Русская армия и флот в XIX веке - Любомир Бескровный

Специальных школ, готовящих унтер-офицеров для армии, в конце XVIII в. не существовало. Главным источником, пополнявшим офицерский корпус армии, были выходцы из дворян. Но армия нуждалась и в низшем звене командных кадров — в унтер-офицерах. Часть из них производилась из старослужащих солдат, а часть из выпускников солдатских школ.

В начале XIX в. была сделана попытка упорядочить эту систему и превратить существовавшие с XVIII в. солдатские школы в основной источник подготовки унтер-офицерских кадров[349]. Военное министерство разработало проект реформы школ. Согласно этому проекту, предполагалось учредить частные училища военных воспитанников для обучения и воспитания солдатских детей во всех тех городах, где имелись гарнизонные полки или батальоны, и создать Главное училище военных воспитанников для 300 кадет (дворян) и 700 солдатских детей. Совет о военных училищах рассмотрел проект военного министра С. К. Вязьмитинова и отклонил его как слишком либеральный. Взамен было решено представить в 1807 г. устав солдатских школ, что и было сделано. Однако устав этот также не был утвержден.

Фактически же дело обстояло так. После образования Непременного совета о военных училищах (1805 г.) под его ведение перешел также Военно-сиротский дом. В соответствии с планом военного воспитания сиротский дом и его филиалы должны были преобразоваться в губернские училища, однако эта мера не была осуществлена, и сиротский дом с филиалами (отделениями) продолжал свое существование в виде учебного заведения, дворянское отделение которого готовило для поступления в кадетские корпуса, а солдатское — унтер-офицеров для армии.

Для военно-сиротских отделений в 1804 г. были изданы правила записывания солдатских сыновей[350], которых с 1805 г. стали называть кантонистами. Сиротские отделения с 1824 г. были переданы в Управление военными поселениями, находившимися в ведении А. А. Аракчеева. По Правилам 1824 г. все кантонисты были разделены на три возраста. Дети младшего возраста — до 10 лет — воспитывались у родителей или у опекунов (за особое вознаграждение). Дети среднего возраста — от 10 до 15 лет — должны были посещать школу, где их учили грамоте и счету. Дети старшего возраста — от 15 до 18 лет — учились не только грамоте и счету, но также фронту, ремеслам и сельскому хозяйству.

Практически оказалось, что все дети солдат должны были проходить обязательное обучение. В 1826 г. из 63 118 кантонистов были сформированы 5 учебных бригад, куда входили 17 батальонов, 7 полубатальонов и 4 роты. Кроме того, было сформировано 48 эскадронов и 6 батарей; в них готовились кадры унтер-офицеров для кавалерии и артиллерии[351]. Ввиду увеличения числа учащихся в 1820 г. была сделана попытка установить в школах кантонистов бель-ланкастерскую систему взаимного обучения[352], но вскоре после того, как Аракчеев пришел к выводу, что таким путем может передаваться «вольнодумство и мятеж», эта система была отставлена. Поэтому было решено открыть специальный военно-учительский институт для подготовки кадров квалифицированных учителей солдатских школ. Этот институт был подчинен Аракчееву[353]. Окончившие школы военных кантонистов направлялись главным образом в артиллерию[354], а не способные к строевой службе определялись к нестроевым должностям[355].

В 1810 г. было указано «в отвращение того, чтобы пионерные полки не почувствовали недостатка в нижних чинах по тем званиям, кои предполагают такие сведения, каковых не могут приобрести поступающие на службу рекруты», ежегодно направлять в каждую минерную и пионерную роты по 4 кантониста[356]. Одновременно запрещено было присылать в гренадерские части «мало знающих грамоте» кантонистов[357].

Таким образом, школы кантонистов давали основной контингент людей в артиллерию и инженерные части. Этим в значительной мере объясняется высокое мастерство русских артиллеристов во время кампаний 1812–1815 гг.

Число кантонистов довольно быстро росло, особенно после того, как к ним в 1824 г. были причислены дети военных поселенцев. В 1797 г. численность воспитанников сиротских отделений была равна 12 тыс., в 1801 г. — около 16 тыс., в 1812 г. — 19 тыс., в 1816 г. — 17 600, в 1825 г. их стало 19 203 из общего числа 63 118 чел.[358]

Во второй четверти века в связи с ростом военных поселений численность кантонистов продолжала возрастать: в 1830 г. — 196 тыс., в 1842 г. — 223 тыс., в 1856 г. — 378 тыс. чел. Посла ликвидаций поселений и упразднения сословия кантонистов их осталось 12 400 чел., а в 1858 г. они уже не числились на учете.

