Уроки любви (СИ) - Тория Виктория

— Рика! Демоны тебя раздери!

— Демоны? Демоны с нами, — я напоминаю безумную. Я такой и выгляжу. Но ветер стих. И нас прерывают.

— Какая трогательная сцена, миессир, вы не находите? — Голос чужой, но акцент знакомый.

— Адепт, помолчите. — И к нам: — виконт Де Марсен, не будете ли любезны пройти со своей дамой к дракону?

— Не буду. — Глупый мальчик. Злу нельзя противиться. Оно слишком заманчиво. Слишком приятно. Слишком. И так легко.

Мы падаем оба, мне неплохо. Я лежу на Марсене, и смотрю невидящим взглядом. Мимо тех, кто пришел за нами.

— Она все еще под воздействием тьмы. — Акцент знакомый, а голос? Кажется, я его слышала когда-то. — Забирайте.

— Она выживет?

— Если до сих пор жива, то выживет, адепт.

— Какой смысл называть меня…

— Адепт. Молчите. Я выше рангом. Стоит ли и это уточнять?

— Как скажете, мессир.

Нас уносят. Закидывают, как несвежие овощи в корзину для нищих. Трое поднимаются на дракона. А я наконец-то начинаю отличать реальность от видений. Где Марсен? Рядом. Клетка? В воздухе. Что же, летать я пока не умею. Надо ждать. Хотя бы для того, чтобы узнать, кто же нас похитил. Или, точнее сказать, в плену у кого мы оказались.

Глава 25. Ценный груз

Веревки скрипели, стенали старцами под тяжестью клади. Кладью были я и мой нерадивый ученик. Но грех мне жаловаться. На ученика. На условия передвижения — сколько угодно. Не годится человек для того, чтобы быть вещью в корзинке, болтающейся в когтях дракона. Ветер свистел мимо нас, а уши закладывало от мощных хлопков крыльев. Грохот стоял такой, будто боги били в свои божественные барабаны, предвещая конец света. Было холодно, и теплее не становилось. Корзина, в которой мы лежали, была крепкой, но тепла не давала. В зазоры между прутьями то и дело жалил, пронзал кинжалами холода ветер.

Тело Марсена по-прежнему беспомощно лежало на дне корзины. Парень так и не пришел в себя. Его хорошо приложили. На меня силы не тратили. В то время я мало походила на живую. Но пришла в себя быстро. Пришла в себя, а толку от этого мало. Сила в жилах бурлила, съедала изнутри. Требовала, взывала выпустить ее на волю. Ха. А как же. Для того я тебя и запирала в себе, милая. Чтобы отпустить.

Марсен застонал. А нас еще раз хорошенечко тряхнуло. Мальчишка упал на меня, ударил коленом в лицо. Даже в бессознательном состоянии он пытается причинить мне боль. Я взвыла и выругалась так, что, возможно, будь он в памяти, Марсен бы оценил.

Дважды я меняла положение своего тела, пытаясь устроить студиуса так, чтобы избежать подобных инцидентов. Бесполезно. После очередного удара не придумала ничего лучше, чем обнять парня руками и ногами. В худшем случае, приложит сразу обоих. Главное, удержаться на нем. О, нет, не на нем. С ним. Так звучит более приемлемо.

Прикрыв глаза, подумала, а не вздремнуть ли в ожидании приземления наших тел. Но тут мое, не иначе как наказание свыше, начало дрожать. Холод проникал до костей. А с его одеждой случилось то, о чем я и предупреждала. Лоскуты. Даже исподнее и то уцелело лишь частично. Пришлось стащить с себя китель и попытаться «нарядить» Марсена. Получилось из ряда вон плохо. Ни руки молодого человека в рукава не влезли, ни плечи не смогла ему прикрыть. Так и накрыла нас обоих вместо одеяла, а сама постаралась с объятиями. Не без внушения: вдруг сейчас умирать? Очень помогло.

Полет казался бесконечным. Сколько прошло времени? Час, три? Десяток? Глаза то и дело слипались, а сил удержать тьму было все меньше. Решила, что сон меньшее зло. Ощутимых ударов больше не было. Стратегия «объятия перед смертью» оказалась эффективна. Момент прибытия я встретила в состоянии полудремы. Тем самым избежав, подозреваю, очередного захода «выруби, чтобы не мешали и не сбежали». Подглядывая и прикидываясь спящей, удалось получить ответы на некоторые из моих вопросов. Где, кто, зачем.

