Фотограф (СИ) - о’Лик Франсуаза

А мог он много.

Поездка в машине прошла для меня в эротическом тумане – я не знала, где мы едем и куда и зачем, я только чувствовала, как внизу живота скручивается тот самый узелок удовольствия, чувствовала, что руки Егора творят волшебство, всё сильнее возбуждая меня. Чувствовала, что ещё немного – и я окажусь у самого края.

И вот уже я сама расстегнула три пуговицы своего пиджака, чтобы ему было удобно ласкать мою голую… грудь. И я сама чуть задрала юбку вверх, чтобы раздвинуть ноги шире, чтобы дать ему больше доступа, больше возможностей, больше пространства для действий.

Дыхание мое было тяжелым, и я стонала, всё откровеннее моля Егора довести меня до конца, но он только усмехался:

– Не так быстро, мышка.

И снова сбавлял темп, вызывая во мне стон разочарования:

– Почему нельзя быстро? Я так… так хочу, Егор…

– Потому что я хочу, чтобы тебя хватило надолго, – насмешливо отвечал он, и мне приходилось мириться с этим.

Он знал меня – мое тело – лучше меня самой.

Это мучение удовольствием длилось для меня как будто несколько часов, но наконец двигатель затих, и я вынырнула из сладкого дурмана.

– Где мы? – пробормотала я, не узнавая место.

– Около моего дома, – ответил Егор.

– Но… а как же та… другая?

Он посмотрел на меня внезапно очень серьезно и сказал:

– Больше нет никакой другой.

– А… а ребёнок? – не унималась я.

– Оказалось, что и ребёнка не было, – грустно усмехнулся Егор.

На несколько секунд наши взгляды пересеклись, говоря или даже крича об одном и том же – мы оба свободны! И мы могли бы… могли бы…

Егор перегнулся через подлокотник и поцеловал мою грудь, чуть прикусив ее.

– Пойдём ко мне, развратница, – хмыкнул он. – Твою грудь сняли все дорожные камеры города.

Я стыдливо запахнула пиджак, с ужасом понимая, что он прав.

– Они же… не выпишут за это штраф? – испуганно прошептала я.

– Машина-то все равно командоса, – рассмеялся Егор и вышел из салона.

А я почувствовала, как краска вновь заливает мои щёки. Константину мог прийти штраф! А там обычно ещё и фотография прикладывается… я закрыла лицо ладонями. После всего, что видел Константин, он наверное был обо мне самого дурного мнения!

– Пошли, стесняшка, – всё ещё посмеиваясь, открыл мою дверь Егор и вытащил меня из машины.

Прохладный уличный воздух холодил меня – щеки, губы и… и там, между ног. Там ведь было уже совсем мокро, и это было странным ощущением. Хотелось поскорее в тепло или… просто что-то тёплое туда… там.

Мы быстро дошли до подъезда и на лифте поехали на двадцать первый этаж. Егор плотоядно поедал меня глазами. Его взгляд словно проникал под мою одежду, заставляя… соски торчать и делая меня ещё… ещё мокрее. Мне казалось, что у меня уже по ногам всё течёт!

– Не смотри на меня так, – тихо попросила я, опять краснея.

– Как? – его насмешка была так откровенна, как будто он и так прекрасно видел, что я вот-вот затоплю лифт.

– Как будто… как будто уже… – мне было сложно подобрать слова, и Егор пришёл мне на помощь.

– Как будто уже трахаю тебя? – спросил он, резко подаваясь вперёд ко мне и вжимая меня в стену лифта.

– Да… да, – еле выдохнула я.

– А ты бы хотела?.. – его ладонь сжала мою попу, заставляя прижиматься к нему и чувствовать его… его всего.

Я облизнула пересохшие губы перед тем, как ответить, но Егор не стал ждать.

– К чему спрашивать, когда я могу просто проверить, – заговорщицки шепнул он мне на ухо, и его ладонь скользнула с попы мне между ног.

Мне казалось, сильнее краснеть я уже не могла. Щеки горели так сильно, что было больно, и тем не менее… я подставила ему себя для… для этой проверки.

Его пальцы лишь коснулись меня там, как он с шипением втянул в себя воздух.

– Твоё тело так красноречиво, мышка, – сказал он, заглядывая в мои глаза. – И мне чертовски нравится то, что ты легко и быстро возбуждаешься.

