Гуманист - Иван Мерсинов

class="p1">Один из толпы даже вернул ему пальто, которое вожак сразу же одел, даже не удосужившись выразить хоть малейшую благодарность. Рэй, взобравшись по ступеням к самому входу, встал на обозрение толпы, взяв у кого из рук утерянный им самим рупор, и, молча одарив всех своим личным молчаливым трепетом, начал:

— Сегодня мы покончим с тиранией! — коротко заявил он, услышав в ответ многоликое восхищение в виде хлопков в ладоши, выкриков и прочих шумных способов выразить поддержку. — Мне нужно несколько добровольцев, которые готовы пойти со мной первыми. Кто готов, прошу, поднимите руки. — Набирая себе отряд, он и не ожидал, что на его просьбу откликнется столько людей. Половина, если не больше, начало тянуть свои вытянутые конечности в голубое небо, изъявляя своё желание стать одними из его самых смелых «псов».

Рэй, немного ошарашенный такому огромному по численности проявлению желания присоединится к последнему рейду, всё же отобрал несколько человек, которые показались ему наиболее подготовленными к такому мероприятию.

Массивные двери, ведущие внутрь и, судя по всему, забаррикадированные изнутри, были подорваны с помощью завалявшегося с давнишних времён динамита. Впрочем даже здесь, вместо того, чтобы использовать весь запас и разворотить их полностью, Рэй приказал установить по заряду на тяжёлые, чуть проржавевшие петли, что сэкономило само количество взрывчатки, силы и время.

Не выдающийся по эпичности взрыв малость оглушил отряд, включая и самого лидера, но его это мало смутило и Рэй, впереди своей охраны, уверенной поступью направился в глубины здания, туда, где когда-то не смог одержать дипломатическую победу.

Как только он перешёл порог и прошёл на пару метров вглубь, на него, словно вожак стаи шакалов перед ужином, выбежал один из сенаторов, старающийся держать дистанцию.

— Слушай, я со своими коллегами погорячился тогда… — Запинаясь почти в каждом слове, умаляющим взглядом посмотрел он на Рэя. — Я готов принять твоё предложение…

— Поздно. — Сделав широкий шаг к нему, шепнул Рэй и, уведя ворот своего пальто в сторону, достал из ножен массивный тесак и с царского размаху отрубил оппоненту голову, которая с застывшим выражением животного ужаса, улетела куда-то за неосвещённые области внутреннего интерьера.

Те оставшиеся представители уже практически свергнутой власти, завидев решительность их главного врага, сгруппировались на другой стороне внутренних трибун и, смотря на виновника беспорядков с открытой ненавистью, вмиг, как один, безрассудно бросились на вошедший отряд. Они бежали, а на их лицах сиял страх, будто какая-то сила заставляла их идти на смерть.

«Странно…» — Подумал Рэй, перед тем, как заметил у одного из этих обезумевших в руках крохотный пульт с одной единственной кнопочкой. И тут он всё понял.

— Вперёд! — скомандовал он, а сам остался на месте, заранее прикрыв глаза рукой.

Отряд безупречно подчинился лидеру и побежал, оскалив зубы, на тех, кто решил стать мучениками, вопреки воле народа, тем самым попав под превентивный удар. Один из сенаторов, подбежав на достаточно близкое расстояние, споро нажал на кнопку, поздно заметив отсутствующего в этой толпе Рэя.

Мощный взрыв, приготовленный для первого лица почти свершившейся революции, в итоге так и не смог повергнуть его из-за редкого дара внимательности, которым он был награждён в той же степени, что и его погибшая сестра. Все те, кто находился в эпицентре умышленного взрыва, были превращены в жалкие обрывки плоти и костей, разлетевшись по всему внутреннему убранству.

— Как самонадеянно. — Горделиво бросил он в сторону разорванных трупов, отвернувшись к остальным, тем, кто всё ещё терпеливо ожидал следующих указаний.

* * *

Весь город наблюдал за ним своим немым торжеством свершившейся революции, но Марку вновь было не до созерцания. Он бежал, держась рукой за изувеченную в схватке ногу, и только и мог, что замечать, как невыносимо стучат виски. Мозг же не переставая подкидывал знакомые образы, обрывки воспоминаний, всё то, чего он сейчас так не хотел видеть.

Он бежал по пустынному, наполненному первобытным хаосом, проспекту, спотыкаясь почти на каждом шагу, но не сбавляя темпа, будто бежит от кого-то, способного его убить, а может от себя самого.

Красивенькое когда-то здание, являющееся по сути главным символом города, которое он постоянно видел, когда проезжал мимо на недавно конфискованном байке, теперь выглядело ужасно, даже тошнотворно. Вместо белого и чистого строения Марк узрел гнилые его стены, потрескавшиеся скорее не от времени, но от внешнего воздействия, опавшие, разорванные в клочья знамёна, чуть вздымающиеся с асфальта из-за ветра, а сама структура бетонной конструкции, кажется, впитала в себя всю боль и скорбь. Это всё было заметно ещё издали, но самое страшное ждало его впереди. Парень прибавил темп и один раз даже попутно навернулся, лишний раз повредив своё и без того израненное тело.

Трупы. Горы трупов украшали арку входа, когда Марк в полном изнеможении упал перед этими мертвецами на колени, смотря на всё это гримасой глубоко больного, почти старого человека. Он понял наконец, что именно они с Рэем отдали за ту мечту о мире.

Его раздирающие мысли прервал пронзительный стон, идущий откуда-то из этой горы уже достаточно остывших тел. Марк с широко раскрытыми, почти угасшими глазами, бросился на этот звук. Грязными, окровавленными руками он убрал в сторону два трупа, которые закрывали ещё живого человека, хрипящего из последних сил. Это был тот, кто когда-то познакомил его с внутренней штаб-квартирой, тот, кто почти стал ему другом — Феликс. Он, завидев Марка, даже изобразил на измученном лице, насколько это было возможно, эмоции удивления, после чего слабо улыбнулся.

— Марк… Ты чего тут? — просевшим, с хрипотцой голосом, поинтересовался техник, смотря не столько на него, сколько на голубое небо, открывшееся ему в последний раз.

— Я тебя сейчас подниму, отнесу в больницу. — Серьёзно сказал Марк почти таким же по тональности голосом и принялся пытаться опереть его на плечо.

— Не надо. То, ради чего я жил, кажется, свершилось. — Мечтательно, почти весело ответил он, лежа посреди убитых и отклоняя любые попытки помочь.

— Ради чего ты жил… — Задумчиво повторил Марк и ещё раз заглянул в моментально остекленевшие глаза друга, что ясно сигнализировало о его смерти.

Не видя ничего перед собой, он зашагал ко входу, желая не столько разобраться во всём, что произошло с ним за последние несколько часов, сколько просто ещё раз увидеть Рэя. Он подсознательно желал того, чтобы его рыжеволосый друг окончательно вбил ему в мозги ту правильную, не терпящую никакой глупой логики и голых фактов, мысль, доказывающую, что всё это было не зря.

— Рэй! — выкрикнул он, зайдя внутрь, где всё уже успели очистить от последствий взрыва,