Не тревожь моё небо (СИ) - "Kiki25"

— И ты выбрала сторону Кинга, потому что была в него влюблена? — я аккуратно спрашиваю, а она лишь опечаленно кивает.

— Я и вправду была в него сильно влюблена. Но я выбрала его сторону не для того, чтобы влюбить его в себя или ещё что. Я старалась быть рядом с ним, потому что видела как ему было тяжело. Даже тяжелее, нежели Лиззи, — она смотрит в упор на Александра, который этого не замечает, так как слишком сильно увлечён игрой. — Он превратился в самого настоящего затворника. Постоянно сидел дома, отказывался с кем-либо общаться и видеться. И когда в июле намечалась вечеринка, я с трудом уговорила его туда пойти. И теперь очень сильно об этом сожалею, — она взъерошивает волосы и делает глубокий вдох, набирая в лёгкие побольше воздуха, дабы подвести историю к концу. — Кинг сильно перебрал тогда, потому, стоило ему увидеть общающуюся с другим парнем Лиззи, как он… Он с трудом держал себя в руках, поэтому я увела его на второй этаж, чтобы он ничего не натворил и успокоился.

— И вы переспали? — я больше утверждаю, нежели спрашиваю.

— Он сказал, что любит меня, — её слова словно гром средь бела дня. Я пораженно на неё таращусь, а она опускает глаза. — Да, я поверила ему, хоть и не стоило, ибо он был тогда в стельку. Для него эти слова ничего не значили, но вот для меня… Будучи пьяной и до ужаса счастливой, я поддалась эмоциям, и мы с ним переспали. И именно в тот момент, когда я была на Кинге и целовала его, в комнату вломилась взбешённая Лиззи, и буквально вся школа видела нас двоих в постели. После этого все стали считать, что я последняя сука, которая соблазнила пьяного парня лучшей подруги, тем самым разрушив их отношения.

— А что потом?

— Потом? — тяжело вздыхает девушка. — Потом начался новый учебный год. Лиззи перешла на домашнее обучение и стала игнорировать любые мои попытки с ней поговорить, отрицая при этом моё существование. И как ты уже знаешь, все друзья Лиззи и Кинга возненавидели меня, а сам Кинг… Понятия не умею, что у него в голове. Он стал избегать меня, а когда кто-то начинал в его присутствии надо мной издеваться, он просто молчал. Вплоть до вчерашнего дня, — на секунду она замолкает, и я вижу легкую улыбку на её губах, что настораживает. — Знаешь, в детстве меня часто дразнили из-за волос, а он всегда заступался за меня. Он никому не давал меня обижать. И…

— Почему мне кажется, что ты собираешься его простить? — я резко обрываю её возвращение к детским воспоминаниям, поскольку не хочу слушать о том, каким был заботливым и хорошим другом Александр. Я с недовольством на неё кошусь, ибо она говорит так, будто ублюдское поведение парня можно с лёгкостью оправдать тем, что он переживал тяжелое расставание, а вчера он, наконец, вспомнил, что раньше они были друзьями, и заступился за неё.

— А почему нет? — обиженно спрашивает Бонни, хмуря брови. — Я не хочу разрушать нашу с ним дружбу из-за этого. Моя обида того не стоит.

— Бонни, ты сейчас серьёзно? — я, не веря своим ушам, переспрашиваю. — Собираешься проглотить все обиды и сделать вид, будто всё хорошо? После того как он использовал и опозорил тебя перед всеми? Он ведь даже на секунду не задумывался о том, что ему стоит извиниться перед тобой! Это же высшая степень убогости, Бонни.

— Да, Нила, я убогая! Но лучше я наступлю на свою грёбаную гордость и верну дружбу, которой мне так не хватает, нежели буду жалеть о том, что стала строить из себя хрен пойми что, — она, крайне резко отреагировав на мои слова, вскакивает со своего места и покидает спортивный зал, будучи незамеченной Тронутым, которого сейчас больше волнует то, что Брайан неудачно упал и, кажется, вывихнул лодыжку. Я же с меланхоличным видом наблюдаю за тем, как на полу корчится от боли мой несносный братец, а Кинг под всеобщие взгляды зевак помогает другу подняться на ноги, закинув руку того себе на плечо. Обеспокоенный произошедшим тренер велит Александру донести Брайана к мед. кабинету, чтобы тому оказали нужную помощь. Наблюдая за тем, как парни покидают спортивный зал под всеобщий гул, я задаюсь вопросом, смог бы Кинг наступить на свою гордость и по-настоящему, искренне и по собственной воли извиниться перед Бонни за то, что он сделал. Но почему-то я полна сомнений на этот счёт. Его максимум — это кинуть сухое прости, которое ничего для него не значит.

