Кучум (Книга 2) - Вячеслав Софронов

-- Есть,-- тот похлопал по сапогу.

-- Спрячь хорошенько, чтобы не нашли, а саблю мне давай.

-- Зачем? Не отдам саблю.

-- Пленный мой будешь. Понял? Руки давай, вязать буду.

Герасим вытаращил глаза, но подчинился.

-- Василий, а ты меня им не продашь? -- с недоверием спросил.

-- Надо будет, продам. Сам захотел идти, теперь терпи.-- Он ловко скрутил ему руки и конец веревки перекинул через седло, запрыгнул на гнедого и дернул за повод.-- Аида, поехали!

-- Не гони так быстро,-- заорал споткнувшийся на первых же шагах Герасим,-- а то мертвого притащишь.

Едигир направил коня по хорошо обозначенной тропе, где совсем недавно прошла полусотня. У него не было пока готового плана освобождения пленных и он больше надеялся на удачу или везение, понимая, что рискует не только своей головой.

Несколько раз переправлялись через небольшие речушки, взбирались и спускались по склонам каменистых гор, но Едигир не отвязывал от седла тащившегося сзади Герасима. Он даже не разговаривал с ним, хотя тот и пытался спросить что-то. И лишь когда потянуло дымком от костра, он по неуловимым признакам понял, что до лагеря недалеко, и повернулся к добровольному пленнику, приложив указательный палец к губам.

Вскоре они выехали на берег довольно широкой реки с обрывистыми каменистыми берегами и увидели несколько стоящих друг подле друга шатров, дымящиеся костры, возле которых сидели воины, занятые едой. Едигир огляделся по сторонам и подумал, что он бы разместил шатры иначе и не ставил бы их так скученно, плотно друг к другу. Скорее всего, кто-то из северных князей со своими нукерами пошел в набег на русские варницы малыми силами. Не было видно даже охраны.

Наконец, их заметили. Несколько человек вскочили на ноги, хватаясь за луки, и навстречу ему кинулись трое всадников с копьями наперевес. Они подскакали и, с недоверием поглядывая на лес, ждали, не появится ли еще кто из чащи.

-- Кто ты? Откуда? -- спросил один из них, Едигира на понятном для него языке. Прозвучавшая речь походила на его, родную.

-- Охочусь, -- спокойно ответил он.

-- А это, кто?

-- Русский будет. В плен взял.

-- Чей ты человек, охотник? -- все еще недоверчиво выспрашивал охранник.

-- Я сам по себе. Один живу.

-- Чего-то мы не видели раньше здесь тебя... А собаки твои, где?

-- Недавно пришел в ваши края с Иртыша, -- Едигир понимал, что лучше сказать часть правды, чтобы не попасться на мелочах.

-- А его где поймал? -- показали на Герасима.

-- Тут неподалеку. Могу поменять.

-- Чего хочешь за него? -- тут же вступил в разговор еще один воин до сих пор молчавший и по возрасту старше говорившего, судя по осанке, сотник или башлык отряда.-- Могу сеть дать, почти новая сеть. Тебе и эта сгодится. Соглашайся. А хочешь, соли дадим десять горстей. Как?

Едигир засмеялся довольный тем, что незнакомцы увлечены торгом и значит приняли его за своего.

-- Нет, уважаемый, сеть ты себе оставь. Когда одежда износится, так будет чем тело прикрыть. А соли мне не надо, вон ее, сколько вокруг, только копни. Есть у меня соль.

-- Тогда сам говори, чего хочешь.

-- За такого богатыря да несколько горстей соли?! -- возмутился Едигир, ввязываясь в спор.-- Да за него табун лошадей отдать не жалко! Смотри, какой молодец. Глянь!

-- Так и дали тебе табун, -- засмеялись всадники.

-- Тогда добрую кобылу давайте или девку мне в жены. Есть девка у вас? А то трудно одному жить... Найдете мне девку?

-- Откуда мы тебе девку возьмем. Чего захотел! Ты лучше поменяй его добром, а то силой возьмем.

-- Э-э-а... Уважаемые, мы так не договаривались. Зачем бедного охотника обижать?

В это время от шатров послышался чей-то зычный голос и всадники дружно повернулись в ту сторону.

-- Алача-бек зовет. Пошли, -- скомандовал старший и взял коня Едигира под уздцы.

Подъехав к шатру, Едигир спешился и низко поклонился сидящему на цветном войлоке человеку в богатом халате и остроконечной шапке, отороченной по краям мехом росомахи.

-- Как твое имя? -- спросил тот.

-- Меня лишили имени, когда я выступил против нашего хана и изгнали из родного аула. Теперь я живу один и не могу вернуться к себе. Зови меня просто -- Аучы-охотник.

-- Пусть будет так. Меня зовут Алача-бек,-- кивнул тот, не вставая с кошмы, -- сядь и расскажи, кто был тот хан и долго ли ты скитаешься один и почему на тебе русская одежда.

Едигир сел рядом с ним и рассказал наполовину правдивую историю, как в их земли пришел хан Кучум, как он участвовал в битве, был ранен, а потом бежал, попал в плен к русским, опять бежал и стал жить один. Теперь скитается по лесам, нигде долго не задерживаясь.

