Как уничтожили «Торпедо». История предательства - Иван Тимошкин

Счет того матча задел за живое всех. Это было не просто унижение – футболисты окончательно расписались в собственной беспомощности и неспособности играть без палки, без зычного окрика с тренерской скамейки. Они потерпели окончательный крах, вновь превратившись в те самые фишки, каковыми, как утверждалось в памятном письме, себя не считали.

На этом и завершился тот знаменитый конфликт между игроками и Ивановым. Казалось бы, завершился в пользу тренера. Но, как показали дальнейшие события, проигравшими оказались обе стороны. Прежде всего – «Торпедо», которое, пусть по несколько иным причинам, так больше и не смогло подняться на свой прежний уровень.

Сезон 1994 года был последним в составе «Торпедо» для Николая Савичева. Его брат Юрий, как известно, уехал за рубеж в 1989-м. Поэтому самое время рассказать о них.

Крупным планом

Брат мой, друг мой

Вновь, как и 20 лет назад, они уходили с поля вместе, по дороге что-то обсуждая, о чем-то, возможно, споря. И диктор так же объявлял по стадиону: «Мяч забил Юрий Савичев. Мяч забил Николай Савичев». А я стоял у кромки поля и с ностальгическими чувствами смотрел на хорошо мне знакомую по матчам столичного «Торпедо» картину. Но тогда они были молоды, полны сил и с оптимизмом смотрели вперед – казалось, там их ждет только хорошее. Однако судьба распорядилась иначе. Вместе им довелось поиграть всего несколько сезонов, а потом футбольный бог разделил их, и вот уже 20 лет близнецы живут порознь. Конечно, они не теряют друг друга из виду, изредка встречаются, стараются чаще созваниваться, но того, что было в далеких детстве и юности, уже нет.

Мы тепло поздоровались, приветливо улыбнулись и тут же договорились встретиться втроем, как в прежние годы, – вспомнить прошлое, поговорить о настоящем. «Да, да, с удовольствием, – закивали оба. – Только когда?» Несколько дней пребывания Юры в Москве, куда он приехал на торжества по случаю 20-летия победы нашей олимпийской сборной в Сеуле, оказались расписаны по минутам – надо побыть с мамой, повидать племянника, пообщаться с друзьями. Я не стал настаивать, предоставив все воле случая. И он подвернулся.

Надо полагать, болельщики со стажем не забыли их. Да и как иначе, если несколько лет, проведенных ими в «Торпедо», не только навсегда вошли в историю команды, но и стали своеобразной эпохой, одной из самых ярких ее страниц.

Куда уходит детство

Николай Савичев: Детство наше не было простым. Мы с Юркой не первые в семье – родная сестра на 10 лет старше нас. И тут – поздняя беременность. Вообще-то родители хотели одного, а родились близнецы. Папа работал охранником на заводе имени Орджоникидзе: сутки дежурил, трое – дома. Мама там же трудилась крановщицей. Чтобы прокормить такую ораву, отец в свободное время старался еще где-то подработать. В общем, жили скромно, лишнего позволить себе не могли. До шестого-седьмого класса стеснения не было – ходили в одинаковой одежде, но потом началось. Идешь по улице, а встречные на тебя пальцем показывают: смотрите, одинаковые! Мы уговорили родителей покупать нам разные вещи – особенно курточки и ботинки. И нам стало легче определяться. А то, бывало, выбегая во двор, впопыхах надеваешь два левых или два правых ботинка. Одно время мы даже старались помечать свою одежду, потому что, если кто-то что-то порвет, начинались споры: «Это твоя рубашка!» – «Нет, не моя, а твоя!» Конечно, до драк не доходило, но до горькой обиды… Время проводили как обычно: днем – в школе, вечером – во дворе. Играли в футбол, причем обязательно за разные команды. Вместе – никогда. Не знаю даже почему. Может, чтобы потом обсудить игру. А может, старались обыграть друг друга. Не знаю. Впрочем, мы и в школе за одной партой не сидели.

