Россия, которую мы догоняем - Лев Вершинин

И чем дальше, тем крепче ощущение: дело отнюдь не в том, что воруют. Деньги деньгами, но на кону власть, которая, конечно, тоже деньги, но куда большие. Премьер-министр совершенно отчетливо, — это, в общем, и не скрывается, — мечтает о новом взлете, и в этом его полностью поддерживают западные друзья, знающие, чего и от кого можно ждать. При этом, потерпев поражение в попытке «не пропустить» чем-то, бесспорно, не очень удобного г-на Путина в Кремль, «цивилизованное сообщество» не унялось. Разве что методы стали изящнее. Тот же «закон Магнитского», по сути, более чем внятный намек московским элитам на предмет «Пора определяться», — и можно утверждать, что ни одного «медведевского» в роковых списках не окажется.

Короче говоря, старая добрая метода: противопоставить президента как можно большей части аппарата и заставить, как минимум, вернуться к «линии ИНСОР» во внешней политике, свернув громкие уголовные дела. А затем, доковыляв «хромой уткой» до финиша третьего срока, на пике непопулярности (несбывшихся надежд избиратель не простит), уйти со сцены. Хотя, нельзя исключать, что и раньше того (неспроста же недавно прокатилась очень красиво оформленная и совсем не секрет, откуда запущенная волна слухов о якобы «тяжелой болезни Путина»).

Думается, именно эта поддержка, — вернее, твердая убежденность в том, что поддержка будет, — привела к тому, что г-н Медведев, утратив обычную осторожность, уже пошел ва-банк, позволяя себе (ранее дело совершенно невиданное) в кулуарах отзываться о старшем товарище с явной издевкой, иронизируя (4.04 — 4.12) насчет «8 лет опозданий». А отсюда опять-таки вопрос о деньгах, без которых никакой политики, а значит, и власти, нет, — и на повестку дня выходит проблема «кошельков». А потенциальный кошельки — есть. Типа того же Зиявудина Магомедова, упомянутого в материале «Правды. Info». Собственно, версия, согласно которой он в компании с г-ми Дворковичем, Тимаковой и прочими Будбергами предположительно и делал «Болотную» за счет «утрусок» с реконструкции Большого театра и организации саммита АТЭС, уже звучала. А на сей раз, похоже, речь идет о «Лужниках», которым предстоит снос и постройка заново в связи с ЧМ-2018 по футболу. Цена вопроса впечатляет: 2,6 миллиарда мертвых президентов США. Правда, таких диких денег у братьев Магомедовых в наличии нет, но, слава Богу, есть друзья. Пусть даже теперь Дмитрий Анатольевич не первое лицо, его «ближний круг» еще способен постоять за своих.

Самое смешное, что само по себе никакой крамолы тут нет. Жизнь такова, какова она есть, и больше никакова. Дьявол, как всегда, в деталях. Когда обратной дороги уже не будет, подрядчики, выяснив, что денег не хватает, могут поступить по старой схеме: типа, или подкиньте деньжат, или не будет чемпионата. И тут уж, поскольку речь идет о престиже страны, правительство, чтобы не ударить лицом в грязь перед всем миром, начнет, — разумеется, грустя, — срочно спасать положение, выковыривая средства отовсюду, откуда можно и нельзя. А выдавленные миллионы, как и в истории с Большим, могут быть «освоены» путем двойной, тройной и далее оплаты проверенным «дочкам» одних и тех же работ или иными изящными методами.

Впрочем, помимо «подогрева», уличные бури невозможны без «пехоты». А с этим, даже при наличии финансов, вопрос. «Болотный» потенциал в этом плане выдохся до нуля. Над «дельфинами» после фиаско 15 декабря не смеется только ленивый, и даже Эдуард Лимонов, совсем еще недавно «твердый союзник», отзывается о них чуть ли не с гадливым презрением. Насчет «ррреволюционеров» после все новых и новых деталей «грузинского финансирования» остается только печально вздыхать. То есть, если прозвучит что-то типа «Надо, Федя», и те, и другие чего-то по сусекам наскребут, но жалким и постыдным будет это зрелище. Остается, правда, в рукаве «национальная» карта. Лидеры этого крыла в основном ручные и предсказуемые, методики наработаны, а если еще и подключить к вопросу фанатское движение, Москву вполне можно встряхнуть как следует. Однако есть и проблема: твердой надежды на подключение фанатов нет, они, в основном, сами решают, на чьей стороне быть, — так что уже сейчас приходится искать альтернативные варианты.

И тут имеется возможность. В распоряжении тех же братьев (мы сейчас говорим строго теоретически) уже сейчас находится отлично подготовленная и дисциплинированная «армия» потенциальных уличных бойцов, способных при необходимости навести шорох в столице. Не зря же они в последние годы отечески, не жалея средств, опекали разного рода клубы боевых искусств, в том числе, и высшего класса, типа знаменитой «Академии ММА», президентом которой г-н Зиявудин Магомедов является.

На данный момент, разумеется, и это только допущения. Но иллюстрирующие тот факт, что в околовластных кругах людей, имеющих возможности и средства «навести шорох» — достаточно.

История уличных беспорядков последнего десятилетия, включая египетский «Тахрир» и «мирные демонстрации» в Алеппо, свидетельствует: даже толпа хипстеров, имея ядро из тренированных бойцов, — особенно, если те «до того» успели поучить уму-разуму хотя бы небольшую часть активистов массовки, — становится серьезной силой. А если «ударные подразделения» связаны еще и общей идеологией, так и тем паче. И об этом те, кому следует, тоже думают.