Комментарий к Глава VI. Кто ж знал, что у тебя есть сердце.

Буду с нетерпением ждать Ваши отзывы. Надеюсь, Вам нравится моя работа, и если она в самом деле пришлась вам по душе, то, пожалуйста, ставьте «палец вверх». Это многое будет для меня значить.

========== Глава VII. Черта, которая осталась позади. ==========

Недолго Брайан радуется тому, что из-за полученной на физкультуре травмы ноги его освободили от школьных занятий на целую неделю, так как буквально на следующий день в школе прорвало какую-то трубу, и все уроки временно отменили. К тому же Ричард и Гвинет взяли небольшой отпуск и практически всё своё свободное время проводят дома, потому как в скором времени они будут вынуждены вновь отправиться в Лондон на несколько недель. По этой причине Брайан, который планировал наслаждаться небольшими внеплановыми каникулами со своей девушкой-нимфоманкой, сейчас ходит по дому, как единственный выживший зомби, которому до одури скучно и нудно. Он ведь небось планировал устроить громкую вечеринку в ту же секунду, как директор Лидс сказала, что он может не ходить на уроки до следующего понедельника. Но вместо этого ему приходится всё время проводить с родителями и изображать покалеченного инвалида, коим он на самом деле не является, поскольку он в состоянии скакать по дому, как вша, в то время пока Ричард и Гвинет его не видят. И стоит им этим воскресным утром уехать в аэропорт, пообещав нам с Брайаном, что это последняя их длительная командировка, как нога Брайана магическим образом исцеляется, и он сразу же садится в свой автомобиль и уезжает в неизвестном направлении, оставляя меня одну дома, вероятнее всего, до конца этого дня. И так как в последнее время мне нечасто удаётся сполна насладиться тишиной и покоем в доме на выходных, я поднимаюсь на второй этаж, обдумывая чем бы таким заняться. Открыв дверь в свою комнату, я подхожу к письменному столу, на котором разбросаны мои вещи, и мой взгляд тотчас же натыкается на книгу, которую мне дал Кинг почти месяц назад. Я беру книжку в руки и сразу же в голову приходят отнюдь не отрадные мысли и воспоминания.

После того как Бонни сказала, что окончательно помирилась с Александром, который ни разу не просил у неё прощение за своё ублюдское поведение и никоим образом не изъявлял желание возобновить их дружбу, мы с ней немного повздорили и с того момента больше не разговаривали. Я даже малость в ней разочаровалась, ведь это в самом деле убого. Наплевав на чувство собственного достоинства, она с горящими глазами доказывала мне, что поступиться своей гордостью — это благоразумное и правильное решение, благодаря которому она сможет вернуть дружбу с Кингом, которую тот никоим образом не заслуживает. Именно Александр всё разрушил между ними, именно он грязным способом использовал свою подругу, из-за чего над ней издевается вся школа. Жаль, что стоило ему лишь раз за неё заступиться, как она тут же кинулась к нему на шею, умоляя его вернуть их прошлое. Я даже не знаю, кто меня сейчас больше отвращает и раздражает. Бонни, которая так унижается перед парнем, который этого не достоин, или Кинг, которому нет никакого оправдания за содеянное.

Не желая больше тратить время на подобные раздумья, я беру со стола книгу в твёрдом переплёте и спускаюсь на первый этаж, чтобы насладиться чтением в моей любимой комнате. Я провожу практически целый день за чтением романа, до конца которого остаётся чуть меньше пятидесяти страниц. Ввиду этого я решаю, что мне стоит дочитать книгу сегодня, дабы уже завтра в школе отдать её Александру, который до сих пор не попросил у меня её обратно. Но мои планы наглым образом рушит неожиданный звонок в дверь. Гадая над тем, кто же это может быть, я лениво плетусь в сторону прихожей, чтобы разузнать, кто посмел разрушить до этого царящую в доме идиллию своим нежеланным и крайне неожиданным приходом. Повторный нетерпеливый звонок малость нервирует меня, потому, когда я открываю входную дверь, я с нескрываемым раздражением на лице смотрю на вальяжно облокотившегося о стену Кинга. Он с недовольной миной смотрит на меня, желая возмутиться из-за того, что я слишком долго открывала ему дверь, но я не позволяю ни единому слову вылететь из его рта.