Не тревожь моё небо (СИ) - "Kiki25"

— Значит ты не категорично настроена против них? — он спрашивает, но прежде чем получает ответ на вопрос, добавляет: — Я хочу в будущем ребёнка. И я категоричен в этом вопросе.

— А я не категорична. Просто… не кажется ли тебе странным и неправильным думать о ребёнке в нашем возрасте? Лично я не готова сейчас к такой ответственности. И я понятия не имею — буду ли я в будущем к ней готова. Может да, а может нет, — я пожимаю плечами, при этом будучи искренней в своих суждениях. Дети — это очень сложный и непростой вопрос для меня, поскольку родителей у меня никогда не было, а потому пример мне не с кого брать. Возможно, кто-то посчитает мои рассуждения неверными, ибо у меня есть Ричард и Гвинет… Однако, чтобы я к ним не чувствовала, я отчётливо понимаю тот факт, что они мои приёмные родители, а не родные. И именно оттуда берёт начало моя неопределённость, моё сомнение и переживание связанное с детьми.

— Значит вернёмся к этому вопросу лет так через десять? — он с непринуждённой улыбкой у меня спрашивает, и я улыбаюсь ему в ответ, положительно при этом кивнув головой. Мне определенно нравятся подобные планы на будущее.

Комментарий к Глава XXVIII. Будь рядом. Всегда.

Над этой главой я долго работала, ведь не так уж и просто написать сцену, когда главные герои( особенно такие, как Нила и Александр) пришли к тому этапу, когда они признаются друг другу в любви. Старалась изо всех сил, чтобы вышло не слишком ванильно) Надеюсь, Вам нравится моя работа, и если она в самом деле пришлась Вам по душе, то, пожалуйста, ставьте «палец вверх». Это многое будет для меня значить.

========== Эпилог ==========

Десять лет спустя

Мы не сдержали данное друг другу обещание. Помнится мне однажды, что я и Кинг, застряв в пробке в центре города, говорили о том, будут ли у нас в будущем дети. Тогда Александр, после моих неоднозначных ответов, сказал, что мы вернёмся к этому вопросу и найдём к нему ответ через десять лет. Но в действительности всё сложилось чуть иначе.

Мне было не больше двадцати шести, когда страшные подозрения держали меня в высоковольтном напряжении несколько дней. И после прохода нужных врачей выяснилось, что я находилась не в простом, а очень даже интересном положении уже как месяц. Поскольку с возрастом я так и не приняла однозначную позицию касательно ребёнка, ведь подобный вопрос никогда не поднимался, я, пока Кинг был на работе, собрала необходимые вещи в сумку и улетела в небольшой отпуск, дабы в полном одиночестве обдумать далеко не простое решение, которое практически полностью меняло моё будущее. Как-никак, мне не хотелось, чтобы это решение было принято на поводу чувства долга перед Александром. Поэтому я временно исчезла. Разумеется, что Кингу ни капельки не понравился мой импульсивный поступок, но после долгой и эмоциональной беседы, он, к моему счастью, в конце концов понял мои чувства и дал мне время со всем разобраться в одиночку. На протяжении долгой и напряженной для нас двоих недели я кидалась из одной крайности в другую, не зная, что думать и как поступить. Но в конце концов я разобралась со своими непростыми чувствами и вернулась домой, где, без каких-либо шаров, сюрпризов и вечеринок, с порога озвучила обескураживающее известие, которое на время обездвижило Александра, а после привело в ярчайший восторг. И я должна сказать, что в принятом решении сохранить беременность всё же немалую роль сыграла малышка Белль.

Белль Джонсон. Дочь Брайана и Бонни. Моя племянница, которую те двое имели привычку время от времени отправлять на выходные к нам с Кингом, дабы самим иметь время на отдых. А отдых им до чрезвычайности нужен был, потому как малышка Белль и по сей день до невозможности энергична и болтлива. Она удивительным образом впитала в себя все имеющиеся экспансивные черты характера своих родителей. Оттого каждый час с ней был сравним с запуском ракеты, ибо она умудрялась создавать столько шума, что я порой включала музыку на всю громкость, дабы заглушить её. Но несмотря на это я не лезла на стены и не молила Александра запереть её в чулане до приезда её родителей. К собственному удивлению, я с лёгкостью выдерживала её проказливые выходки и невиданный ранее бардак, который она умела сотворять одним лишь взглядом. Потому я и решилась родить ребёнка. И за всё время беременности я не единожды ставила под сомнение это решение.

