Россия, которую мы догоняем - Лев Вершинин

Это крайне серьезно, и лепет российских энергетиков тому подтверждение. Это, по сути, война. Ранее о таком говорили только эксперты, да и то не все. Политики подобной откровенности себе не позволяли. А теперь, выходит, можно. Все проще простого. Период реверансов подошел к финалу.

Елбасы — в самом деле, стареющему и крайне озабоченному стабильностью своего непростого, очень вкусного государства, — недвусмысленно сообщают, — и лаской, и таской, и вовсе уж конем по голове, — что, мол, ежели что, «казахстанскую весну» устроить можно без особых проблем, и если не при его жизни, то сразу после. И Нурсултану Абишевичу приходится ломать себя, делая выбор, уже, видимо, сделанный Исламом Абдуганиевичем и Ильхамом Гейдаровичем. Просто потому, что сила солому ломит, и если в Кремле этого не понимают, — тем хуже Кремлю, а с ним и России.

Одна история с коллекцией «Хабад Любавич» чего стоит.

Что политически имеет место очередной залп новой Холодной войны, очевидно. Что до юридической стороны вопроса, то я ни в какой мере не юрист, поэтому в крючкотворные дебри — типа, если прямых наследников нет, то может ли считаться таковым организация, около двух веков возглавлявшаяся семьей Шнеерсонов, и есть ли какие-либо завещания, — лезть не собираюсь. С точки же зрения суровой логики ситуация видится мне так. Данная коллекция, как известно, состоит из двух «подразделов».

Часть (примерно половина) была национализирована после революции, остальное, захваченное немцами в Риге, увезено в Москву после победы над гитлеровской Германией. Соответственно, безвозмездное «возвращение», на мой взгляд, нецелесообразно. Ибо в первом случае возникает прецедент реституции имущества, опираясь на который, своего могут потребовать (и таки потребуют) отпрыски разного рода поручиков Голицыных, корнетов Оболенских и прочих Рябушинских. В то же время речь все-таки идет не о найденном на улице кошельке, но о трофеях, оплаченных кровью миллионов советских солдат. Таким образом — даже допуская, что РФ эта библиотека нафиг не нужна, а Хабаду, напротив, нужна, — можно (теоретически) допустить только продажу и той, и другой ее частей по цене, которая устроит Россию.

Есть, однако, и особый, не поддающийся логике, абсолютно иррациональный аспект. Впрочем, если подойти к нему логически — то и вывод наш не изменится.

Дело в том, что данная коллекция, помимо обширного набора ценных книг, включает в себя невероятное количество рукописей, в том числе и очень древних, существующих в единственном экземпляре. Что там вообще хранится, досконально неведомо, далеко не все бумаги разобраны, а разобрать их дело не одного десятилетия, да к тому же и доступно это дело только профессионалам экстра-класса. Но совершенно точно, что авторы — известные и неизвестные — разрабатывали, в частности, методики теории и практики т. н. Высокой Каббалы. То есть, очень грубо говоря (и прошу не придираться, такова была концепция), — эзотерика высшего уровня, в максимальном идеале дающая постигшему ее возможность магического воздействия на реальность. И если хотя бы на секундочку допустить, что все это не чепуха на постном масле, то разобраться в этих раритетах, заполнив лакуны и добившись действенного результата, могут — пусть не в этом поколении, а в отдаленной перспективе — не ученые-гебраисты и даже не простые раввины, но только специально заточенные это последователи седьмого и последнего Любавичского ребе.

В таком варианте — если, повторяю, допустить, — становится понятным и стремление Хабада во что бы то ни стало заполучить рукописи, и готовность США оказать им в этом деле любую мыслимую помощь, и категорическое нежелание сперва властей СССР, а теперь и РФ расставаться с коллекцией ни за какие деньги.

Но — еще раз повторяю, если допустить, что такое предположение верно, — сам собой напрашивается единственно возможный вывод, озвучивать который я, честно говоря, по множеству причин не хочу.

Одним словом, если это памятник древней культуры — то его нельзя возвращать, чтобы не создавать заманчивых прецедентов. А если это (фиг знает) боевая магия — то отдавать ее специально обученным деятелям из враждебного хогвартса не стоит все равно.

Лекарство от оранжевого вируса

Итак.