Появление в новой вотчине «кошельков Медведева» юных кадров с такой физической и духовной подготовкой само по себе взвинтит фанатское движение Москвы до синего звона. А уж если ситуацию, — как недавно прогнозировал Джеймс Т. Лосон, — удастся направить в русло системных столкновений русских (на базе «болотных националистов») и кавказских (на основе «Дикой дивизии» клуба «Анжи») группировок, вполне вероятно будет расшатать не только Кремль, но и Россию. Особенно если соответствующие СМИ вовремя плеснут бензинчику в разгорающийся костерок. А с этим делом у заинтересованных лиц все в полном порядке.

Все это, повторяю, пока что, слава Богу, только предположения. Но построенные преимущественно на фактах, игнорировать которые не стоит.

А следовательно, у г-на Путина, отвечающего за безопасность России, нет права ни на потерю темпа, ни на ложный гуманизм. В конце концов, у него есть многое, от ОМОНа и вплоть до ядерного оружия, но нет ни преданного до последнего вздоха сына Хамиса с отчаянной 32-й бригадой, ни миллионов алавитов, которым нечего терять. А генералы с министрами — не самый дорогой товар, продающийся за доллары. Мубарак, если что, подтвердит.

Заключение

В свете всего сказанного возникает резонный вопрос — что нам делать со всем этим?

А я вам скажу — не мешать системе обновляться. Точнее, не мешать конкретному человеку вычищать ржавчину и смазывать механизмы.

Именно этого и боятся там — когда зарезервированные ложи разлетятся в щепки, ничего нельзя будет противопоставить, не за что будет ущипнуть и подергать. Некуда будет нестись очертя голову разрешать внутренние конфликты, провоцируя свержение неугодных лидеров и систем.

Здесь есть к чему присосаться, а мы уж чем богаты — тем и рады.

Это важно: суметь отличить застройщиков от ликвидаторов. На нашей системе — этой смеси из гнилых обломков советской бюрократии, наслаивающейся на окаменелости бюрократии нынешней, — просто необходима хорошая чистка. Сначала почву подготавливают, затем — сеют, землю прежде зачищают, затем — кладут фундамент.

Обществу важно это признать — система находится в режиме самоочищения.

А потому — терпеть. Стоически сносить.

Один в поле хоть и воин, но приходится ему непросто при таких объемах. Особенно когда лодки не то что раскачиваются, а ходят ходуном — аж до головокружения.

Евреи, которых мы потеряли

Вначале было слово

Азы темы общеизвестны, они есть в любой энциклопедии, так что тут и ссылок не надо, достаточно напомнить. «Сионизм» — это не страшный зверь, а всего лишь одна из «национальных теорий», возникших в богатом на такие сюрпризы XIХ веке, и подразумевает она создание еврейского национального государства. Но не абы где, — это в науке называется «территориализм», — а непременно в местах, традиционно считающихся «исторической родиной». То есть в окрестностях горы Сион, где размещалась некогда Иудея, царство Израиля — одного из арамейских племен, отличавшегося от прочих тем, что исповедовало единобожие. Племя то, диковатое и очень задиристое, развеяли ветры истории, однако вера сохранилась в сотнях общин, мало чем друг на друга похожих, разнесенных по всему Средиземноморью и дальше, но все же считавших себя чем-то единым. Исключительно благодаря все той же вере, вселявшей в них сознание своей особости (иные говорят «избранности»), но в то же время бывшей и причиной множества бед.

Все это, однако, не тема данной беседы, а важно для нас только то, что вера эта была традиционно очень привязана к конкретному месту (что и ясно, ведь религия-то была племенная), и предполагала обязательное — не в этом поколении, так в следующем, — возвращение в земли, считавшиеся святыми, туда, где вера началась. Молились и мечтали многие, решались мало кто и до поры до времени редко. Хотя кое-кто ехал. Благо, и турки, владевшие бывшими землями Иудеи, и арабы, там обитавшие (в немалой части, кстати, потомки того же племени, только принявшие ислам), набожных людей, в общем, привечали и намеренных насилий не чинили. Тем паче, что селились новички в городах, где арабы жить не любили, да еще и владели полезными ремеслами. При этом как отдельный народ никто их не воспринимал, да и сами они тоже полагали себя не народом, а конфессией, служащей единственно правильному Единому Богу, против чего местные, чтящие Коран, где «йехуди» названы Народом Книги, опять-таки ничего против не имели. Вот так к 1880 году и сложилась в Святой Земле иудейская община, — не слишком большая (примерно 5 % от населения пашалыка) и очень, даже очень-очень религиозная. Были это в основном сефарды, евреи восточные, и в намного меньшей степени ашкеназы, выходцы из Европы, жили, полностью подчиняясь воле своих духовных наставников, между собой изрядно враждуя из-за разницы в богослужебных вопросах, но с соседями не ссорясь. Турки их ценили как исправных налогоплательщиков, арабы не обижали как приличных, никому не мешающих людей, — и аж до третьей четверти XIX века время для иудеев Палестины, можно сказать, застыло. В более же культурных местах типа Европы этот век, справедливо названный Веком Разума, оказался куда шустрее.