Сирийский рубеж 3 (СИ) - Дорин Михаил

Мама Тоси охнула и налила себе настойки.

— Да-да. Познакомились и через четыре дня расписались, — улыбнулась Серафима Григорьевна.

Однако, у мамы Тоси был ещё один нерешённый вопрос с Юрием Борисовичем.

— Юра, я тебе говорила, чтобы больше не делал схроны себе? Ты ж мне сказал, что сало в холодильнике в гараже хранишь? — возмутилась Серафима Григорьевна.

— Мать, так и есть. Вон Сашка подтвердит, — указал на меня папа Тоси.

— Да. Сала много в холодильнике, — ответил я.

— Угу. А выпивку где взял? К соседу ходили? — продолжала давить мама.

Надо было как-то переключить тему. А то сейчас Юрий Фёдорович точно нарвётся на проверку гаража.

Но отец Тоси и сам это понял.

— Сашка, а ты на охоте хоть раз был?

— Нет.

— Вот!

Тут отец Антонины активизировался. Ощущение такое, будто он хоть сейчас готов сорваться в лес.

— Саша, ну пожалей ты меня. Побудь дома под присмотром, — вновь зашептала Тося.

— Всё хорошо, дочь. Я за Сашкой присмотрю. Стрелять научу. По-отцовски, так сказать, — стукнул Юрий Фёдорович по столу кулаком.

— Когда начнём тренироваться? — уточнил я.

— Да вот прям сейчас. А то вы в армии с ПМ или «калаша» только раз в год наверное стреляете. Двухстволка — совсем другое оружие.

Юрий Фёдорович пошёл одеваться, чтобы потренировать меня в стрельбе.

— Только, Саш, дай ружьё. Я в гараж отнесу, — протянул мне руку папа Тони.

— Я с неё постреляю, Юрий Фёдорович, — ответил я.

— Ладно. Сейчас тренироваться, а завтра «полевать» пойдём.

Никогда не думал, что мне придётся заняться охотой. Одно дело стрелять по шарикам и кружкам в тире, другое по душманам и боевикам на поле боя. Но по зверям — дело третье.

Утром мы выехали на мотоцикле «Днепр» в лес, чтобы добраться до мест обитания нужных нам животных. Снега выпало за ночь достаточно, чтобы тропить и добыть беляка.

Оказывается, что не всё так просто в выборе места для охоты.

— Смотри и учись, Саня. Это тебе не в горах летать. Тут надо чувствовать, ждать, терпеть, спиваться… ой, сливаться с природой, — поправился Юрий Фёдорович, когда мы начали пробираться сквозь чащу леса.

Отец Тоси шёл впереди, держа наготове своё ружьё ТОЗ-БМ. Мне же он оставил двустволку ТОЗ-55.

Первое, что я понял на охоте — всё надо познавать самому. Говорил Юрий Фёдорович много и часто странными терминами.

— Запомни, хорошее ружьё тебя промысловиком-таёжником не сделает. Ходи, броди, да смотри в оба. Где и какой писк услышишь, гогот… ну или другие не самые знакомые тебе звуки. Лес он такой, — задрал нос вверх отец Антонины.

— Какой? — спросил я, идя след в след за Белецким.

— Ну… разный.

Тут Юрий Фёдорович замер. Я аккуратно снял с плеча ружьё и прислушался.

— Так, Санёк, сейчас всё будет. Не одного кабана загонял в своё время, — шептал Юрий Фёдорович.

— А зайцев?

— С зайцами дело имел реже.

Рядом с нами обнаружили припорошенный след. Судя по всему, не так давно пробегал рядом «косой».

— Пошли в лог, — показал на овраг Юрий Фёдорович.

Спускаемся в этот самый лог. Уже и я сам вижу, что след зайца уходит в низину. По глубокому снегу идти не так уж и просто. Чувствую, как уже начал потеть.

— Сейчас тут тропить будем, — вновь тихо сказал Юрий Фёдорович.

На его висках уже выступили капли пота, но держался он «огурцом». Видна старая закалка.

Тут он меня останавливает и показывает на другой склон оврага. Там как раз было продолжение следов.

— Начинает мудрить, — ещё раз шепнул Белецкий и подмигнул мне, уступая право выстрела.

Ружьё наготове. Появился адреналин, заставляющий пульсировать виски. Стрелять по животным ещё мне не приходилось.

Приклад приставил к плечу. Держу в прицеле куст, пытаясь разглядеть беляка. Тут я увидел круглый зрачок. Заяц безотрывно смотрел на меня. Прижатые уши начали подниматься.

И тут беляк сорвался с места.

