Русские в СССР. Потерпевшие или победители? - Александр Елисеев

В плане политического влияния очень показательно, что в выборах УС приняло участие чуть менее 50 % избирателей. Для сытого и довольного демократического общества, с сильными традициями парламентаризма, это был бы очень неплохой результат. Но Россия тогда бурлила, как огромный политический котел, и жгучий интерес к политике был характерен для самых широких слоев. А в этих условиях такой результат является показателем весьма слабого интереса масс к УС.

Еще один важный момент – большевики одержали убедительную победу в Петрограде (45 %), Москве (48 %) и вообще в Центральном промышленном районе. В то же время эсеры побеждали преимущественно на селе. Конечно, Россия была крестьянской страной, но средоточием политической жизни страны все-таки являлись города, и в первую очередь две столицы. То есть большевики имели колоссальную поддержку среди наиболее мобильных групп населения – в отличие от эсеров.

Кстати, очень любопытно, что второе место на выборах в Питере и Москве заняли не эсеры, а кадеты (в целом по стране набравшие всего 2,4 % голосов). Это показатель того, что оппозиционные большевикам мобильные группы городского населения предпочитали ориентироваться на либеральные силы. И в будущем, в Гражданскую войну, основное противостояние развернется как раз между большевиками и Белым движением, которое в идейно-политическом плане было близко к кадетам. Опять-таки получается, что именно результаты голосования в ЦПР выражают реальную расстановку сил в стране.

Далее – на открытие УС в январе 1918 года прибыло всего 410 депутатов из 700 избранных. Получается, что участники собрания представляли даже не половину, а всего лишь 30 % избирателей. Из них большевики и их союзники составляли весьма внушительную фракцию – 155 депутатов. Тем не менее большинство УС отказалось даже рассматривать проект «Декларации прав трудящегося и эксплуатируемого народа», предложенной ленинцами. По сути, оно просто проигнорировало мнение влиятельной силы, которая опиралась на треть всех участников собрания. В результате большевики и левые эсеры покинули зал заседания, сузив и без того узкую базу УС.

Критики большевиков утверждают, что Ленин и его соратники хотели от УС всего лишь одного, чтобы оно приняло «Декларацию» и самораспустилось. Однако из текста «Декларации» это никак не следует: «Будучи выбрано на основе партийных списков, составленных до Октябрьской революции, когда народ еще не мог всей массой восстать против эксплуататоров, не знал всей силы их сопротивления при отстаивании ими своих классовых привилегий, не взялся еще практически за создание социалистического общества, Учредительное собрание считало бы в корне неправильным, даже с формальной точки зрения, противопоставить себя советской власти. По существу Учредительное собрание полагает, что теперь, в момент решительной борьбы народа с его эксплуататорами, эксплуататорам не может быть места ни в одном из органов власти. Власть должна принадлежать целиком и исключительно трудящимся массам и их полномочному представительству Советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Поддерживая советскую власть и декреты Совета Народных Комиссаров, Учредительное собрание признает, что его задачи исчерпываются общей разработкой коренных оснований социалистического переустройства общества».

Как очевидно, УС предлагается поддержать советскую власть и разрабатывать «коренные основания социалистического переустройства». А эсеровское большинство упустило уникальную возможность интегрировать УС в систему Советов, где оно могло бы стать чем-то вроде верхней палаты. Наряду с местными советами, которые избирались от трудовых и армейских коллективов, существовало бы еще и всероссийское народное собрание, избираемое от общегражданских территориальных округов. Это была бы уникальная и самобытная система, учитывающая в то же время и западный опыт. Но эсеры и близкие к ним меньшевики прочно держались за чуждый России западный парламентаризм, что и обусловило их поражение.

