Сирийский рубеж 3 (СИ) - Дорин Михаил

А мы с командиром полка продолжаем вращаться вокруг них. Но надо и меру знать пилотажу.

— Леденец, 110-й работу закончил. К посадке готов, — доложил я, проходя ближний привод.

— Разрешил посадку.

После посадки и выключения двигателей нам ещё несколько минут не давали выйти. Всем хотелось посмотреть на кабину вертолёта, которая выглядела будто из фантастического фильма.

Восторг на лицах детей был виден невооружённым взглядом. Из толпы раздавались просьбы повторить, но Зинаида Александровна смогла угомонить самых активных.

— А теперь, все на обед! — скомандовал замполит Плотников.

В процессе перехода в столовую не обошлось и без маленького происшествия. Одного ребёнка потеряли и никак не могли найти. Бегали искать всей стоянкой. Уже было не до мер безопасности.

Нашёл пропащего техник. Вертолёт — штука сложная и в нём можно спрятаться очень легко. Вот и пацанёнок залез в хвостовую балку, аккуратно там прилёг и уснул.

Закончилась программа большим и вкусным обедом.

После окончания всех мероприятий детей начали сажать в автобусы. Конечно, мало кто хотел из них уезжать, но так было нужно. Перед самым отъездом детей вышел проводить и сам полковник Медведев.

— Всем успехов, здоровья и до новых встреч. Будем встречаться чаще, — улыбался Геннадий Павлович, чего за ним наблюдалось не так часто.

В этот момент начальник Центра, замполит Плотников и Зинаида Александровна отошли в сторону, чтобы обсудить пару вопросов.

— Со своей стороны я сделал пару звонков. К вам прибудет в понедельник комиссия и всё проверит. Теперь, что касается…

— Геннадий Павлович, спасибо вам огромное. Но к нам приезжали уже. И записывали, и описывали. Без толку. Хватает внимания на неделю, — переживала исполняющая обязанности директора.

Медведев ещё раз пообещал разобраться. А пока сказал, что будет отправлять трижды в неделю солдат в помощь завхозу. Когда уехали автобусы, я ещё стоял и смотрел в след. На душе стало как-то более умиротворённо и спокойно.

— Клюковкин, ты чего не уходишь? — спросил у меня Медведев, за которым приехал служебный УАЗ.

— Провожал, товарищ командир. Спасибо вам, что поддержали идею экскурсии и шефства.

Геннадий Павлович кивнул и начал открывать дверь.

— Дети — будущее. Они должны быть лучше, чем мы. И жить тоже лучше, — ответил начальник Центра, сел в машину и уехал в направлении КПП.

Дома я рассказал Тосе буквально всё в подробностях. Начиная с первых шагов детей от КПП в направлении стоянки вертолётов и их отъезда в детский дом обратно.

Пару минут мы посидели молча, пока Антонина не сходила на кухню за тортом.

— Саша, а тебе какой кусочек отрезать? Давай с грибочками? — предложила Тоня.

Отбросив мысли о сегодняшнем празднике для детей, я вернулся к столу. Только опять у меня сомнения закрались о причинах такого классного фуршета. Сомневаюсь, что это за сегодняшний полёт на сложный пилотаж.

Торт «Сказка», пирог «Невский», прохладный «Тархун». Ещё и музыка играет романтичная в исполнении любимца всех женщин СССР Джо Дассена.

— Тосечка, а у тебя точно ко мне больше никаких нет вопросов? Может новости какие-нибудь?

Антонина молча повертела головой, накладывая мне торт. Медленно облизнув палец, она посмотрела на меня глазами нашкодившего котёнка.

— Саша, тут такое дело. Я…

Я думал только во время отказа двух двигателей время останавливается. А тут при словах твоей девушки сердце может забиться чаще, чем обычно. Ух она как сейчас скажет!

— А ты чего улыбаешься? — обрадовалась Тося.

— Так я жду, когда ты мне скажешь хорошую новость.

— Тогда слушай — мы с тобой скоро…

У меня непроизвольно лицо начало расползаться в ещё большей улыбке. Не думал, что так мне хотелось услышать такую новость.

— Станем, — прошептал я.

— Что «станем»? Мы с тобой скоро поедем к моим родителям в гости.

