Кошелек предателя - Марджори Эллингем

Его сосед даже привстал. Подобная бесцеремонность вывела его из равновесия. Кэмпиону хотеть хорошенько наподдать себе за промах. Бедный старикан. Наверное, он просто удачливый провинциальный бизнесмен, без особого толка размышляющий о неурядицах военной поры. В нем не было ничего зловещего или способного напугать. И прошлое и характер ясно прочитывались у него на лице.

Он казался усталым, замученным работой, осунувшимся от бремени ответственности главы какой-либо фирмы. По-видимому, в своих делах он скрупулезно честен, хотя по-своему и хитер, богат, но изнемогает от проблем. В сущности, он олицетворение Великобритании.

— Да, — проговорил он, судя по всему, простив невоспитанность беспардонного собеседника, — сейчас все не просто. Думаю, мы обязаны понять, — они опасны, чертовски опасны.

Странно, как ему удалось вызвать оцепенение несколькими невзначай брошенными словами. Кэмпион предположил, что дела у него в фирме в настоящее время сильно пошатнулись. Он решил, что она как-то связана с торговлей шерстью. Солидная старая фирма, быть может, созданная трудами нескольких поколений. Теперь он пытался как можно точнее разобраться в этом человеке. Ему хотелось, чтобы тот разговорился, начал болтать о всякой всячине, о войне, о погоде, о спорте, о противовоздушной обороне, о чем угодно, только бы он оставался таким, как сейчас — обычным, терпимым, общительным, а не буравил бы Кэмпиона взглядом, сидя в тени.

— А что вас больше всего беспокоит? — полюбопытствовал Кэмпион, понимая, что его вопрос звучит по-детски, но панически боясь, что собеседник опять скажет что-то неопределенное.

Старик подмигнул ему.

— Измена, — произнес он.

Кэмпион подумал, что он ослышался. Ответ был слишком неожиданным и мелодраматичным. Незнакомец снова взглянул на Кэмпиона, и в глазах у него сверкнули голубые огоньки.

— И в вашем деле это тоже встречается? — продолжил свой расспрос Кэмпион.

— Да, — признание буквально вырвалось из собеседника. — Да, после пятидесяти лет я ее обнаружил. Измена повсюду, и ее масштабы огромны. Иногда я думаю, что не стоит верить своим глазам, но нет, она везде, и скоро мы все с ней столкнемся.

Он замолчал, и Кэмпион почувствовал к нему симпатию. Какой упрямый старикан, как крепко он сломает палку своими квадратными ладонями.

После долгой паузы незнакомец снова окинул его пронзительным взглядом.

— Я мог бы поклясться, что вы Алберт Кэмпион, — сказал он, — потому что я слышал о нем сегодня вечером.

Все вернулось. Все, что успел предугадать Кэмпион за последние часы, полностью подтвердилось. Он еле сдержал себя и притормозил ход своих мыслей. Задавать вопросы стало слишком опасно. Уж больно проницателен этот старикан. К тому же, он его узнал. Конечно, у него нет полной уверенности, и в этом единственное спасение. Осталась одна надежда — отвлечь его внимание и заговорить о чем-нибудь еще.

Кэмпион лихорадочно искал подходящую тему. Что может интересовать торговца шерстью, если он, и правда, этим занимается? Может быть, овцы? Нет, это было бы абсурдно. Наверное, он утратил ощущение реальности. Безумие. Господи, о чем он сейчас должен говорить?

Старик откинулся на сиденье и скрестил короткие ноги.

— Мы всегда воевали с помощью денег, — заметил он, — не знаю, сможет ли это нас сегодня спасти.

Деньги. Ну, разумеется. Кэмпион чуть было не расхохотался. Почему он не подумал об этом раньше? В деньгах заинтересованы все. Это универсальная тема.

— Не знаю, — осторожно ответил он, выбрав безопасный поворот, — конечно, не стоит смешивать это с богатством.

— Нет, — коротко откликнулся старик, — нет, это не так, но теперь в нашем положении это все равно очень важно.

Он продолжил тему, легко и не без удовольствия рассуждая о борьбе. Она его явно интересовала. Он говорил четко и понятно, но Кэмпион даже не пытался следить за его словами. Он слышал голос, и этого ему было достаточно. Он успокоился, расслабился и потому смог на минуту задуматься. Поезд скоро прибудет на станцию. Предстоит трудное время. Верней всего, на вокзале будут сыщики. Вряд ли они его пропустят, хотя, похоже, уже искали его и хорошо, если в их распоряжении имеется только его словесный портрет, сделанный по телефону. Если так сложится, он позволит, чтобы задержали и допросили. Маловероятно, что в теперешнем состоянии его приговорят к повешению за убийство, а все прочее можно предпочесть это бесконечной погоне. Но пока, слава Богу, так вопрос не стоит. У него есть дело, и он должен любо ценой довести его до конца.