Двери лифта открылись, избавляя меня от необходимости отвечать. Егор вывел меня за руку, словно боялся, что я останусь там стоять… истекающим истуканом. Он щёлкнул замками входной двери, и мы оказались в его квартире.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Было слишком темно, но Егор не стал включать свет.

– Ну а теперь, наконец-то… – пробормотал он и с силой вжал меня грудью в стену.

Я только охнула от неожиданности, как сзади раздалось недвусмысленное шуршание, потом Егор резко раздвинул мне ноги, дернул юбку к талии и вошёл в меня одним быстрым движением.

Я судорожно вскрикнула от внезапной и мощной волны… удовольствия, которая накрыла всю меня в один момент. Мое тело словно взорвалось, как будто рассыпалось на части. Я со стоном царапала стены, слыша позади себя чертыхания Егора, чувствуя его быстрые толчки внутри себя и взрываясь снова и снова каждый раз, как он оказывался целиком во мне. Перед моими глазами плясали цветные огни, тело, казалось, даже дрожало, но все мои чувства были сконцентрированы там, между ног, где я чувствовала каждое движение Егора, чувствовала, как он… становился чуть больше, и от этого меня снова накрывала судорожная волна. Он словно заполнял меня, сливался со мной. Как будто мы становились единым целым в этот момент, а потом… потом Егор толкнулся как-то особенно, заставляя меня вновь застонать. Он и сам застонал и прижался ко мне. Холодная пряжка его ремня обожгла мою кожу, но у меня не было сил, чтобы отодвинуться.

– Дерьмо, мышка, – прошептал он мне на ухо, все ещё шумно дыша. – Нельзя же так сразу кончать.

Я молчала, не зная, что ему ответить. Что это он так сильно… возбудил меня? Что я не могла бы сдержать… ту волну удовольствия при всем своём желании? Что он, возможно, сам так действовал на меня – одним своим взглядом, даже одним своим присутствием?

– Я хотел запечатлеть твой оргазм на фото, – добавил он. – А теперь твой горячий вид достался лишь темным стенам.

Егор говорил как будто с укором. Он вышел из меня, и я ощутила пустоту там, внутри себя. А мне так хотелось чувствовать его, так нравилось чувствовать его в себе!

– Мы можем… повторить, – шепнула я, поворачиваясь к нему и замечая блеск его глаз в темноте.

– Не можем, а обязаны повторить. – Егор поправил меня и усмехнулся. – Ты теперь должна мне один очень качественный оргазм.

И он притянул меня в свои сильные и разгоряченные объятия.

Егор

Как насытить ненасытную девушку? Как насытить себя самого, если секс вызывал лишь желание получить ещё и ещё, а паузы отдыха только раздражали и распаляли ещё больше?

Со мной давненько такого не было. Возможно, только в подростковом возрасте, когда хотелось трахаться постоянно и неважно с кем. Правда, сейчас это “с кем” было главным условием.

С ней, с ней и ещё раз с ней. Ловить ее пылкие взгляды, слышать ее жаркие стоны, дарить удовольствие ее красивому телу. Скользить руками по ее нежной коже, закидывать себе на плечи ее ножки и, рыча от наслаждения, входить в неё раз за разом.

И фотографировать. Девушка в сером была словно создана для фотокамеры, и мне почти всегда удавалось поймать на снимке ее покорное движение ко мне, ее требовательно прикушенные губы, ее взгляды, полные и удовольствия, и просьбы – дать больше, больше, больше!

Мы наслаждались друг другом до утра. Это было выматывающе и безумно, но по-другому с ней бы и не получилось. Она забрала меня всего – все мои силы, все возможности – и уснула, с мягкой улыбкой удовлетворённой женщины. Я смотрел на неё, на ее подрагивающие ресницы, на глубоко дышащую грудь, бесстыдно выставленную передо мной. Я слышал даже пару легких стонов, словно она и во сне продолжала заниматься сексом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я смотрел, слушал – и не мог не наслаждаться ею. Даже уставшая, даже спящая она была стеснительно-порочной, застенчиво-развратной и вызывала во мне желание вновь подмять ее под себя, вновь услышать ее умоляющий стон, вновь раздвинуть покорные ножки и войти в неё – уже мокрую, уже горящую, уже ждущую меня.