Но далеко не все кантонисты проходили подготовку, открывавшую путь к унтер-офицерским званиям. Ее получали лишь те кантонисты, которые обучались в военно-сиротских отделениях воспитательного дома и специальных школ, открывавшихся с 20-х годов XIX в. К началу второй четверти века таких школ было 12. При пороховых заводах — 3, со штатом в 25 чел. каждая; при арсеналах («для отвращения издержек казны на найм вольных мастеров») — 2, со штатом 25-100 чел.; кроме оружейных школ была создана пиротехническая школа со штатом в 50 чел., две артиллерийские учебные роты (первая на 670 чел, вторая на 230 чел.), затем писарская школа на 100 чел., а также аудиторская школа на 100 чел. каждая[359]. В целях обеспечения общеобразовательных школ учителями были открыты семинария и военно-учительский институт[360]. Таким образом, особой системы подготовки унтер-офицерских кадров в первой половине XIX в. не существовало. Унтер-офицеров производили частично из кантонистов, получивших образование в военно-сиротских отделениях, частично — из старослужищих солдат. Низшие военные школы составляли довольно значительную часть общеобразовательных начальных школ.

В 1830 г. в общеобразовательных школах (одноклассных и двухклассных) обучалось около 105 тыс. учащихся, а в начальных школах Военного ведомства (военно-сиротских отделениях и специальных школах) — 22 425 учащихся. В 1850 г. в общеобразовательных школах было 70 985 учащихся, а в военных — 40 750[361].

Средние общевойсковые военные школы

Между способом ведения войны и боя и системой подготовки офицерских кадров существует определенная зависимость. Эта зависимость вполне определилась в период установления тактики колонн и рассыпного строя на рубеже XVIII и XIX вв. и особенно в период наполеоновских войн. Именно в это время сложились условия, при которых основной тактической единицей стал не полк, а батальон, способный к самостоятельным тактическим действиям. Этот поворот произошел не сразу, а лишь после многочисленных войн начала ХIХ в.

В начале XIX в. подготовка офицерских кадров была сосредоточена в пяти школах. Это были 1-й и 2-й кадетские корпуса, Гродненский корпус, Военно-сиротский дом, а с 1802 г. — Пажеский корпус. Все вместе они выпускали в армию ежегодно до 120 офицеров, имевших в лучшем случае строевую подготовку и вовсе не знавших основ штабной службы. Большая часть выпускников военных школ оседала в гвардии и военных учреждениях. Полевые же войска имели офицеров, оставлявших желать лучшего.

Внедрение основ тактики колонн в боевую практику настоятельно требовало усиления тактической подготовки офицеров. Вопрос о необходимости расширения сети военно-учебных заведений возник в первые годы XIX в. Шеф 1-го кадетского корпуса генерал П. А. Зубов представил в 1801 г. проект учреждения губернских военных училищ с целью подготовки молодых дворян в кадетские корпуса и в университеты. Предполагалось открыть училища в 17 губерниях, «дабы дух единомыслия оживотворял всю армию»[362]. Александр I одобрил проект и предложил губернаторам 17 губерний обсудить на дворянских собраниях вопрос об открытии училищ на средства дворян[363]. С образованием Военного министерства в 1802 г. была создана специальная комиссия под председательством вел. кн. Константина, которая должна была рассмотреть поступившие из губерний предложения и разработать основания системы военного образования.

Комиссия рассмотрела проект генерала Зубова и поступившие предложения от губерний. Кроме того, она изучила проекты генерал-майора Клингера и генерала Моркова о высшем военном училище и ознакомилась с постановкой дела в военных школах Западной Европы[364].

Результатом двухлетней работы комиссии явился «План военного воспитания», утвержденный Александром I в марте 1805 г.[365]

План предусматривал развертывание 10 военных училищ (в Петербурге, Москве, Смоленске, Киеве, Воронеже, Твери, Ярославле, Нижнем Новгороде, Казани и Тобольске). Подготовительной ступенью к училищам должны были служить военные школы. Руководство военными заведениями возлагалось на Непременный совет[366].