— Уйдёт, — быстро проворчал Юрий Фёдорович, но беляка я держал в поле зрения хорошо.

Заяц быстро помчался по склону, уходя вверх.

Выстрел разорвал тишину. Заряд приподнял зайца. Секунда и он упал набок, прокатившись вниз.

— С полем, Санёк! Даже не подранок, — сказал Юрий Фёдорович и мы с ним направились к добытому зайцу.

По традиции, в пасть положили веточку дерева, отдавая дань уважения животному.

Добыв ещё пару беляков, мы на сегодня закончили. Впечатлений масса, а вот у Юрия Фёдоровича, кажется, остался эффект незавершённого действия.

— Сань, ну заяц это хорошо. А по-крупному не желаешь? — спросил он, когда мы разделывали зайца у накрытого стола рядом с костром.

— Смотря что это значит, — улыбнулся я.

— На загонную пойдёшь? Завтра мужиками собираемся кабана добыть.

Как тут откажешь. Тем более что «аппетит» к новым ощущениям разыгрался.

— Почему бы и нет.

Утром мы выдвинулись на загонную охоту. Распределившись по «номерам», я и Юрий Фёдорович заняли своё место недалеко от реки.

Нам с Юрием Фёдоровичем достался десятый номер в загонной охоте. То есть, до нас стояли ещё девять охотников, на которых сейчас будут гнать кабана.

— Ничего, Саш. У нас номер хороший. Кабан к реке любит бежать, чтоб скрыться, — всматривался в чащу леса Белецкий.

Время шло, а ни кабана, ни гончих неслышно. Уже и следов нашли достаточно.

— Вот видишь. Следы кабанов имеют двойные отпечатки — кроме главных копыт видны маленькие боковые копытца, направленные в стороны, — показывал мне Юрий Фёдорович следы.

С другими охотниками нашли и места его жировки, и лёжки. Вообще, лексикон охотников — отдельная тема. К началу загонной охоты я уже знал некоторые термины. И всё благодаря Юрию Фёдоровичу.

— Знаешь, как в старину говорили. Идёшь на медвежью охоту — приготовь постель и позови доктора, а идёшь на кабана — закажи гроб, — улыбнулся Юрий Фёдорович.

— Настолько страшен кабан? — спросил я.

— По-разному бывает. Он быстрый, мощный. Одного дуплета не хватит, чтобы его добыть.

Тут-то и началось само действие. Выжлецы и выжловки начали гнать в нашу сторону кабана.

— Мазок на мазке, — говорил отец Тоси, когда началась стрельба.

Один выстрел, второй, третий… Прицел сбился сегодня у всех.

В нашу сторону, не замечая преград и гончих «на хвосте», бежал кабан, размером с маленького медведя. Только вот скорость у него была солидная.

Выглядел секач свирепо. Огромная голова, покатый лоб, массивная хрюшка с длинными клыками. И ведь у него кости толстые и крепкие. Чувство такое, что на меня несётся танк с хорошей лобовой бронёй.

— Смотри-смотри, на штык идёт, — громко сказал Юрий Фёдорович, заметив, что секач мчится прямо на нас.

Чуть отойдя с линии пути кабана, я и Юрий Фёдорович встали за деревьями. На случай если придётся спрятаться. Юрий Фёдорович вскинул ружьё и выстрелил дважды. Кабан взвизгнул, но так и не остановился.

— Саня, не жди, — подгонял меня Белецкий, перезаряжая ружьё.

Неподготовленный человек в такой ситуации, прямо скажем, офигеет. Я даже не представлял себе, что на корнях и желудях можно так «раскабанеть».

Я взял упреждение по ходу движения кабана.

Выстрел, и кабан рухнул.

— Попал. Ну, и ещё раз с полем, сынок, — приобнял меня Юрий Фёдорович.

Если честно, мне, как человеку росшему без родителей, было приятно общаться с папой Тоси. Его наставления, советы, подколы были не злостные, а какие-то отцовские.

И уже вечером мы спокойно ехали на отцовском «Днепре» домой. У меня в рюкзаке замотанная голова кабана, оставленная мне в качестве трофея. А вот в люльке тихо и мирно спал Юрий Фёдорович.

— За гончих… ик, — говорил отец Тоси во сне, вспоминая застолье после загонной охоты.

И действительно, столько тостов, посвящённых природе, я никогда не слышал. Вообще, чувствуется, насколько тонко ощущается среди охотников единение с природой, их благодарность лесу, полю, даже добытому зверю. И сама охота не представляется каким-то убийством. Скорее ещё одним проявлением принципа «выживает сильнейший».