США и ЕС категорически не согласны с тем, что:

• «понимание и уважение традиционных ценностей способствует поощрению и защите прав человека и основных свобод, а важную роль в утверждении этих ценностей играют семья, общество и образовательные учреждения»;

• «акцентирование связи между традиционными ценностями и правами человека позволит обеспечить более полное понимание и признание прав человека, будет способствовать укреплению доверия и налаживанию диалога на уровне международного сообщества»;

• «ни одно государство или группа государств не имеет права монополизировать толкование норм в области прав человека»;

• «попытки продвинуть под видом универсального стандарта его однобокую интерпретацию пагубно сказываются на отношении людей к самой концепции прав человека, делают ее чуждой целым обществам и слоям населения»;

• «права человека должны служить инструментом объединения, а СПЧ, работая в духе партнерства, обязан использовать всеобъемлющие подходы и сосредоточиться на поиске конкретных решений по обеспечению подлинной универсальности прав человека»;

• «укрепление понимания взаимосвязи между правами человека и традиционными ценностями человечества подразумевает уважение к культурным, цивилизационным, историческим и религиозным особенностям обществ и государств».

США и ЕС можно понять.

Их позиция давно известна.

Судя по всему, «продолжать продвигать в СПЧ тему неразрывной взаимосвязи прав человека и традиционных морально-нравственных ценностей» придется России (совместно с единомышленниками), но она справится.

Прошлогоднее выступление м-ра Макфола перед российскими студентами вызвало немалый резонанс. Уже 28 мая резко — небывало резко — отреагировал МИД России, а 30 мая откликнулся и Госдеп США, причем в крайне мягких, почти извинительных тонах, не вставая грудью на защиту своего представителя, как оно обычно бывает, а совсем наоборот.

На самом деле г-н посол озвучивает интереснейшие, полезные для осмысления вещи. Оказывается, начиная «перезагрузку», Барак Обама хотел «навсегда покончить с политикой «разменов». То есть взаимно отказаться от принципа «ты мне — я тебе». Чтобы решать разного рода вопросы, «не ставя их в зависимость от наших отношений с третьими странами, например, Грузией, Украиной или Эстонией». К примеру, указал г-н посол, «США поддержали вступление России в ВТО, просто исходя из того, что членство России в ВТО позитивно скажется на торговых отношениях двух стран».

Иными словами, по мнению г-на посла и, вероятно, самого м-ра Обамы, в ближний круг которого м-р Макфол вхож, России следует отказаться от всех своих внешнеполитических приоритетов и смириться с созданием вокруг себя «санитарного кордона» из мелких, но предельно враждебных государств, параллельно согласившись на окончательный разрыв с Украиной. Взамен получая то, что выгодно (как то же «вступление в ВТО») в первую очередь именно США.

И вот тогда-то все будет хорошо.

А если вопрос становится вовсе уж принципиальным для ее безопасности — например, вопрос с развертывания системы ПРО, — Москве предлагается верить на слово, что, «во-первых, подрыв стратегической стабильности не входит в наши намерения. А во-вторых, даже если вы нам не верите, у нас нет возможностей для такого подрыва».

В общем, классика. Сперва ты меня повози, а потом я на тебе поезжу.

При этом логика непостижимым образом уходит в глухую тень. Например, коснувшись вопроса о Сирии, г-н посол жалуется, что Россия не желала свержения Асада, «считая его режим единственным фактором, удерживающим страну от сползания в экстремизм и конфессиональные конфликты по ливийскому сценарию». А это, по его мнению, совсем не так, поскольку «наши эксперты полагают, что ситуацию в Сирии дестабилизировало упорное нежелание Асада уйти».

При этом смотреть в лицо фактам американский дипломат не желает категорически. А факты свидетельствуют: Египет при Мубараке был стабилен, а теперь там вовсю режут христиан, а победа радикальных исламистов на парламентских выборах уже реальность. И Ливия при Каддафи была идеально стабильна, а сейчас на территории растерзанной страны рвут друг дружку в клочья несколько ненавидящих друг дружку «сомали» — и нет никакого сомнения, что в Сирии, куда более сложной по составу, если Асада все-таки уйдут, все будет еще хуже.

Кстати, а вообще, почему США вмешиваются в дела других государств?

А они, оказывается, вовсе не вмешиваются. «Мое правительство твердо верит в концепцию суверенитета, — сообщает г-н посол, — Мы действуем жестко, только когда речь идет о защите нашего суверенитета. Ведь и Россия к защите своего суверенитета тоже относится серьезно». Но вместе с тем, — поскольку отрицать очевидное нельзя, — «мы придерживаемся и другой концепции, концепцией универсальных ценностей демократии и прав человека, продвижение которых отвечают национальным интересам США».