В сознании Кэмпиона мелькнул образ Аманды, и он с негодованием прогнал его прочь.

— Невыразимая опасность сильнейшей инфляции, — гудел голос напротив, — утрата веры в основы здоровья нации.

Кэмпион улыбнулся собеседнику и рассеянно кивнул. Как он успокоительно зауряден. Какая это прочная часть родной и твердой почвы в новом мире противопожарных куч песка и затемнений. Конечно, вполне разумно было бы придерживаться его взглядов. В своем роде это даже опасно, но, по крайней мере, можно быть уверенным, что такой не побежит делиться своими подозрениями с первым встреченным на станции полицейским.

Кэмпион взглянул на него и увидел, что тот кончил говорить и поднялся с места.

Что такое? Кэмпион похолодел. Может быть, под конец выяснится, что это пожилой главный инспектор? И он его сейчас арестует? Кэмпиону показалось, что когда-то он слышал о подобном случае. Должно быть, его выдало выражение лица, потому что старик с любопытством посмотрел на него.

— Мы подъезжаем, — сказал он. — Чувствуете, как поезд замедлил ход?

— Разумеется. — Один кризис миновал, но другой неотвратимо надвигался.

— Разумеется, — повторил Кэмпион. — А я и не заметил. Мне было так интересно.

— В самом деле? Очень мило с вашей стороны. — Старик открыл дверь купе и усмехнулся. — Рад это слышать. О, благодарю вас. — Последние слова были обращены к кому-то, стоявшему на перроне. — Что же это?

Послышалось бормотание. Кэмпион не уловил слов, а затем его спутник стал к нему вполоборота.

— Боюсь, что возникло осложнение, — проговорил он. — Полиция разыскивает кого-то в поезде.

— О, — теперь, когда это стало ясно, Кэмпион вновь пришел в себя. Его худое лицо застыло, но го оставался вполне естественным.

— А что им от нас надо?

Старик опять шепнул что-то находившемуся в темноте чиновнику и быстро кивнул головой.

— Верно, — ответил он. — Очень разумно. Они оцепили главную платформу, — добавил он, повернувшись к Кэмпиону. — Наш последний вагон как раз за этим оцеплением. Они предложили сохранить наши билеты, а мы спустимся и пойдем пешком по дороге. Вам нужна машина?

— Да, пожалуйста.

— Хорошо. Тогда мы здесь и расстанемся. Доброго вам утра. Рад был поболтать с вами. Но боюсь, что все это пустяки.

— Доброго утра, сэр, — сказал Кэмпион и последовал за ним в серую мглу.

Невероятно. У него даже не было времени осознать, что он спасен. Все это напоминало головокружение, дикие полеты с американской горки на ярмарке. Перед кабинкой маячила стена. Вот она, все ближе и ближе, и вдруг, когда авария казалась уже неминуемой, когда удар о стену и шум становились реальностью, дорожка вдруг сворачивала в сторону и кабинка едва успевала за ней, но угол удавалось обогнуть и будоражащее путешествие продолжалось.

Он, спотыкаясь, прошел по платформе, уставленной багажными тележками, молочными жбанами и мешками с почтой. Справа, за оцепленным полицией кордоном, царила обычная суматоха встреч. Сыщики, несомненно, поджидали их где-то дальше у выхода, на контроле. А ему тем временем удалось пройти неправдоподобно, до абсурда легко. Никто не обратил на него ни малейшего внимания. Старика сопровождал железнодорожник, и Кэмпион следовал за ними. Вот как получилось. Только и всего.

Он решил, что понял ход событий. Его спутник, очевидно, постоянно ездил этим поездом. Возможно, он пользовался им ежедневно в течение десяти лет, ли не больше. Железнодорожники обычно знают таких людей и, если они еще дают им на чай, могут пойти ради них на многое. Избавить от бесчисленных осложнений. Наверное, он привык ездить в последнем вагоне и бесспорно, на перроне их встретил его постойный носильщик.

Наконец они вышли на узкую дорожку рядом товарным складом станции. Там стояла машина старика и, садясь в нее, он раскланялся с Кэмпионом. Из предрассветной тьмы медленно выползло такси.

— Куда вам, сэр?

— В Казначейство, — коротко сказал Кэмпион и забрался в машину.

Она двинулась сразу же. Не было ни расспросов, ни задержки, ни паузы у ворот станции. Он с трудом мог в это поверить. Он скрылся так незаметно и просто словно превратился в призрака. Развитие событий его воодушевило, и он ощутил нелепое довольство собой. Боги были на его стороне. Он выглянул из окна и увидел унылую серую линию обшарпанных старых зданий, груды защитных мешков с песком и дорожные знаки. Практически все улицы были пусты.