Помогать нельзя наказывать, терпеть нельзя просить? Бедность и помощь нуждающимся в социокультурном пространстве Англии Нового времени - Юлия Евгеньевна Барлова

и поборы, количество питейных заведений в каждом приходе, и т. п. Во-вторых, как справедливо замечает автор предисловия к изданию труда Идена 1928 г., «в силу обстоятельств у аристократов редко имелись возможности или способности к исследованию этой проблемы; более того, у образованных классов зачастую налицо явное отторжение к проникновению в жизнь беднейших слоев».[211]

Все это ставит закономерный вопрос о методах сбора информации, которыми пользовался исследователь. Судя по оставшейся корреспонденции, в начале 90-х гг. XVIII века он переписывался с духовенством приходов, но затем такой подход «разочаровал» его, т. к. получаемая информация «была не полной», а некоторые приходские чиновники вообще отказывались рассказывать о бедняках.[212] В итоге в основу исследования были положены специально разработанные Иденом анкеты – «опросники, которыми он вооружил чрезвычайно способного человека», посылая его в поездки по приходам. Кто именно выполнял за Идена «полевую работу», достоверно не известно. Однако в его дневнике часто упоминается некий мистер Джонатан Баучер – священник, написавший анонимный план по улучшению материального благосостояния графства Кумберленд на основе создания страхового банка графства, который Иден полностью воспроизвел в книге.

Анкеты Идена содержали 21 вопрос для каждого прихода, в числе которых – число семей, уплачивающих налог на дом или окна, наличие и число сдаваемых в аренду многоквартирных домов, число гостиниц и питейных заведений в приходе, вопросы, связанные с поддержкой бедных в работных домах или за их пределами, число и состояние «дружественных обществ». Кроме анкет, Иден разработал специальные таблицы для заполнения по результатам посещения приходов и изучения приходских книг: «таблицу меню в работном доме или доме призрения», «таблицу ежегодной смертности», «таблицы крещений, похорон, браков, налогов на бедных». Некоторые из таблиц он впоследствии включил в обширное Приложение к работе.

Труд «Положение бедных» состоит, как уже упоминалось, из трех томов. Первый том полностью посвящен истории британского законодательства о бедных и системы социальной помощи с XIV века до современного Идену периода – конца XVIII столетия. Автор скрупулезно перечисляет все акты и статуты о бедных, принятые английским парламентом начиная с 1350 года, анализирует современные ему дискуссии о нищете. Второй том представляет собой практическую часть исследования – описание условий жизни трудящейся бедноты в каждом приходе, с размышлениями, попытками обобщений и анализа. Наконец, в третьем томе Иден заканчивает описания по приходам и обобщает сведения по отдельным аспектам жизни бедноты в таблицах.

Пытаясь проследить историческую эволюцию британской системы организованной социальной помощи бедным, Иден выделяет три этапа в ее развитии. Первый этап, как он считает, начался в эпоху английской Реформации и продолжался до революции середины XVII в. Основной его целью было «подавление бродяжничества и преступности, а помощь нуждающимся и обеспечение их работой «находились на второстепенном месте». С середины XVII века, по мнению Идена, начался «этап милосердия» – под этим понятием подразумевается активный сбор денег в пользу бедных – сначала на основе добровольных фондов, а позднее, поскольку «так и не удалось заставить людей открыть свои кошельки», в виде обязательного налога. Начало же XVIII века, как полагает исследователь, открыло «новую эру», когда «ускоряющаяся индустриализация ставила задачи обеспечения работой тех, кто в ней нуждался, использования их труда с наибольшей эффективностью и создания для них сколь – либо приемлемых условий жизни».[213]

Рассуждая о современной ему ситуации, Иден признает, что «старая система» помощи бедным в Британии стала давать сбои. Причиной этого ему видится нечеткость законодательства и недостаточный контроль за его исполнением. Даже налоги на бедных, пишет он, «во многих местностях не собирались в течение десятков лет после принятия елизаветинских законов».[214] Он также признает, что нечеткость законов привела к коррупции и лоббированию определенных коммерческих интересов, а труд бедняков стал «разменной картой» в этой игре. «К сожалению, – констатирует он, – приходские попечители, которые с течением времени превратились в администраторов, а не наблюдателей, сменяются каждый год, поэтому нет постоянных должностных лиц, которые были бы способны поддерживать традиции в политике в отношении бедных; следовательно – один год бедняк трудится на льняном предприятии, на следующий год его переводят на шерстяное (в зависимости от чьих-то интересов)».[215]

Подобно большинству своих современников, Иден выделял три класса бедствующих людей: неспособные к работе, «трудолюбивые и работающие» (трудящаяся беднота), и ленивые. Как явствует из заглавия книги, особое внимание Иден уделял все же классу «трудящейся бедноты». Логика его исследования основана на последовательном рассмотрении «закрытого» (в домах призрения или работных домах) и «открытого» (помощь «на дому») призрения трудящихся бедняков.

Вопрос о работных домах занимает в книге Идена очень много места. Автор обращает внимание на нежелание приходских властей помещать «своих» нищих в такие учреждения, приводя длинный список приходов, в которых к работным домам «относились со страхом»; только в одном приходе, пишет Иден, работный дом был назван «желанным местом».[216]

Пытаясь объяснить это, автор ссылается на разговоры с приходскими чиновниками и свою переписку с ними. Так, пишет он, в Хескете и Мэйдстоуне рассказали о схожем механизме оказания социальной помощи. Каждый месяц на собрании прихода нуждающиеся просили о помощи, и решением чиновников определялся объем последней. Если предложенная помощь не устраивала бедняка, его отправляли в работный дом, а этой альтернативы многие стремились избегать. В Портсмуте, где количество прошений было велико, приходское начальство настояло на том, чтобы все просящие помещались в работный дом, «и таким образом снизило расходы на содержание бедных» – ведь «осознание, что тебя смешают с пестрой толпой нищих,… отталкивало многих бедняков от подачи прошения».[217]

Опросив большое количество людей (пусть через представителя), Иден делает вывод, что угнетенные семьи предпочитали голодать среди своих друзей и соседей в родной деревне, нежели угнетающую альтернативу быть лучше накормленными и одетыми в доме призрения – «пристанище, – по словам одного жителя Кумберленда, – толпы идиотов и бродяг».[218] В другом месте он высказывает уже собственное мнение, в котором ставит под сомнение целесообразность существовавшего в XVIII веке применения системы работных домов: «если наши симпатии – со скромными бедными, вынужденными принимать эти условия, то что говорить о множестве жен и детей ополченцев и солдат, сражавшихся за свою страну? Многим из них никогда не понадобилась бы помощь, если бы их мужья и отцы не погибли. Но для них правительство не предлагает ничего, кроме отношения как к вонючему, кишащему паразитами бродяге, представшему перед дверью работного дома».[219]

Те бедняки, которые жили за пределами домов призрения или работных домов, именуются в труде Идена «независимыми бедными». Автор описывает их жилье, доходы, питание, одежду и т. д., представляя очень