Вся правда о неправде. Почему и как мы обманываем - Дэн Ариели

Для того чтобы детально изучить эту человеческую слабость, мы с Франческой и Майком захотели выяснить, влияет ли неудача в чем-то небольшом (например, в съедении порции картошки фри во время диеты) на общий отказ от диеты как таковой.

На этот раз представьте себе, что вы носите солнечные очки – либо настоящие очки марки Chloe, либо поддельные, либо просто очки непонятного происхождения. Затем вы садитесь перед компьютерным экраном, на котором изображен квадрат, разделенный на два треугольника диагональной линией. Испытание начинается, и внутри квадрата случайным образом появляются на одну секунду двадцать точек (см. рис. ниже). Затем точки исчезают, и на экране остаются лишь пустой квадрат, диагональная линия и две кнопки для ответа, одна со словами «больше справа», а вторая – «больше слева». С помощью этих кнопок вы должны указать, где было больше точек – справа или слева от диагонали. Это упражнение вы проделываете сто раз. Иногда на правой стороне заметно значительно больше точек. Иногда они совершенно определенным образом сконцентрированы слева. А порой однозначно определить это невозможно. Как вы можете себе представить, к подобному заданию быстро привыкаешь, оно становится довольно утомительным, и после сотни ответов экспериментаторы могут сказать, насколько точно вы в состоянии делать подобные суждения.

Рис. 3. Задача с точками

Затем компьютер просит вас повторить то же самое упражнение еще двести раз. Однако теперь вам будут платить в зависимости от ваших решений. Вот одна ключевая деталь: вне зависимости от степени точности ваших ответов, каждый раз, когда вы выбираете левую кнопку, вы получаете полцента, а выбирая правую кнопку, вы получаете 5 центов (то есть в десять раз больше).

При наличии такой структуры вы неминуемо сталкиваетесь с базовым конфликтом интересов. Каждый раз, когда вы видите больше точек справа, у вас нет никакой этической проблемы, так как честный ответ («больше справа») позволяет вам заработать максимум денег. Однако когда вы видите больше точек слева, вам приходится принимать решение о том, дать ли точный и честный ответ «больше слева» в соответствии с инструкциями или же максимизировать свою прибыль, нажав на кнопку «больше справа». С помощью такой искаженной системы оплаты мы давали участникам стимул к тому, чтобы видеть реальность другим образом и мошенничать, нажимая правую кнопку чаще, чем это было нужно. Иными словами, они столкнулись с конфликтом между точным ответом и максимизацией своей прибыли. Мошенничать или нет, вот в чем был вопрос. И не стоит забывать, что такое решение участники принимали, так и не сняв солнечные очки.

Как оказалось, наша задача с точками привела к тому же результату, что и матричная задача: основная масса людей предпочла мошенничать, но по-мелкому. Интересно отметить, что больше мошенничали те, кто был в «поддельных» солнечных очках. Более того, эти участники мошенничали и тогда, когда невозможно было понять, на какой стороне больше точек, и когда было совершенно ясно, что больше точек было на левой стороне (обещавшей участницам меньшее финансовое вознаграждение).

Так выглядели общие результаты, однако первая причина, по которой мы создали задачу с точками, состояла в том, чтобы пронаблюдать, каким образом развивается мошенничество со временем в ситуациях, когда у людей имеется множество возможностей для нечестных действий. Нас интересовало, ограничатся ли наши участницы лишь разовыми актами мошенничества (иными словами, захотят ли они сохранить убежденность в собственной честности, в то же время извлекая пользу из нерегулярных актов мошенничества). Мы подозревали, что подобный баланс может сохраняться в течение какого-то времени, однако рано или поздно участницы должны были достичь «порога честности». А пройдя через него, они, вероятно, начали бы думать: «Какого черта, если уж я обманываю, то почему бы не извлечь из этого максимум пользы?» И после этого они начинали мошенничать значительно чаще, при каждой удобной возможности.

Первым, что показали наши результаты, было то, что по мере развития эксперимента объем мошенничества увеличивался. Как и подсказывала нам интуиция, у многих людей наступал довольно резкий перелом в ходе эксперимента: от небольших и несистемных актов мошенничества они переходили к системному обману при каждой возникающей возможности. Именно такое поведение мы ожидали от эффекта «какого черта?», и оно проявлялось и в условии «аутентичного продукта», и «подделки». Однако у участниц группы «подделки» была куда более заметна тенденция отказываться от моральных ограничений и мошенничать на полную катушку[21].

При анализе эффекта «какого черта?» мы увидели, что, когда дело касается мошенничества, мы ведем себя почти так же, как в случае диеты. Как только мы начинаем нарушать свои стандарты (то есть мошенничать в отношении еды или денежных стимулов), то в какой-то момент перестаем пытаться контролировать свое поведение – и с этой точки мы, с большой долей вероятности, начнем все чаще поддаваться искушению и вести себя неправильным образом.

Судя по всему, использование подделок действительно влияет на этические решения. Как и множество других выводов из социальных исследований, эта информация может быть использована во благо или во зло. Поговорим о негативной стороне. Представьте себе, каким образом организации могли бы использовать этот принцип для ослабления морали среди своих сотрудников. Компании могут сделать так, что сотрудникам будет проще «обманывать» потребителей, поставщиков, регулирующие организации и в результате повышать собственные показатели прибыли в ущерб остальным. Но есть и позитивная сторона. Если мы понимаем, каким образом можем оказаться на скользкой дорожке, то станем уделять больше внимания первым знакам возможного нарушения, что поможет нам нажать на тормоза, пока еще не слишком поздно.

Все врут

Завершив эти эксперименты, мы с Франческой и Майком получили убедительное свидетельство тому, что ношение подделок напрямую влияет на то, как мы воспринимаем самих себя. Как только мы начинаем относиться к себе как к обманщикам, то начинаем вести себя соответствующим образом. Это заставило нас задать еще один вопрос: если ношение подделок изменяет наш взгляд на собственное поведение, не заставляет ли это относиться с бо́льшим подозрением и к другим людям?

Для того чтобы это выяснить, мы попросили надеть солнечные очки Chloe еще одну группу участников (которой мы также сказали, подлинные эти очки или поддельные). Как и предыдущие участницы, они послушно прошлись по коридору и изучили плакаты, а затем выглянули из окон. Однако когда мы позвали их обратно в лабораторию, им не нужно было работать с матрицами или выполнять задание с точками. Вместо этого мы попросили их, не снимая очков, заполнить довольно масштабный опросный лист. В рамах исследования мы задавали множество вопросов. Многие из них не имели отношения к делу (так называемые вопросы-наполнители) и были призваны скрыть нашу реальную цель. Однако среди вопросов-наполнителей были спрятаны и три набора вопросов, призванных измерить, каким образом наши респонденты интерпретировали и оценивали степень моральности других.