Егерь: заповедник - Алекс Рудин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Заказник, — отвечаю я.
— Вот, — говорит Беглов. — Это тоже вариант.
— Может быть.
— Андрей, а почему тебе в голову вообще пришла мысль о заповеднике? — спрашивает психотерапевт.
— Почему?
Я задумываюсь, отложив в сторону молоток.
Наверное, потому, что перемены все ближе и ближе. Осталось всего десять лет до того момента, когда великая страна неожиданно затрещит по швам и расползется, как старая вылинявшая рубашка.
И я хочу иметь спокойный островок, на котором смогу укрыть близких людей от грядущего лихолетья.
Беглов все понимает по выражению моего лица. Недаром мы с ним много раз обсуждали все, что случится со страной.
— Это хорошая идея, Андрей, — с нажимом говорит он. — Возможно, это лучшее, что ты сможешь предпринять.
— Я просто егерь, — усмехаюсь я.
Беглов качает головой.
— Нет, Андрей. Ты можешь. Не в одиночку, это верно. Но ты умеешь объединять людей вокруг себя.
Лицо психотерапевта расплывается в добродушной, но чуть хитроватой улыбке.
— Я предлагаю тебе сыграть в интересную игру. Только не сейчас, а вечером. Игра называется «Адвокат дьявола». Слышал про такое?
— Нет, — отвечаю я.
— Вечером расскажу, — улыбается Беглов.
Собаки заливисто лают. Я оборачиваюсь и вижу Валеру Михайлова, который останавливается возле калитки. В руке у него матерчатая сумка с чем-то тяжелым.
— Можно, Андрей? — спрашивает Валера.
Это привычная деревенская вежливость, которая не разрешает войти в чужой двор без приглашения.
Я машу ему рукой.
— Заходи!
— Не буду вам мешать, — говорит Беглов. — Андрей, где у тебя ведра? Я пока натаскаю воды в баню.
Он берет в предбаннике ведра и уходит на речку.
* * *
— Чай будешь? — спрашиваю я Валеру.
— Спасибо, я только на минуту, — отвечает он.
Ставит сумку на траву и достает из кармана сложенный вчетверо бланк лицензии.
— Мы вчера с мужиками кабана взяли. Вот, принес лицензию.
Он протягивает мне бумагу. Я разворачиваю ее, смотрю — правильно ли заполнена — и убираю в карман.
— Хорошо, я потом отмечу.
— А это тебе гостинец.
Валера протягивает мне сумку.
— Часть добычи, как положено.
Я пытаюсь отказаться, но Валера настаивает:
— Бери, бери. У тебя гости, накормишь их мясом. Как там Георгий Петрович?
Валера тоже знаком с генералом Вотиновым — мы как-то охотились вместе.
— Правда, что он сильно болен?
— А ты откуда знаешь? — спрашиваю я.
Валера пожимает плечами.
— Люди говорят.
Я понимающе киваю. Деревня — здесь ничего не утаишь. Но посторонним деревенские болтать не станут, это не в их обычае.
— Ничего, Трифон поставит его на ноги, — говорю я. — А тебе спасибо за мясо. Как сам на охоту соберусь, позову тебя.
Валера нерешительно смотрит на меня.
— Андрей, я видел, что у тебя аншлаги кто-то повредил выстрелами.
— Было такое, — киваю я.
— Имей в виду — это не наши охотники. Я спрашивал.
— Да я и не думаю на наших. Скорее всего, приезжие. Или из Киселево баловались.
Несколько секунд Валера молчит. Потом решается и спрашивает:
— Ты знаешь, что Колька Симонов освободился?
Колька Симонов раньше жил в Черемуховке. Работал трактористом в совхозе. И ухаживал за Катей. Это было еще до того, как в деревне появился я.
Катя тогда Кольке отказала. Он настаивал, и мы с Павлом заступились за девушку. В отместку Колька вместе с приятелем ночью влез через окно в медпункт и попытался украсть спирт. А мы с участковым Павлом их задержали.
Обоим парням тогда дали реальный срок, хоть и небольшой. На суде я не был, обошлось без меня.
Получается, Колька вышел на свободу.
— Нет, не слышал, — отвечаю я Валере. — Ну, вышел и вышел.
— Он теперь в Киселево живет, — говорит Валера. — Устроился трактористом в леспромхоз. Мне знакомые ребята из Киселево сказали, что по пьяни он тебя вспоминал недобрым словом.
— Грозил?
Валера качает головой.
— Не знаю, я сам с ним не разговаривал. Мы никогда друзьями не были. Просто имей в виду, Андрей.
— Думаешь, это он стрелял по аншлагам?
Валера молча пожимает плечами.
С судимостью Колька не смог бы получить разрешение на оружие. Но кого в деревне это останавливает? Незарегистрированных ружей здесь полно, они остались еще с прежних вольных времен.
— А раньше Колька охотился? — спрашиваю я Валеру.
— Баловался, — кивает охотник. — В деревне все мужики этим балуются.
— Ясно. Спасибо за предупреждение.
Внезапно я вспоминаю, о чем давно хотел спросить Валеру.
— Идем, покажу тебе кое-что, — говорю я.
В углу сарая у меня валяются остатки заячьей петли, в которую попала лисица. Я показываю их Валере.
— Не знаешь, откуда тросик?
Валера вертит петлю в руках.
— Точно не скажу. Может, и от трактора. А ты где ее взял?
— По дороге к озеру кто-то ставил петли на зайцев. Я нашел.
— Это не наши, — снова повторяет Валера.
— А Колька когда освободился?
— Не знаю. Спрошу у мужиков при случае.
Валера отдает мне петлю.
— Андрей, если у тебя с Колькой проблемы будут, ты только скажи. Мы его всей деревней быстро угомоним.
— Спасибо, Валера, — улыбаюсь я.
И крепко пожимаю охотнику руку.
— Ладно, я пойду, — сказал Валера. — Ты мясо в холодильник убери, а то испортится.
* * *
— Уважают тебя в Черемуховке, Андрей Иванович, — говорит Беглов, когда Валера уходит. — И есть за что.
Этот хитрец урывками слышал часть нашего разговора, когда проходил с ведрами мимо.
— Да я просто работаю. Давай, не будем об этом, Владимир Вениаминович.
— А что он там говорил про какого-то Кольку Симонова?
— Это старая история, — говорю я. — Был у нас в деревне такой тракторист, Колька Симонов. По дурости залез в медпункт за спиртом, а мы с Павлом его поймали. Ну, и уехал парень.
Беглов решительно кивает.
— Я завтра съезжу в это Киселево. Поговорю там с милицией.
— Не надо, — говорю я.
— Надо, — серьезно отвечает Беглов. — Пусть присмотрят за Колькой. Лучше заранее предостеречь, чтобы опасался, чем потом последствия расхлебывать. А если он по пьяни на тебя кинется? Кому надо такое геройство?
— Ты прав,