У меня такое ощущение, будто я сейчас провалился по высоте на пару километров вниз. Ждал одного, а вышло «как всегда».

Теперь понятно, откуда такое колбасное ассорти и торт. И если честно, пока к знакомству я не готов.

— Дорогая, а мы как-то можем этот момент оттянуть? — спросил я.

— Сашенька, а сколько можно тянуть? Мы с тобой были вместе в Соколовке. Потом длинный период самостоятельности. Одна война, другая, ранения, переводы и переезды. И вот мы с тобой вместе, ведь так?

— Де-факто, да, — ответил я.

— И чтобы нам закрепить это всё, нужно познакомиться с мамой и папой. Ведь я правильно понимаю, что скоро они будут твоими… мамой и папой.

— Де-юре, нет.

Тося фыркнула, сунула мне тарелку с тортом и села обиженная в кресло.

— Заладил со своими де-факто и де-юре. Нас ждут в деревне. У тебя отпуск. Почему бы не съездить в гости?

— Да я не против. Просто, меня ведь ненадолго отпустили. Мне слетать ещё нужно будет.

— Вот я знала, что ты у меня добрый. И вообще — все в армии отзывчивые. Но это же не мешает нам поехать послезавтра к родителям, верно? Ты кушай тортик, кушай, — приговаривала Тося.

Пока я о встрече с потенциальными тестем и тёщей не думал, но как тут откажешь Тосе. Проблем съездить в гости к родителям Антонины я не видел.

Они могут возникнуть потом, когда они начнут спрашивать извечный вопрос для молодой пары — а когда свадьба?

Глава 16

Путь к родителям моей девушки был неблизкий, хоть и проживали они в соседней Ярославской области. Пришлось ехать на такси, поезде и автобусе. На последнем виде транспорта ещё и дважды. Всё потому, что добраться до деревни с говорящим названием Дальнее Глухово напрямую было невозможно.

Природа Ярославских еловых лесов потрясающая. Воздух ощущается как пьянящий, прозрачный и звонкий. Такое чувство, будто у тебя в голове звенит что-то.

— Ох! Прям кислорода… много, — сказала Тося, которую слегка повело в сторону.

— Не больше, чем в Торске. У тебя всё хорошо? — спросил я, придерживая Белецкую под руку.

— Всё нормально. Укачало немного. Ты сам-то не устал?

— Отчего? Мы же всего-навсего четыре пересадки сделали, — улыбнулся я.

Едем уже целый день, а только-только прибыли в населённый пункт, где проживают Белецкие.

— Да уж. Мои родители любят забраться в самую глушь.

По рассказам Тоси, её папа и мама обожают природу. Долгое время родители работали на строительстве Байкало-Амурской магистрали. Причём в первый раз уехали «поднимать целину» ещё до основного этапа строительства, который начался в 1974 году.

Когда мы прибыли в деревню, меня удивило, как выстроены дома. Как таковой центральной улицы не было. Сами дома стояли в хаотическом порядке. Ещё и не факт, что за домом номер 1 будет номер 2.

— Интересные дома. Какой-то особый стиль? — спросил я.

— Называется сицкарский дом.

Очень интересное зодчество в этой деревне. Парадная сторона дома выходит на тропинки, пронизывающие деревню, или реку, протекающую рядом.

Традиционный дом выглядит как пятистенок с двором. Ощущение такое, что построен из брёвен в «чашу». Интересная форма крыши — четырёхскатная, вальмовая с крошечным окном для освещения чердака.

Все дома делятся на три уровня. Нижний — аркатурный пояс с окнами в подвал. Основной — с окнами и пилястрами, закрывающими бревенчатые швы. Верхний уровень — с карнизом, подзором и крышей.

Ещё один заметный декоративный элемент — крыльцо каждого из домов с резными колоннами.

— Но мало кто живёт в этих домах. Они ещё были построены… ой и давно, — махнула рукой Тося, когда мы поравнялись уже с более современными домами из кирпича.

Здесь же на перекрёстке просёлочной и асфальтированной дорог стояла самая настоящая церковь. При ней видна полуразрушенная звонница, которая поросла травой. Думается этому сооружению больше ста лет есть точно.

— Это бывшая церковь Святой Троицы. Она всегда была в таком состоянии, сколько я себя помню, — сказал Антонина, когда мы прошли мимо звонницы.