То, что удалось узнать и понять, было воистину открытием. Неприятным и даже болезненным. Я совсем забыла о Трулсе. Но, похоже, не он обо мне. Именно он вышел встречать нас и наших пленителей. Узнала я его еще до того, как услышала голос. Запах. Запах вишни, который я любила. Когда-то. До Трулса. Из уже знакомой тройки я все-таки узнала «мессира». Не кто иной, как принц Волх. Где-то в тот момент и поняла, что мы с Марсеном не просто влипли. Мы влипли и застряли. В жутком болоте под названием «заговор против короны».

Силвия Волха я знала по старым временам, когда была только представлена ко двору. В те дни принц часто гостил во дворце, претендуя на роль будущего супруга принцессы. Состояние короля на тот момент уже не подлежало сомнению — на троне государь для видимости. А стране нужен был преемник. Никто не рассматривал принцессу как правителя. Женщина. А женщины, как известно, не годятся для власти.

Претендентов на трон и руку принцессы было не так уж и много. Кто может составить партию единственной дочери короля? Сильвий Волх, принц Туманных островов, был первым в том списке. И не единственный, кто так и не стал ее женихом. Принцесса предпочла фаворита, известного всей стране как старшего из сыновей маркиза Де Марсена. Не годящегося в мужья, но удерживающего внимание принцессы без малого пятнадцать лет.

За эти годы Силвий Волх не изменился. Все так же хорош, зеленоглаз и русоволос. Время его не задело, не пыталось изменить. О его возрасте можно было лишь догадываться. А ведь мужчина старше меня лет на десять. Но выглядит младше. Ему очень шел темный костюм разбойника и серый на алой подкладке плащ. Атлас и кожа хорошо сочетались, оттеняя яркие глаза и бледную кожу принца. Длинные волосы блестели, хотя сам мужчина оставался в тени.

— Мессир, — Трулс попытался увести принца в дом. Вернее сказать, не дом, а настоящий замок: с башнями, бойницами, высокими стенами и неприступным рвом. Как в старых сказках, где драконы похищали принцесс. На старости лет стать принцессой в заточении? Это не про меня. Скорее, в этой странной сказке я буду тем рыцарем, который станет спасать. Кого? Принца, разумеется. Прекрасного принца, который в полуголом виде возлежал подле меня.

— Постойте, Трулс, я хотел бы проследить за разгрузкой дракона. — Похоже, Волх никуда не спешил.

— Помилуйте, мессир, слуги вполне… — встрял в разговор один из «адептов».

— Потому вы, Ульден, всего лишь адепт. — Я едва удержалась, чтобы не подскочить, не вскричать. Ульден? Даже Ульден — предатель. Это сейчас в моде? Он же из ближнего круга принцессы. Нэвелийский князь, правящий города Ло-Бэж. Лично знакома с ним не была, при дворе он около двух лет, но сам факт. Газеты о нем отзывались как об отважном воине, друге короля и защитнике королевства. Хорош защитник. Еще лучше — друг.

— Мессир, я все-таки… — Замолчал. В воздухе завис тягучий стойкий привкус ненависти, вынужденной подчиняться. Кажется, мессира тут не любят. Если бы это мне что-то давало, а так — еще один вывод, который некуда применить. — С Вашего позволения.

Топот, крики, возня. Трулс отмалчивался, принц тоже. Гульден, судя по всему, ушел. Слуги копошились, как тысячи блох на малой собаке. Дракон пыхтел паром. Жаль, что они неразумны, вот с кем бы договориться. Уверена, дракону его хозяева так же неприятны, как мне. Летучие ящеры всегда были свободолюбивы, даже те, что рождены в неволе. Будто где-то внутри у них заложено, в памяти крови, на уровне позвоночника, под грубой чешуей: они принадлежат небесам, а небеса — им. И места в этой формуле для людей нет. А быть лишенным огня? Сточенные когти, крылья, которые пеленают в тугие коконы. Корабль без парусов, огромный корабль на якоре человеческой воли. Кошмарно.

Корзину перевернули, и мне пришлось закрыть глаза. Хорошо, что уши не шевелятся, как у древних народов. Подслушивать — единственное, что оставалось.

— Что с ней? — Трулс и, будь неладен, его запах. Чего он тут торчит?

— Она поглотила тьму. Всю тьму. Что-то получил мальчишка, но, по сравнению с ней, мизер.