Я — ярость - Делайла Доусон

Челси смотрит на дверь. Если ты в комнате, то можно подставить стул и заблокировать дверную ручку: когда-то она показала Элле, как запираться, и от этого воспоминания ее окатывает стыд. Давно надо было дать Дэвиду хоть какой-то отпор! Впрочем, легко рассуждать, когда дело уже сделано и страх не придавливает к земле железной пятой.

И все же: как запереть человека внутри комнаты?

«Забаррикадируйте дверь, — пишет Челси. — Диван, стулья, стол — всё, что сможете притащить».

«Хорошо. Мы тебя любим».

«И я вас».

На лестнице раздаются неуверенные шаги: Элла спускается и шуршит дезинфицирующими салфетками. Челси открывает электронную почту в поисках ответов. Она хочет найти хоть что-нибудь, что еще в состоянии контролировать.

Патрисия укладывает идеально свернутое коктейльное платье в чемодан, ровно между двумя кардиганами из чистого кашемира. Конечно, можно было бы просто написать Розе список и попросить собрать вещи, но даже с учетом самых суровых инструкций она не сделает это так аккуратно, как сама Патрисия. Это не ее одежда, так что Роза не станет уделять ей столько внимания, сколько требуется. Конкретно это платье стоит больше, чем месячная зарплата самой Розы, — но, разумеется, домработнице все равно.

В данный момент Розе безразлично абсолютно все. Остатки еды перегнивают в мусоропроводе, на окнах разводы, цветы во дворе темнеют и опадают. Розе полезно побыть в одиночестве, а Патрисии — отправиться куда-нибудь, где ее не будет преследовать гнетущая обида горничной. С тех пор, как полиция уволокла Мигеля, дом превратился в склеп.

Жить так совершенно невозможно.

— Есть новости, миссис Лейн? — спрашивает Роза из коридора, нервно заглядывая в комнату.

Патрисия замечает, что Роза сильно похудела. Наверняка ее это порадует — как только она снова начнет радоваться жизни.

— Боюсь, что нет, — отвечает Патрисия, перекладывая вещи в чемодане, чтоб не смотреть на Розу и не видеть слез в ее глазах. — Судья до сих пор не может сказать, куда его отправили. Мы скажем вам, как только что-нибудь станет ясно.

— Спасибо, я так волнуюсь за него! Просто… мы никогда еще не расставались…

Патрисия вскидывает глаза, и Роза резко прерывается.

— Спасибо, миссис Лейн. — Она уходит прочь, а Патрисия вздыхает и закрывает чемодан.

Ей не терпится поскорее уехать туда, где весело, где люди по-прежнему ходят по магазинам и ужинают в ресторанах, не надевают маски по любому поводу и не пугаются, когда человек на улице проходит слишком близко от них. О Ярости не так много известно, но ясно одно: вспышки происходят в жарких краях. Любые инциденты на севере страны связаны с теми, кто недавно приехал с юга. Доктор Бэрд заметил, что если они хотят уезжать, то стоит поторопиться, пока авиакомпании не ввели тотальные проверки пассажиров. Они едут в Дир-Вэлли[12], в Юту. Они с Рэндаллом поселятся в роскошном номере, и он насладится долгими выходными — будет играть в гольф и пить, — а на следующей неделе вернется к работе. Патрисия, может, задержится — на неделю или на месяц, кто знает? Сейчас все слишком неопределенно.

Она едва не зовет по привычке Розу, чтоб та спустила чемоданы в фойе, но вовремя спохватывается. Домработница выматывает ее самим фактом присутствия в комнате. Конечно, они не могут точно знать, где Мигель, но Рэндалл выяснил, что его не привозили в окружной следственный изолятор. Подобно множеству иммигрантов, Мигель испарился, и, возможно, однажды он проявится где-то в Мексике, а может, и нет. Это кошмарная система, но ничего не поделаешь: никакие взятки (даже если б они были готовы их платить) не помогут выяснить, где он. Патрисия, разумеется, не собирается рассказывать все это Розе и вообще предпочла бы быть подальше.

Ко всему прочему, если Роза сама вдруг заболеет Яростью, то жизнь Патрисии под угрозой. Роза куда крупнее своей хозяйки, так что Патрисии некомфортно даже находиться с ней в одной комнате. Рэндалл с утра до поздней ночи в офисе, поэтому частенько она коротала дни в компании горничной. И хотя за последние десять лет Патрисия отлично научилась игнорировать прислугу, но это становится куда сложнее, если прислуга может в любой момент слететь с катушек.

Она уже подготовила список дел, которыми нужно заняться, пока они в отъезде. Розе придется как следует потрудиться в отсутствие Мигеля; Оскар, конечно, может ей помочь. Лейны часто путешествуют, так что все уже привыкли.

Скоро подъедет машина, Рэндалл откроет для нее дверь, Патрисия грациозно сядет в нее и возьмет любое вино, которое он предложит, и ей кажется, что на вкус оно будет как благословенное облегчение.

Нельзя игнорировать происходящее. Флорида оказалась эпицентром новой пандемии, бьющимся сердцем Ярости: здесь она началась и отсюда стала расползаться и выкашивать людей. Все друзья Патрисии уже уехали, аукцион забыт, а значит, нет никаких причин оставаться. В конце концов, какой смысл в миллионах Рэндалла, если они не могут просто сбежать, когда захотят?

Патрисия размышляет, не забыла ли она о чем-нибудь, но ничего не приходит на ум.

Надо выбираться, пока еще есть возможность.

Она должна позаботиться о себе.

Часть II

Проходят дни, недели, месяцы. Челси чувствует себя так, словно постарела лет на двадцать. Синяки заживают, зубы встают на место — все как обещали врачи из скорой. Она заказывает продукты онлайн, смотрит с девочками фильмы по Фейстайм, постоянно переписывается с Эллой, покупает рабочие тетради для Бруклин через аккаунт Дэвида на Амазоне. Когда наступают каникулы, Челси облегченно выдыхает: больше не нужно через дверь контролировать дистанционную учебу девочек. Оценки у Эллы становятся хуже, но она сдает предметы, которые пригодятся, когда с пандемией будет покончено. Челси и Элла совместно решают, что даже во время каникул у Бруклин будет «учебный лагерь» (так они это назвали): ей нужно строгое расписание, а им — чтобы она была хоть чем-то занята.

Запертая в спальне, Челси скучает, мучается и постоянно испытывает тревогу. У нее — свой распорядок дня, чтобы не сойти с ума: йога, онлайн-аэробика, ходьба на беговой дорожке, отжимания на обмотанном вокруг дверной ручки полотенце. Упражнения вызывают смешанные чувства: с одной стороны, они необходимы для психики, а с другой — Челси ненавистна мысль, что ее тело