Утверждают, что при роспуске УС большевики прибегли исключительно к силовым методам (вплоть до расстрела массовых манифестаций). Действительно, насилия здесь хватало, хотя опять-таки нельзя забывать о том, что военная комиссия ЦК ПСР серьезно подумывала о госперевороте. А среди манифестантов были вооруженные боевики «социалистов-демократов». Но нельзя игнорировать и тот факт, что в данном случае ленинцы прибегли к достаточно ловкому политическому маневру. Сторонники УС созвали съезд Советов крестьянских депутатов, в работе которого приняли участие 300 делегатов. Большевики же организовали свой крестьянский съезд, гораздо более массовый – в составе 500 делегатов. И на нем было принято решения воссоединиться с Советами рабочих и солдатских депутатов. После этого состоялся третий (уже объединенный) съезд Советов, в деятельности которого приняли участие и меньшевики, и правые эсеры. Большевики действовали столь масштабно, что их поддержали меньшевистские лидеры – Ю. Мартов и Г.Д. Линдов. «Так закончился это этап внутренней политической борьбы, – отмечает А.А. Косаковский. – Хотя в ходе его раздавались залпы, падали десятки убитых и раненых, сила в основном применялась демонстративно и в виде угрозы. Преимущественным орудием борьбы были еще и политические средства: форумы сторонников, протесты, резолюции и постановления. Продемонстрировав глубокий раскол послефевральской политической элиты и непримиримую борьбу между ее главными двумя частями, стороны разошлись, чтобы готовиться к новым схваткам» («Драма российской истории: большевизм и революция»).

Если понимать под демократизмом только лишь соблюдение правовых норм, то все выглядит донельзя антидемократичным. А если учитывать фактор влияния на массы в условиях революции, то эсеровское большинство УС предстает в совсем ином свете. В высшей степени показательно, что разгон УС не вызвал каких-либо серьезных волнений. И эсерам, хранившим верность «учредилке», удалось заполучить властные рычаги лишь в результате восстания «белочехов» в мае 1918 года. Тогда советская власть была свергнута на огромных просторах Сибири и Поволжья, где утвердились несколько эсеровских и проэсеровских правительств. (Комитет членов Учредительного собрания в Самаре, Уральское областное правительство в Екатеринбурге, Временное сибирское правительство в Томске и т. д. Всего было создано три десятка правительств.) Поддержка в народе у них была минимальная – несмотря на то, что сами антибольшевистские настроения были распространены достаточно сильно. В этом весьма откровенно признался эсер П.Д. Климушкин на съезде членов Учредительного собрания в Самаре (июнь 1918 года): «Мы начали усиленную агитацию. Мы убедились, однако, что среди рабочих таких сил создать нельзя. Рабочие дошли до значительной степени разложения, распались на несколько лагерей и вели борьбу внутри себя. Мы обратили внимание на солдатскую, главным образом, офицерскую массу. Но сил было мало, ибо никто не верил в возможность свержения большевистской власти… И вот, в этот момент мы узнаем о выступлении чехов… В первые дни мы встретились с величайшими трудностями. Несмотря на всеобщее ликование, реальная поддержка была ничтожна. К нам приходили не сотни, а только десятки граждан. Рабочие нас совершенно не поддержали. И когда мы ехали в Городскую думу для открытия комитета под охраной, к сожалению, не своих штыков, а штыков чехословаков, граждане считали нас чуть ли не безумцами».

Ехали под «иностранными штыками». Да уж, апофеоз демократии – ничего не скажешь…

Под руководством Комуча была создана т. н. Народная армия, которая, вместе с отрядами чехословаков, летом 1918 года организовала успешное поначалу наступление на красных. Однако это наступление вскоре захлебнулось, а деятельность антибольшевистских правительств вступила в полосу политического кризиса. Дело в том, что социалисты попытались воспроизвести те «порядки», точнее их отсутствие, которые царили в февралистской России. Комуч практически ничего не делал в плане организации Народной армии, чьи части были вынуждены самостоятельно налаживали взаимодействие между собой. Не существовало никакого централизованного снабжения и единого плана боевых действий. В армии стали отменять «реакционные» знаки различия, отдание чести, дисциплинарные взыскания. Была даже предпринята попытка ввести коллегиальное управление войсками. Различные «правительства» постоянно ссорились между собой и лишь в сентябре 1918 года начали переговоры об объединении. И это великолепно показывает – как руководило бы Россией разогнанное Учредительное собрание.

В сентябре 1918 года «демократические правительства» сумели создать единый орган власти – уфимскую кадетско-эсеровскую Директорию, позже переехавшую в Омск. Но ее правление было недолговечно. В октябре 1918 года в Омске произошел государственный переворот, в результате которого к власти пришел адмирал А.В. Колчак, установивший военную диктатуру. Причем в декабре несколько депутатов УС, входивших в Директорию, были расстреляны колчаковцами. Большевики себе такого не позволяли.