Гуманист - Иван Мерсинов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Уже на подходе их встретило подобие фортификации, воссозданное из подручных материалов. Стены были возведены из листов металла, нерабочих машин, вероятно захваченных у врагов, и, конечно, из разбитых экранов, свинченных прямиком с агитационных столбов. Даже имелась небольшая башенка в виде пристройки к одному из ближайших зданий, где расположился человек с тяжёлой пусковой установкой в руках. Он еле различимо махнул Марку, а тот в ответ.
Было очевидно, что занятие этого места было очень тяжёлой и далеко не бескровной задачей. Марку не хотелось думать о том, сколько же полегло тут, однако ни трупов, ни других признаков бойни не наблюдалось. Видимо, уже всё убрали. Только и были вездесущие следы от попадания полицейских винтовок, где до сих пор маленькими каплями на асфальт слезали небольшие сгустки плазмы.
И здесь, именно в этот момент, он провалился в свои неконтролируемые мысли, так и жаждущие родиться на свет в его голове. То и дело перед ним, словно из неоткуда, возникали картины жестокости, присущие любым насильственным действиям. Ведь стоило сразу задуматься о том, какую цену они с Рэем должны заплатить за окончание войн. И не равноценна ли им их революция? Те же смерти, те же разрушения, и ведь самое удивительное, что именно в этом хаосе родилась надежда на изменения и перемены. Именно в этом беспорядочном и, казалось, бесконечном акте насилия он и нашёл её, Аманду.
Возможно, только через страдания может родиться что-то прекрасное, что-то идеальное.
— Ты что-то сказал? — Аманда остановилась, чуть было не различив его мысль, почти незаметно сказанную вслух. Она поглядела на будто отгороженное от действительности лицо Марка, не выражающее ничего, кроме какого-то прозрения, будто тот понял какую-то вещь, вечно преследующую его, но неспособную преобразиться во что-то полноценное, в идею, например.
— Я… Да, задумался. Идём. — Пришёл он в себя, решив сначала обдумать случайно сказанное, и наконец дошёл вместе с ней до перехода, точнее, ушёл за укрепления, где их встретил Пирс.
Он подбежал к ним и без лишних слов отвёл в одну из палаток, возведённую за ограждениями. Сначала Марк подумал, что там его ожидает Рэй, но ошибся. Там был всего лишь Феликс, который занимался своим любимым делом — чинил очередного робота, захваченного, скорее всего, в последней стычке. Он так же не опустился до слов, а коротко кивнул вошедшим.
— Чего молчите? — недоуменно осведомился Марк, поглядывая на девушку, которая зачем-то взяла его за руку.
— Рэй вас заждался. — Как-то безразлично поведал Пирс, проигнорировав его неуместный вопрос.
— Не надо так драматизировать своей печальной миной. — Вклинилась в диалог Аманда, которая острее всего ощутила их пренебрежение. Как будто Марк и Аманда потеряли среди них всякое уважение, совершив непоправимый проступок — это довольно отчётливо читалось на их лицах.
— Ладно, и где он, раз заждался?
— Поздно. Он пошёл в здание городского совета.
— Что?! — в один голос завопили парень с девушкой, удивившись безрассудному, тем более для знакомого им Рэя, поступку.
* * *
— Ситуация обострилась до предела, господа, следует срочно предпринять какие-то действия. — Сказал седой старик, подперев голову рукой. — У этих мерзавцев уже под контролем третий сектор! До чего мы ослабли, если всякая сволочь способна унять нашу власть в любой момент?!
— Полностью поддерживаю! — завопил более кроткий, осунувшийся сенатор, подняв руку в знак согласия. — Нам нужно задействовать боевые части с вражеских планет, чтобы победить эту угрозу!
— Да, но иначе на Земле и Юпитере наши подразделения полностью уничтожат во время переброски… — Задумавшись, подал голос третий, выглядящий моложе всех присутствующих, человек, стоящий дальше всех от трибун.
— Заключим временный мир? Ресурсы в любом случае истощены, дальнейшее развитие наступлений на всех фронтах чисто физически невозможно. — Вникнул в сказанное старик, убрав руку, после чего встал из-за сиденья. После этого прокашлялся, придавая важность своим последующим словам. — Предлагаю ответить на предложения о мире всех остальных стран-планет и поддерживать его до той поры, пока не подавим восстание и полностью не восстановим экономику Марса. Все, кто готовы положительно ответить на моё предложение, пожалуйста, встаньте и заявите об этом! На раздумья даю вам ровно минуту. — Не терпящим возражений тоном заключил он.
Зал наполнился глубоко задумчивым молчанием. Несколько человек, сосредоточенных в круге, практически не смотрели друг на друга, занятые принятием этого важного решения.
Здание, в котором находился единственный в столице городской совет, было великолепным как с внешней стороны, так и во внутреннем убранстве. Снаружи всё было выполнено в «Земном» стиле: резные белые колонны, идеальные, выбеленные стены, уходящие ввысь, бледно-жёлтые вставки, подчёркивающие общую стилистику, отдающую античной эпохой. Всё это гордо и призрачно-одиноко наблюдало за редким посетителем. Внутри же вошедшего встречали округлые трибуны в два ряда и огромная позолоченная люстра под потолком, висящая здесь, видимо, со времён первых колонистов. Ещё, конечно, здесь присутствовали пожилые сенаторы, коих навряд ли можно было приравнять к здешнему декору.
— Согласен! Нам необходимы людские ресурсы для скорейшего устранения этого их КОГа! — исковеркав звучание последнего слова, поднялся один из них. За ним, как зачарованные, начали последовательно вставать и другие, те, кто готовы были поддержать это предложение. Единодушие всё же было достигнуто, не считая последнего человека, который, колеблясь, всё же принял волю большинства, смотря на грозный, даже карающий взгляд одного из членов сената, предложившего такой выход из ситуации.
— Значит, решено! — заявил старик, свысока смотря на остальных своих приближённых.
— А меня кто спросит? — послышался размеренный, непривычно-спокойный голос со стороны верхней части одной из трибун. Свет, падающий от украшенной люстры, как оказалось, может осветить далеко не всё желаемое пространство — по краям всегда оставалась тёмная, не пронизываемая человеческим глазом, область. Этим-то он и воспользовался. Было неизвестно как он сюда попал, тем более, если учитывать постоянное присутствие охраны, которая была расставлена по периметру здания, но факт оставался таковым.
Человек в плаще медленно, ощущая каждый свой тяжёлый шаг, прошагал к середине образованного круга, и только после этого лёгкой хваткой снял закрывающий лицо капюшон, раскрыв этим свою личность.
По виднеющимися из под одежды, в том числе и на шее, татуировкам, изящно вырисовывающим на коже миниатюрные падающие листья, а также, очевидно, рыжей, зализанной немного назад, причёске, в нём можно было узнать самого предводителя нагрянувшей революции.
— Да как ты смеешь… — Злобой плюнул он в сторону вышедшего из тени Рэя. — Ты же понимаешь, что тебе уже не вернуться, мальчишка?
— Давно не виделись. — Осмотрел он окружающих его людей, после чего вспомнил о
