С в е т а — его дочь, 18 лет.

Г а л и м з я н  К у р м а н а е в — помбура, 38 лет.

Ж у р н а л и с т — 33 лет.

Г о л у б о й — главный геолог экспедиции, в Мулкасе, затем начальник отдела геологического главка, 55 лет.

Т и м а н о в с к и й — начальник экспедиции, 45 лет.

Ж у р а в л е в — начальник нефтедобывающего главка, 60 лет.

Ч е р к и з о в — начальник вычислительной машины, 28 лет.

Л ю с я — секретарь Салаева.

О т е ц  С а л а е в а.

П л а н о в и к.

И н ж е н е р ы  и  р а б о ч и е  геологической экспедиции.

С л у ж а щ и е  управления, п о с е т и т е л и.

Действие происходит в 1958—1968 годах.

ПЕРВОЕ ИНТЕРВЬЮ

Ж у р н а л и с т  записывает на диктофон рассказ  о т ц а  С а л а е в а.

О т е ц  С а л а е в а (показывает на диктофон). А это что?

Ж у р н а л и с т. А это ничего, не обращайте внимания. Это я на радио обещал, если получится, и для них передачу сделать.

О т е ц (продолжает коситься на диктофон). А мне все равно для кого… Мне бояться нечего. Фарид,