Февраль - Коля Николаев

и каждый раз явственно помнил, ощущал то, что недавно чувствовал – как ныли ноги от холода, как простуда изводила легкие, как сжимался желудок от голода и гудела голова. И удивительно было, что помнил он это не в воспоминаниях, не только мозгом, но и телесными ощущениями. Это приводило к мысли, что с телом всё происходило на самом деле! Вот что пугало.

После душа, утонув в воздушной мягкости халата, напряжённо растворяясь в ней, замирал, словно боясь, потерять эти ощущение, боясь, что они могут исчезнуть. Если бы это был просто сон, он был, значит, до такой степени реален, что запомнился во всех подробностях? Он заварил кофе, с шумом вдыхая запах и намеренно задерживая глоток во рту, пытаясь дольше чувствовать вкус.

Будто каких-то два воспоминания боролись в нём, глубинное, таинственное и реалистичное; то глубинное, казалось, напрочь въевшееся в мозг и в тело, не отступало, жило, сжимало, а он всеми силами пытался его глушить реальностью. Но оно, упорное и непостижимое, никак не сдавалось; и пусть вокруг был узнаваемый привычный мир, в то же время чувствовалось, что этот мир воспринимается уже не так, как раньше, что что-то произошло странное и неведомое. И Юрий Алексеевич усмехался над собой, удивляясь, насколько впечатлил его сон и параллельно чувствовал странный животный страх реальности произошедшего.

Мать и отец молча наблюдали за ним, приписывая, конечно же, все странности поведения последствиям запоя. А потом, о чем -то шушукались, замолкая с его появления на кухню. И вот матушка объявила: поезжай смотреть дачу?

- В феврале? - Изумился Юрий, - в феврале ехать смотреть дачу??

-Да, - не унималась она, - мы с отцом надумали и решили купить. Я поехать одна не могу, с отцом тем более. А нам к весне нужна. Будем ездить, воздухом дышать. Отцу это будет очень полезно. А ты нам доброе дело сделай - съезди, посмотри, помоги, приведи в порядок по возможности. И шуруй в область. Отцу легче. Справимся. А тебе пора и о себе думать. Я тебя сдернула....

Мать опять в слезы, чего Юрий не мог терпеть совсем. Это было самым невыносимым. И, конечно, он согласился.

Местность вокруг их городка он плохо знал. Ему почти никогда не приходилось бывать в этих малеюсеньких деревушках и сёлах; вот дальше ездил и часто, а здесь, рядом он ничего не знал, поэтому даже название населённых пунктов читал сейчас с неким любопытством: Маяк, Духовая, Тупицыно, Пылаево, Яр, Бор, и ещё масса странных и смешных названий красовалась на карте. Родители присмотрели по объявлению домик в деревушке Галково, почти тридцать километров от их городка.

По рассказам местных, здесь была когда-то стоянка ханов Золотой Орды, и даже верили в то, что деревня была сожжена, и называлась она по-другому, не так как сейчас. А потом случилось нашествие птиц на сожжённую деревню, место окрестили – Галково пристанище. Иго было разбито, и деревня начала отстраиваться, имея уже новое название – Галково. Старое никто не помнил. А птицы так и остались неизменным атрибутом этих мест.

Местные жители Галково утверждали, что название своё село получило от птицы – галки; уж очень много в старые времена тут галок летало, посевы в полях и огородах склёвывали. Да и в теперешнее время их тут было не мало. У местных жителей за столько лет даже выработались свои методы отпугивания птиц; додумались до того, что вокруг посадок втыкали одноразовые пластиковые вилки зубчиками вверх, дабы птица не могла опуститься на землю.

Местность, где стояла деревня, была холмистая; несколько улиц, располагаясь в низине, спускались к болоту. Часть домов стояла на возвышенности, но это несильно со временем стало заметно, хозяйственная деятельность человека вносила свои изменения. А за домами Крайней улицы высились настоящие холмы, дальше лес.

Покупка дома родителями на накопленное ими сбережения состоялась очень резко. Вычитывали в газете объявление о продаже недорогих домов в Галково и нашли несколько предложений за материнский капитал. Это значило, что дома были пригодны для житья и в пределах четырёхсот тысяч. Недолго думая, позвонили по первому же номеру.

Молодой мужчина, которому, наверное, не стукнуло ещё и тридцати, но уже непомерно важный и тучный, сначала сильно удивился, что на его объявление в газете вообще кто-то откликнулся и поэтому тут же сам примчался. Роману, так звали мужчину, не терпелось скорее спихнуть дедово наследство.

- Документы все в порядке, я даже БТИ в том году звал, платил, замеры по новой сделали, - расхваливал Роман товар, - Дом вполне приличный, и свет есть, и колодец во дворе, так что всё норм, -взахлёб комментировал Роман фотографии на новеньком смартфоне.

Родители кивали, пытаясь разглядеть на экране фотографии. Но они были так плохо сделаны, что мать с отцом даже не смогли сложить общего впечатления о покупке. А покупать надо было срочно, пока сынок опять не запил. Это такой был план - втянуть его в благое дело, где он родителям никак не сможет отказать.

- Огород там большой, - без умолку рекламировал Роман, готовый хоть сплясать сейчас перед покупателем, лишь бы только тот не передумал.

- Берем, - в голос озвучили решение родители.

Роман на миг оторопел:

- А смотреть разве не поедите?

- Нет, верим на слово. Давай оформлять, - резюмировала Анна Сергеевна.

Документы оформили махом, тут же у нотариуса передали Роману четыреста тысяч, тот протянул ключи:

- Вот, правда там и брать-то нечего, но я всё равно запирал, чтоб не набезобразили…

И вот сейчас они отправили сына смотреть свое новое пристанище на лето.

Юрий выехал утром, включив навигатор. Доехал быстро. Заскочил еще в магазин по дороге за кофе