Марионеточник - Татьяна Владимировна Корсакова

– И это значит?.. – Антон Палыч пыхнул сигарой.

– И это значит, что мы продолжим наши изыскания самостоятельно.

– Нет. – Антон Палыч покачал головой. – Это значит, что вы уедете отсюда в течение суток. – Голос его звучал по-прежнему мягко и дружелюбно, но сказанное всё равно прозвучало как приказ.

– Позвольте нам самим это решать, – так же мягко и дружелюбно ответил Стэф.

Арес снова пожалел, что они явились на ужин безоружными. Нужно было прихватить с собой хотя бы святой воды. А то вдруг в полночь этот славный старичок возьмёт да и перекинется в вурдалака. Будет им веселье…

– Из вашего дома мы можем съехать прямо сегодня. – Стэф замолчал, а потом добавил с какой-то пугающей многозначительностью: – Если это и в самом деле ваш дом.

– К чему же такие радикальные меры! – Антон Палыч развёл руками. – Давайте не будем омрачать спорами этот чудесный ужин. Вы можете переночевать в доме у Змеиной заводи, а можете остаться до утра в усадьбе. Я распоряжусь, вам приготовят комнаты. А уедете уже посвету.

– Вы хотели сказать «съедете». – Стэф выглядел пугающе расслабленным, и Арес никак не мог понять, что было тому причиной: элитный вискарь или вера в собственные силы.

– Я хотел сказать именно то, что сказал. – Антон Палыч подался вперёд. Движение это было пугающе неожиданным и порывистым.

Арес невольно откинулся на спинку стула, подумал с такой же пугающей безнадёжностью, что валить нужно прямо сейчас, пока не произошла окончательная трансформация милейшего профессора в беспощадного графа Дракулу. – Вы уедете завтра же. Так будет безопаснее и спокойнее.

– Для кого? – вежливо поинтересовался Стэф.

– Спокойнее для меня, а безопаснее для вас. – Антон Палыч вздохнул и продолжил: – Боюсь, вы плохо понимаете, что здесь происходит. И не до конца осознаёте риски, связанные с болотом. А риски весьма высоки. – Он снова вздохнул. – Я уже жалею, что позволил вам купить ту флягу, Степан. Тогда, на аукционе, ваш интерес к ней показался мне забавным совпадением. Мы с вами уже однажды нацеливались на один и тот же объект. – Вот и вспомнил старый пень про давние обиды и про то, как Стэф обошёл его на повороте… – Тогда наше противостояние показалось мне всего лишь забавным. На минувшем аукционе тоже. Но сейчас всё иначе. Мне не хотелось бы рисковать вашими жизнями, ребята.

– Звучит как угроза, Антон Палыч, – сказал Стэф, потягивая виски.

Старик покачал головой.

– Звучит как дружеское предупреждение. Кстати, с вами, Павел, мы тоже однажды боролись за один и тот же лот. – Он посмотрел на Ареса с хитрой усмешкой.

– Со мной? – От неожиданности и резкой смены темы разговора Арес едва не поперхнулся. – Боюсь, вы что-то путаете. У нас с вами несколько разные… – Он хотел было сказать интересы, но сказал другое: – финансовые возможности.

– Тягу к прекрасному нельзя измерить финансовыми возможностями. – Старик побарабанил по столу длинными пальцами. – Поэтому мне хотелось бы сделать вам маленький презент.

– Мне?! – изумился Арес, мысленно вспоминая данайцев с их дарами.

– Я подарю вам ту самую вещь, на которую вы были готовы потратить все свои сбережения.

Арес всё ещё ничего не понимал. А дверь уже распахнулась, пропуская двух ребят в чёрном. Один из них тащил деревянную треногу, а второй – что-то завёрнутое в серую холстину.

– Включите свет, – велел Антон Палыч. И тренога, как по мановению волшебной палочки, осветилась мягким электрическим светом.

На треноге стояла картина. Та самая картина того самого Феникса Сизокрылого, которая запала в душу Ареса ещё в «Тоске». Те же хаотичные мазки, которые, казалось, двигались и складывались то в одно изображение, то в другое. Как в калейдоскопе, только тоньше, волшебнее! Арес затаил дыхание, уставился на картину в немом восторге.

Антон Палыч усмехнулся.

– Теперь она ваша. Думается мне, что совсем скоро картины этой замечательной художницы будут стоить целое состояние. Но вам ведь не принципиальна цена, вам важна сама картина. Правильно я понимаю, Павел?

– Художницы? – Арес всё-таки не удержался, выбрался из-за стола, подошёл к картине на расстояние, с которого в хаосе мазков вдруг стала проступать застывшая в полёте огнекрылая птица.

– А вы не знали? – Антон Палыч бросил изумлённый взгляд на Стэфа. – Вы ему не сказали, Степан?

Стэф виновато пожал плечами, ответил:

– Он не спрашивал.

– Феникс Сизокрылый – это творческий псевдоним, этакая словесная аллюзия, но с отсылкой к настоящему имени художницы. На самом деле эту юную, но безмерно талантливую барышню зовут Аграфена. Аграфена – Феня – Феникс… Такая вот забавная логическая цепочка.

– Аграфена? – Арес растерянно посмотрел на Стэфа. – Это картина Фени?!

В тот самый момент, когда до Ареса начало доходить, почему всё это время ему казалось, что Стэф и Аграфена были знакомы раньше, атмосфера за столом резко, просто физически ощутимо изменилась.

– Павел, сядьте на место, – ледяным тоном велел Антон Палыч. – Вернитесь, пожалуйста, к столу.

– Что-то случилось? – спросил Стэф одновременно растерянно и встревоженно.

– Да, боюсь, случилось непоправимое. – На дне тусклых глаз старика снова полыхнули адовы отблески.

Глава 13

Никогда раньше Стэфу не доводилось видеть такую разительную метаморфозу. До сих пор Марионеточник казался ему потенциально опасным, но в целом вполне предсказуемым человеком. А теперь, глядя в стылые глаза сидящего напротив старика, он неожиданно понял, что Марионеточник не просто опасен, а смертельно опасен. Ситуация усугублялась ещё и тем, что Стэф никак не мог понять причину столь внезапной и разительной перемены.

– Где она? – спросил Марионеточник ледяным тоном. От добрейшего и милейшего Антона Палыча в нём ничего не осталось.

– Кто?

– Аграфена. Где она?

– Почему мы должны знать ответ на ваш вопрос? – Арес отошёл от картины, вернулся к столу, плюхнулся на своё место.

– Потому что вы знакомы.

– Мы знакомы с очень многими людьми. – Стэф пожал плечами.

– Но никто из них не смог бы провести вас на болото. – Тонкие пальцы старика сжали край столешницы. Белоснежная льняная скатерть дёрнулась, бокал с недопитым виски пополз к краю.

– А Аграфена смогла бы? – Стэф изобразил искреннее изумление.

– Где она? – повторил Марионеточник.

– Мы не знаем. Вполне возможно, она у себя. Или у родителей. Аграфена уже взрослая девочка, ей не нужна нянька.

– Её нет у родителей.

– Тогда ищите её в городе. – Оставаться равнодушно-отстранённым было всё тяжелее. Стэфу очень не нравился этот неожиданный интерес старика к Аграфене. Или, вернее сказать, к способностям Аграфены?

Не говоря ни слова, Марионеточник встал из-за стола и направился к двери. Уже на выходе он обернулся, долгим взглядом посмотрел на них с Аресом, а потом заговорил уже вполне спокойным профессорским голосом:

– Вынужден