Тяжелая корона - Софи Ларк

мягко высвобождается из моих объятий. Когда его член высвобождается, я вижу кровь на его члене и на моих бедрах.

— Ты в порядке? — Себастьян говорит, озабоченно хмурясь.

— Я в порядке, — говорю я ему. Однако я встревожена кровью, беспокоюсь, что она попала на мое платье, поскольку я так и не сняла его, только подтянула к талии. Я понятия не имею, куда делось мое нижнее белье.

— Вот, — говорит Себастьян. — Если хочешь, используй одеяло для очистки… оно старое, это не имеет значения.

Одеяло убирает худший беспорядок, но я все еще не могу найти свои трусики. Я либо выбросила их куда-то, либо они зарыты в песок.

— Неважно, — говорю я Себастьяну. — Нам лучше просто уйти. Я не должна была задерживаться так долго.

— Конечно, — говорит он, собирая одеяла. — Поехали.

Он берет меня за руку, чтобы помочь мне вернуться по песку. Мне кажется, я иду неловко, так как чувствую себя немного разбитой и израненной.

Как только мы возвращаемся в грузовик, Себастьян поворачивается ко мне и говорит: — Это было невероятно, Елена. Просто… невероятно.

Я внезапно чувствую себя застенчивой, и все же я хочу сказать ему, что я чувствовала в тот момент.

Прикусив губу, я говорю: — Я хотела, чтобы ты был у меня первым.

Себастьян заводит двигатель.

— Для меня это тоже впервые, — говорит он, бросая быстрый взгляд в мою сторону. — В первый раз, когда я… в первый раз, когда я влюбляюсь в кого-то.

Я настолько ошарашена, что на мгновение мне кажется, что я ослышалась.

— В меня? — спрашиваю я. — Ты влюбляешься в меня?

Себастьян смеется.

— Да, — говорит он. — Я надеюсь, что все в порядке.

Я никогда не испытывала двух таких противоположных эмоций одновременно. Абсолютная радость от мысли, что Себастьян действительно мог любить меня, и ужас от мысли потерять его, когда он узнает, что я сделала.

Неправильно истолковав выражение моего лица, он говорит:

— Все в порядке, тебе не обязательно говорить это слишком… я знаю, что еще слишком рано. Я просто хотел, чтобы ты знала, что для меня это не секс. Я имею в виду, я хотел переспать с тобой, конечно. Я умирал от желания. Но это гораздо больше, чем это. С того момента, как я встретил тебя, Елена, я был ошеломлен. Ты боец. Ты свирепа, и горда, и великолепна, и мне это в тебе нравится. Ты храбрая.

Я чувствую, как слезы наворачиваются на глаза.

Он неправ.

Я не храбрая.

Если бы я была храброй, я бы сказала ему правду. Я бы сказала своему отцу отвалить, и будь прокляты последствия.

Но я в ужасе от своего отца. Он монстр, который преследовал меня в кошмарах с тех пор, как я была малышом. Никто не мог понять, каково это — расти в тени мстительного бога, знать, что в любой момент, если ты ему не угодишь, он может уничтожить все, что тебе дорого. Знать, что ему доставляет удовольствие причинять тебе боль, уничтожать остатки твоего мятежного духа.

Хуже всего то, что мой отец не всегда злой. Если бы я могла просто постоянно ненавидеть его, это было бы проще. Он намного коварнее. Он покупал мне подарки и оказывал мне услуги. Он делал мне комплименты и даже время от времени давал хорошие советы. Он проявляет доброжелательность и человечность, когда это ему угодно.

Он делает это, чтобы найти слабые места в моей броне. Чтобы заставить меня усомниться в собственном суждении. Он дает достаточно надежды, чтобы иногда я думала: — Может быть, он позволит мне поступить в университет. Может быть, когда-нибудь он позволит мне выйти замуж за мужчину, которого я люблю. Может быть, он становится добрее. Может быть, он полюбит меня.

Он использует кнут и пряник. И он копит информацию, которую узнает, чтобы ударить меня ею в самый неподходящий момент. Я никогда не знаю, что он знает, а что нет. Я никогда не знаю в безопасности ли я. Его манипуляции настолько укоренились, что иногда я верю, что он может читать мои мысли.

Моя мать принимала на себя основную тяжесть его жестокого обращения. Но после ее смерти это почти полностью сосредоточилось на мне.

Теперь я чувствую себя так, словно закована в цепи в самом темном из подземелий. Себастьян предлагает мне ключ, способ выбраться. Но я так чертовски напугана, что не уверена, хватит ли у меня сил даже попробовать замки. Потому что мой отец всегда наблюдает.

Так что все, что я могу сделать, это молча покачать головой. Хочу рассказать Себастьяну все, но не могу этого сделать.

— Ты храбрая, — говорит Себастьян, улыбаясь мне. — Ты стояла в стеклянной комнате. Если ты можешь сделать это, ты сможешь сделать все.

Себастьян отвозит меня до дома. Я должна была отправиться за покупками, но нет смысла продолжать эту уловку, поскольку торговые центры закрылись несколько часов назад, а у меня нет с собой сумок с одеждой.

Я вижу, что свет выключен в кабинете моего отца, а также на большей части главного этажа. Маленький огонек надежды расцветает в моей груди, думая, что он, должно быть, вышел. Я смогу проникнуть незамеченной.

Но как только я открываю входную дверь, я сталкиваюсь с неповоротливой, молчаливой фигурой Родиона Абдулова.

Родион работал на моего отца двенадцать лет, с тех пор, как его последний босс отрезал ему язык.

Может быть, именно поэтому он так безжалостно предан, чтобы реабилитировать себя в глазах Братвы. Чтобы развеять любые подозрения, что он мог испытывать негодование из-за потери способности говорить. Или, может быть, это просто его натура. Какова бы ни была причина, он выполняет приказы моего отца в мельчайшей степени, какими бы отвратительными они ни были.

Похоже, он решил, что его самая важная задача из всех — не спускать с меня глаз.

У Адриана другая теория. Он думает, что Родион зациклен на мне. Он думает, что Родион верит, что если он будет верно служить моему отцу, я достанусь ему в качестве приза.

Это правда, что Родион постоянно наблюдает за мной, следуя за мной из комнаты в комнату в доме. Но то, как он смотрит на меня, совсем не похоже на любовь. Это больше похоже на подозрение или ненависть. Может быть, он знает, как я отношусь к своему отцу, и он думает, что я опасна.

Я пытаюсь пройти мимо него. Он перемещает свое тело так, что загораживает мне путь.

Родион — настоящий зверь, с короткими темными волосами почти такой же