Однако пережитая боль, тревога и неуверенность того стоила. Кристиан Кинг. Ему всего-то год отроду, но он уже до невозможности сильно напоминает мне Кинга. Кристиан белокурый голубоглазый малыш, которой имеет привычку приковывать взгляды всех присутствующих к себе. А если нет, то, в противном случае, нас ожидает долгая истерика, ведь он не становится предметом всеобщего восхищения и обожания, как обычно. И как же он этим напоминает мне Александра, который также не любит упускать подобные возможности. Как говорится, яблоко от яблони…

— Ты ведь знаешь, что ему очень больно. Зачем же его было кидать на пол? Посмотри на его лапку теперь. Видишь? Он теперь долго будет хромать, — вдруг я слышу нравоучительный голос Кинга, когда прихожу домой с работы. Пребывая в сильнейшем недоумении, ведь он никогда так строго не разговаривает с Кристианом, я настороженно захожу вглубь дома, где застаю Александра и понурую Белль, которая виновато опустила голову и устремила застеленные слезами глаза в пол. Рядом с ней, чуть прихрамывая, бегает наша до невозможности подвижная собака, которая оказалась в этом доме исключительно по моей вине, потому как пару дней назад я её не заметила на дороге и немного сбила машиной. Завидев меня, щенок бежит ко мне, после чего я, взяв его на руки, иду к едва не плачущему ребёнку, который почему-то оказался у нас дома. Ни Бонни, ни Брайан не предупреждали меня об этом, потому сейчас я в лёгком замешательстве.

— Нила, я правда не хотела его ронять! Пожалуйста, не съедай за это всю мою еду! — завидев меня, Белль тут же начинает кричать и плакать, едва ли в ноги мне не бросаясь, дабы защитить свои любимые бургеры, ибо именно так я её обычно наказываю за непослушание. Как-никак, уже даже ей стало известно, что, если что-то случится с моей собакой, я убью всех, кто к этому хоть как-то причастен.

— Где и с кем Крис? — я обеспокоено спрашиваю у Кинга после того, как моя племянница была великодушно мною прощена и отправлена играть с щенком в другую комнату.

— Мэри его только что уложила и поехала домой, — он отвечает, а я в недовольстве хмурю брови, ибо наша няня слишком часто стала отпрашиваться домой из-за срочных и надуманных семейных обстоятельств, что раздражает. — Я ей уже сказал, что это был последний раз, иначе мы уволим её, — он умиротворяет меня, а затем мягко целует.

— А почему Белль у нас среди недели? — я любопытствую, в то время как усаживаюсь на колени сидящего уже на диване Кинга.

— Брайан и Бонни сейчас летят в Нью-Йорк. Бонни хочет… она хочет познакомить своих родителей с Белль, чтобы потом уже вместе с ними отпраздновать её День рождения, — он приглушенно мне рассказывает, при этом уже по привычке поглаживая мою спину и целуя скулу. Но после услышанного я в сильнейшем изумлении на него глазею, на время умолкнув.

После того как родители Бонни от неё отреклись из-за отказа делать аборт и выходить замуж за их партнера по бизнесу, она, насколько мне известно, ни разу с ними не контактировала. Она разве что отослала им приглашение на свадьбу, которая прошла спустя четыре года с момента рождения Белль. Но они так и не явились, тем самым сделав немыслимо больно Бонни, которая в тот торжественный и долгожданный день едва сдерживала себя от слёз. Не знаю, что именно побудило её сделать столь отчаянный и мужественный шаг навстречу к их примирению после стольких лет, но ничего хорошего от предстоящей встречи я бы ей не советовала ожидать. Однако чем на самом деле обернётся эта встреча — это уже совершенно другая история…