Русские в СССР. Потерпевшие или победители? - Александр Елисеев

Однако Февраль привел к власти безответственных плутократов и либеральных говорунов. Маниковский занял важную должность помощника военного министра, но никакой политической власти не получил. Тогда генерал решил сделать ставку на большевиков, которые, по его мнению, одни лишь и были способны на то, чтобы прекратить либеральный бардак. В этих целях Маниковский использовал только народившееся движение фабрично-заводских комитетов (ФЗК), выступавшее за установление рабочего контроля. «…первое территориальное объединение фабзавкомов возникло как раз из оборонки, непосредственно подчиненной артиллерийскому ведомству (ведомству Маниковского. – А.Е.), – пишет в своем блоге исследователь kesar-civ. – Это петербургское «Бюро и главный комитет представителей рабочих всех заводов артиллерийского ведомства», возникшее в марте – апреле 1917 года и СРАЗУ возглавлявшееся большевиками. По образу и подобию этого территориального объединения и на основании принципов организации собственно фабзавкомов, входивших в эту структуру, создавались фабзавкомы по всей стране. Маниковский… противопоставляет вчерашним союзникам по заговору домашнюю заготовку – боевые рабочие организации, руководимые фабзавкомами. И отдает их в руки большевиков, которые единственные не участвовали в заговоре, т. е. не предавали и финансовой корысти от Февраля, в отличие от прочих, не получали. И фабзавкомы становятся, с одной стороны, оружием в руках большевиков, а с другой – базой быстрого роста большевистской партии. Организационной формой ее роста… и средством изменения самой партии. Очень важно, что фабзавкомы очень четко соединяли в одном коллективе все классы – от последнего рабочего до капиталиста-владельца (если он соглашался). Т. е. строго вразрез с классовым подходом марксизма. И это делалось большевистской партией! То есть, по сути дела, партию большевиков образца 1917 года создали для небольшой ленинской группы с целью установления именно нормальной русской власти. И создали эту партию – военные. Маниковский и иже с ним».

В случае, если бы ФЗК стали базовой ячейкой советского строя, то история русской революции пошла по совсем иному пути. Тогда Советы получили бы и сохранили реальную власть, опирающуюся на самоуправляемые рабочие коллективы. Но большевики, использовав ФЗК в своих политических целях, вовсе не торопились сделать их хозяевами на местах. Показательно, что II съезд Советов так и не принял декрет о рабочем контроле. Закон о нем был принят только 14 ноября 1917 года. Однако его формулировки оказались весьма туманны и оставляли множество лазеек для сворачивания рабочего контроля – в пользу чиновничьих структур. И это случилось: «Важной вехой на пути ослабления органов рабочего самоуправления стал I Всероссийский съезд профсоюзов. Среди решений съезда нужно выделить два важнейших. Согласно первому, фабзавкомы были подчинены профсоюзам (по меньшевистским рецептам! – А.Е.). По сути, этот шаг означал усиление профсоюзной бюрократии. Вторым важным решением стало официальное провозглашение курса на огосударствление пролетарских организаций» (Д.О. Чураков. Судьбы рабочего самоуправления и октябрь 1917 года). Большевики выдвинули на первые роли бюрократические Советы народного хозяйства и подчиненные им заводоуправления. В июне 1918 года I съезд Советов народного хозяйства принял постановление, согласно которому областное управление СНХ назначает две трети фабрично-заводского управления. И только треть ФЗУ избиралась из числа профессионально-организованных рабочих предприятия». Неудивительно, что Советы на местах теряли свою власть – ведь они лишались источника своего могущества – самоуправляемого трудового коллектива. В результате реальная власть оказалась в руках у исполкомов Советов, которые, конечно, избирались, но уже во многом формально.

Проект Маниковского так и не был реализован до конца, хотя ФЗК сыграли важную роль в свержение либерального Временного правительства.

Надежды военных националистов осуществились, хотя и не в таком формате, на который они рассчитывали. Россия ликвидировала свое отставание от ведущих держав – при Сталине. К слову, любопытно и само поведение Сталина накануне и во время Октябрьской революции. Историки обращают внимание на то, что Сталин нерегулярно присутствовал на заседаниях ЦК, проходивших в августе – октябре 1917 года. Так, из 24 заседаний он отсутствовал 6 раз. Кроме того, Сталин «игнорировал» работу Советов и Центрального исполнительного комитета (ЦИК).

