Наследник - Марк Арен

30 минут. В 23 часа 30 минут в Ипатьевский особняк явились двое особо уполномоченных от Уралсовета. Они вручили решение исполкома командиру охраны Ермакову и коменданту дома Юровскому и предложили немедленно приступить к исполнению приговора. Разбуженным членам семьи и персоналу сказали, что в связи с наступлением белых войск особняк может оказаться под обстрелом, и поэтому в целях безопасности нужно перейти в подвальное помещение. Семеро членов семьи, трое добровольно оставшихся слуг и врач спустились со второго этажа и перешли в угловую полуподвальную комнату. После того как все вошли и закрыли дверь, Юровский выступил вперед, вынул из кармана лист бумаги и зачитал приказ. Как только прозвучали последние слова, раздались выстрелы. В час ночи 17 июля все было кончено.

Через 8 дней после убийства царской семьи Екатеринбург пал под натиском белых войск. Во дворе дома они обнаружили голодную собаку цесаревича, Джоя, блуждавшего в поисках хозяина. Все помещения были замусорены, а печи забиты золой от сожженных вещей. Комната дочерей была пуста, их походные кровати нашли в комнатах охраны. И никаких ювелирных украшений, никакой одежды в доме не было. По комнатам, где жила охрана, и на помойке нашли самое ценное для царской семьи – иконы. Остались и книги, и множество пузырьков с лекарствами. В столовой нашли чехол со спинки одной из кроватей, который был в кровавых пятнах от вытертых им рук. На помойке нашли георгиевскую ленточку, принадлежавшую царю. В это время в Ипатьевский дом пришел освобожденный из тюрьмы старый царский слуга Чемодуров. Среди разбросанных по дому икон он увидел образ Федоровской Божьей Матери и побледнел. Ибо знал, что с этой иконой госпожа его живой никогда не рассталась бы. Только в одной комнате дома был наведен порядок, все было вымыто и вычищено. Это была небольшая комната, оклеенная обоями в клеточку, темная, ее единственное окно упиралось в косогор, и тень высокого забора лежала на полу. На окне была установлена решетка. Одна из ее стен была усеяна следами от пуль. Стало ясно: здесь стреляли. Вдоль карнизов на полу – следы от замытой крови. Следы от пуль были и на других стенах комнаты, они шли веером: видимо, люди, которых убивали, метались. К тому времени уже раскопали сад у дома, обследовали пруд, разрыли братские могилы на кладбище, но никаких следов царской семьи найти не смогли. Они исчезли.

Спустя полгода Верховным правителем России адмиралом А.В. Колчаком для расследования дела об исчезновении царской семьи был назначен следователь по особо важным делам – Николай Алексеевич Соколов. Он повел следствие страстно и фанатично. Уже был расстрелян Колчак, на Урал и в Сибирь вернулась советская власть, а Соколов продолжал свою работу. С материалами следствия он проделал опасный путь, скрываясь от красных. Продолжая свое расследование, Соколов умер в Париже от разрыва сердца в 1924 году. Именно благодаря ему стали известны страшные подробности расстрела и захоронения царской семьи.

Возвратимся к событиям ночи 17 июля 1918 года. Юровский выстроил арестованных в два ряда, в первом – вся императорская семья, во втором – их слуги. Императрица и наследник сидели на стульях. Первым в первом ряду стоял император. В затылок ему стоял один из слуг. Перед лицом царя стоял Юровский, держа правую руку в кармане брюк, а в левой – небольшой листок бумаги, по которому зачитывал приговор. Не успел он дочитать последние слова, как царь громко переспросил: «Как? Я не понял». Юровский прочитал вторично, при последнем слове он моментально выхватил из кармана револьвер и выстрелил в упор. Царь упал навзничь. Царица и Ольга пытались перекреститься, но не успели. Одновременно с выстрелом Юровского раздались выстрелы и остальных палачей. Сраженные пулями, упали и остальные 10 человек. По лежащим было сделано еще несколько выстрелов. Дым заслонял свет и затруднял дыхание, стрельбу прекратили и распахнули двери, чтобы дым разошелся. Принесли носилки, чтобы убрать трупы, которые грузили на автомобиль, стоявший во дворе. Когда пытались положить на носилки одну из дочерей, она закричала и закрыла лицо руками, были и еще живые. Стрелять было уже нельзя, так как при раскрытых дверях выстрелы были бы слышны далеко. Когда все казненные уже лежали на полу, истекая кровью, наследник все еще сидел на стуле. Он почему-то долго оставался живым и не падал. Его достреляли выстрелом в голову, а потом еще и в грудь, только тогда он упал. С ними вместе была убита и собачка, которую принесла одна из княжон.

Около трех часов ночи, после погрузки убитых на машину, выехали. Проехав завод, остановились и перегрузили трупы на пролетки, при этом обнаружили, что на Татьяне, Ольге и Анастасии надеты особые корсеты. Решено было раздеть трупы на месте погребения. Здесь же выяснилось, что никто не знает, где находится намеченная для погребения шахта. Светало. Юровский послал верховых искать шахту, но они вернулись ни с чем. Проехав немного, они остановились в полутора верстах от деревни Коптяки. Отыскав в лесу неглубокую шахту с водой, раздели убитых. Когда раздевали одну из княжон, увидели, что в корсете, местами разорванном пулями, спрятаны бриллианты. Все драгоценности собрали, всю одежду сожгли, а самих казненных сбросили в шахту и забросали гранатами. 18 июля Ермаков прибыл на место захоронения. Его на веревке спустили в шахту, он каждого убитого по одному привязывал к ней и поднимал наверх. Когда вытащили всех, то тела облили серной кислотой, прежде чем облить керосином дрова и развести над убитыми костер.

– Ничего у них не получится, – проговорил Аркадий Сергеевич. – Чтобы сжечь десяток человеческих тел, им понадобится вагон дров. Да и зачем сжигать? К чему это? Чтобы скрыть следы убийства? А может, чтобы не смогли опознать?

…Главная цель была – уничтожить трупы. Для этого, прежде всего, нужно было разделить трупы на части, разрезать их.

Части трупов сжигались в кострах при помощи бензина и уничтожались серной кислотой.

…

Уже в наше время исследователи нашли останки захоронения царской семьи и современными научными методами подтвердили, что в Коптяковском лесу захоронены действительно останки последней царствующей семьи Романовых…

– Ну, если расчленить, да еще использовать кислоту и бензин… – размышлял Аркадий Сергеевич, – то, что останется, не сможет идентифицировать ни один эксперт. А вот мнение одного из них. Интервью из архива христианской газеты Севера России «Вера-Эском»… Великая все же штука – Интернет! Так, чье это интервью? Ого! Академик! Доктор медицинских наук, криминалист с сорокалетним стажем, бывший главный судмедэксперт Ленинградского