-- Кучум, говоришь,-- переспросил Алача-бек,-- слышали про него. Плохой человек. Хочет и с моего народа дань собирать. Только до наших улусов ему не добраться. Ладно, принимаю тебя к себе. Дам доброго коня, а взамен беру твоего пленника. Эй, уведи русского к остальным,-- крикнул он своим нукерам,-- а охотника накормить.

-- Благодарю за честь,-- низко поклонился Едигир, вставая, -- я рад, что ты принимаешь меня к себе.

-- Завтра выступим в набег на русский городок. Все, что захотим, возьмем на саблю, делим поровну. Покажешь себя -- награжу отдельно. Иди, отдыхай.

Низко кланяясь, Едигир побрел по лагерю, присматриваясь, где бы остановиться. Наконец, его окликнули сидящие у шатра воины, приглашая к себе. Он поблагодарил и устроился возле них. Он увидел, как упирающегося Герасима вели на пригорок, где стоял охраняемый двумя воинами шатер, и втолкнули внутрь. Воины, пригласившие его, рассуждали о завтрашнем набеге.

-- Если русских предупредили, то крепость нам не одолеть.

-- Башлык говорил мне, что попробуем ночью перелезть через ограду, убить часовых и открыть ворота. Тогда возьмем их еще спящими.

-- Ты бывал в крепости? -- спросили у Едигира.-- Много там народа?

-- Давно не был, но слышал, что сотни две-три будет.

-- О-го-го! Сотни две, говоришь! Да еще, верно, ружья есть у них?

-- Правильно говоришь,-- кивнул Едигир,-- есть ружья. Сильно бьют огнем и пулей железной.

-- Да-а-а... Трудно будет, однако.

Разговор медленно лился, переходя с одного на другое, и вскоре Едигир уже все знал о планах отряда и как они разорили две варницы, сговорившись с приказчиком Михаилом. Воины и не собирались скрывать подробности от Едигира, думая, что теперь он будет вместе с ними. Узнав, что хотел, он встрепенулся:

-- Ой, совсем забыл коня расседлать, пойду.

-- Приходи потом к нам, поговорим, -- крикнули ему вслед.

Он поймал своего коня, что спокойно щипал траву на берегу реки, и пошел вдоль лагеря, стараясь быть поближе к шатру, где по его расчетам находились пленные. Их охраняли два воина, лежавшие на земле и лениво глазевшие по сторонам. Он подошел, поздоровался и спросил, указывая на седло:

-- Нет ли у вас шила и дратвы? А то два раза чуть не свалился.

Седло и в самом деле было порвано, подпруга связана грубым узлом (такое ему выдали в крепости). Охранники, полдня проведя возле пленных, утомленные однообразием службы, и не зная, чем бы еще заняться, оживились, радуясь, что могут отвлечься, заговорили:

-- Как ты вообще шею не сломал? Разве можно в дорогу с такой рваной подпругой пускаться. Был у меня дальний родич, так он тоже никогда за сбруей не следил. И что ты думаешь? Свалился с седла и на всем скаку -- башкой о дерево. Столько и жил.-- Пустился разглагольствовать один их них.-- Ладно, сейчас принесу шило. А дратва есть у тебя?

-- Нет, уважаемый, ничего нет.

-- Как же ты живешь? Ой, народ пошел, -- и тяжело покряхтывая, ворчливый охранник отправился в глубь лагеря. Едигир не спеша обошел гнедого, осторожно достал небольшой нож и легонько ткнул острием в пах. Конь, не ожидавший от хозяина такого предательства, взбрыкнул задними ногами и с диким ржанием бросился бежать. Едигир упал на землю и завопил:

-- Держи его! Держи! Ой, верно, взбесился! Убежит, как есть убежит! Как я без него буду! Он мне ногу повредил! -- охранник взглянул на беспомощно барахтавшегося на земле незадачливого наездника и бросился, было, к нему на помощь, но тот лишь замахал руками, указывая на убегающего коня:

-- Его поймай, а я уж отблагодарю тебя. -- Воин посмотрел на шатер, где находились пленные, потом на Едигира и бросил на ходу:

-- Не уходи никуда. Сейчас поймаю твоего дурного коня,-- и бросился за ним. Едигир, не мешкая, подполз к самому шатру и громко спросил:

-- Герасим, ты здесь?

-- Здесь, -- послышался сдавленный голос.

-- Много вас тут?

-- Около десятка человек будет.

-- Нож с тобой?

-- Со мной.

-- Пусть тебе разрежут веревку и, как стемнеет, беги к нашим в лес. Скажи, чтоб начинали пальбу, а остальное мое дело.

-- Понял, -- отозвался тот, -- а вдвоем с братом можно?

-- Он еще здесь понадобится. Только темноты дождись. Все.

Вернулся охранник, ходивший за шилом, а вскоре и другой привел коня. Вдвоем они крепко отчитали Едигира за неосторожность, заглянули в шатер и убедились, что пленные все на месте. Едигир же принялся за ремонт упряжи, слегка прихрамывая, делая вид, что подвернул ногу.