Иосиф Виссарионович отказался принимать участие в деятельности т. н. «Информационного бюро по борьбе с контрреволюцией», созданного в сентябре при ЦК для организации переворота. Сталин не вошел и в Военно-революционный комитет при Петросовете, который фактически и руководил Октябрьским восстанием. Правда, его включили в Военно-революционный центр при ЦК. Но, во-первых, ВРЦ не играл главной роли в организации выступления, а во-вторых, сам Сталин занимал там пассивную позицию. В протоколах заседания ЦК от 24 октября 1917 года ему не дается никаких поручений, связанных с подготовкой переворота. Сталин вообще не был на этом заседании.

Собственно, в организации октябрьского вооруженного, «рабоче-солдатского» переворота Сталин не участвовал почти никак. Но это вовсе не означает, что он был противником военного переворота. Такой переворот мог казаться Сталину некоторой гарантией предотвращения революционного хаоса. И не исключено, что свой вклад в октябрьские события он все же внес, но только не по линии военно-революционных структур большевиков.

И вот что показательно. Генералы, не состоявшие в РСДРП(б), были настроены весьма решительно, а вот в высшем руководстве партии большевиков какого-то особого энтузиазма по поводу вооруженного восстания не было. Как известно, старейшие большевики и сподвижники Ленина – Зиновьев и Каменев – вообще были против военного выступления. Их позиция была выражена в обращении к местным организациям партии большевиков (11 октября): «…мы глубочайше убеждены, что объявлять сейчас вооруженное восстание – значит ставить на карту не только судьбу нашей партии, но и судьбу русской и международной революции. Нет никакого сомнения, бывают исторические положения, когда угнетенному классу приходится признать, что лучше идти на поражение, чем сдаться в бою. Находится ли сейчас русский рабочий класс в таком положении? Нет и тысячу раз нет. Шансы нашей партии на выборах в Учредительное собрание превосходны. Разговоры о том, что влияние большевизма начинает падать и тому подобное, мы считаем решительно ничем не основанными. В устах наших политических противников эти утверждения просто прием политической игры, рассчитанной именно на то, чтобы вызвать выступление большевиков в условиях, благоприятных для наших врагов. Целые пласты трудящегося населения только еще начинают захватываться им. При правильной тактике мы можем получить треть, а то и больше мест в Учредительном собрании… Только на Советы сможет опереться в своей революционной работе и учредительное собрание. Учредительное собрание плюс Советы – вот тот комбинированный тип государственных учреждений, к которому мы идем» («К текущему моменту»).

Но дело было не только в них. Весь сентябрь и половину октября 1917 года ленинский ЦК, точнее его большинство, выступал против курса Ленина на вооруженное восстание. Имел место быть своеобразный «коллаборационизм» в отношении Керенского. Так, большевики приняли решение участвовать в работе «Демократического совещания», против чего Ильич решительно возражал. А 29 сентября ЦК принял проект воззвания, в котором выступил за мирный и парламентский путь прихода к власти. Большевистская фракция в ЦИК Советов огласила свою резолюцию, где не было ни слова про восстание, социалистическую революцию или передачу власти Советам. В резолюции утверждалось: «Нетерпимы далее ни исключительные полномочия Временного правительства, ни его безответственность. Единственный выход – в создании из представителей революционного пролетариата и крестьянства власти, в основу которой должно быть положено следующее: 1) Декредетирование демократической республики. 2) Немедленная отмена частной собственности на помещичью землю без выкупа и передача ее в заведование крестьянских комитетов впредь до решения Учредительного собрания… 3) Введение рабочего контроля в общегосударственном масштабе над производством и распределением. Национализация важнейших отраслей промышленности… 4)…Немедленное предложение всем народам воюющих государств всеобщего демократического мира. В качестве немедленных мер должно быть декретировано: 1) Прекращение всяких репрессий, направленных против рабочего класса и его организаций. Немедленная отмена смертной казни на фронте и восстановление полной свободы агитации и всех демократических организаций в армии. Очищение армии от контрреволюционного командного состава. 2) Выборность комиссаров и других должностных лиц местными организациями. 3) Осуществление прав наций на самоопределение, в первую очередь удовлетворение требований Финляндии и Украины. 4) Роспуск Государственного совета и Государственной Думы. Немедленный созыв Учредительного собрания. 5) Уничтожение всех сословных… преимуществ…» («О власти»).