Юрий Савичев: Хотя разница между нами составляет всего несколько минут, я всегда смотрел на Кольку как на старшего брата. Он с детства опережал меня: на шаг, на два, но шел впереди. Он первым попал в основной состав, первым был привлечен в юношескую, а затем – в молодежную и олимпийскую сборные. Он – более волевой, выносливый, в нем больше спортивной злости. В школе он тоже перегнал меня – учился лучше. Помню, сидели мы дома, учили уроки. Родители всегда говорили: «Пока уроки не сделаете, гулять не пойдете». Я обычно отставал, поэтому просил Кольку: «Помоги мне, быстрее пойдем во двор. Слышишь, ребята уже мяч гоняют?» А он упирался: «Делай сам!» Я не отступал, начинал шантажировать его: «Тогда гулять вообще не пойдем, весь вечер дома просидим». И ему ничего не оставалось, как помогать мне – попросту говоря, делать уроки за меня.

Из «Союза» – в «Торпедо»

Н.С.: Футбол у нас всегда был на первом плане – все время на площадке, все время с мячом. Там-то и приметил нас Анатолий Федорович Брагин. И взял в СК «Союз». Потом нас приняли в команду мастеров ФШМ, а оттуда уже Валерий Филатов и Владимир Юрин пригласили в московское «Торпедо».

Ю.С.: Возвращались мы поздно – уж очень хотелось посмотреть, как играют старшие ребята. Поэтому, проведя матч за свой год, оставались на стадионе. Чтобы не помереть с голоду – аппетит-то после игры зверский, – покупали в ближайшем магазине булку за семь копеек и самый любимый наш напиток – лимонад «Буратино». Располагались обычно за воротами. То есть любили стоять именно там и наблюдать, как забивались мячи.

Н.С.: Когда окончили 10-й класс, встал выбор дальнейшего пути. Хотя у спортсмена он, как правило, невелик – Малаховский инфизкульт, и все. Но свободных мест там не оказалось. Поэтому, чтобы не терять времени даром, нас устроили во втуз – технический институт при ЗИЛе. Отучились там два года. Было тяжело: неделю учишься, неделю проходишь практику на заводе. Юрка работал на автосборочном конвейере, а я, поскольку был травмирован, – в хозслужбе. Смена начиналась в шесть утра. Получалось, что тренироваться – и то неполноценно – мы могли только в ту неделю, когда учились. В рабочую об этом и думать было нечего.

Ю.С.: Колька и там выручал меня с учебой. Помню, при сдаче очередной сессии мне, чтобы не остаться на второй год, нужно было обязательно досдать два экзамена – причем в один день. Подхожу к брату и жалостливо говорю: «Коль, у меня два экзамена. Если не сдам – все, мы не поступим в спортивный институт. То есть ты пройдешь, а я останусь». Он пошел в одну аудиторию – сдавать за меня, а я в другую – за себя. Все прошло благополучно.

Н.С.: Парадокс в том, что я за Юрку сдавал немецкий язык. А сейчас он его знает чуть ли не в совершенстве, я же остался на институтском уровне. Потом Валерий Филатов помог нам, и мы перевелись в Малаховку: армия была на носу. Кстати, с последней у нас приключилась почти детективная история. Кажется, шел 1985 год, мы уже играли в «основе». В середине первого тайма матча с харьковским «Металлистом» кто-то доложил нашему начальству, что представители ЦСКА приехали забирать нас в армию. Тренерский штаб среагировал мгновенно. На стадионе «Торпедо» за воротами обычно стояла чья-нибудь легковушка. Была дана команда, водитель вырулил прямо на беговую дорожку, нас с братом быстренько погрузили в салон, и машина рванула с места – как говорится, в неизвестном направлении. Три дня мы не выходили из дома и, только когда руководство нашего клуба утрясло все вопросы, вновь стали тренироваться и играть. Чтобы защититься от дальнейших посягательств, мы перевелись в военкомат нашего, Пролетарского района, что на Автозаводской. Ну а когда стали членами различных сборных, вопрос об армии отпал сам собой: по существовавшему тогда положению, игроки сборных СССР освобождались от призыва. Вот так мы и «свинтили» от армии.

Николай Савичев с дочерью Олесей

«Торпедо» – любовь наша

Ю.С.: Вплоть до дубля мы и на футбольном поле были вместе, играли на расстоянии вытянутой руки: я – левым полузащитником, а Колька – правым. Когда подошла пора переходить в основной состав, брата пригласили туда первым. Ну вот, думал я тогда, опять он меня опередил. Вновь вспомнилось, как переживал, когда Колька уезжал с какой-нибудь сборной (юношеской или молодежной) за границу, привозил подарки, а я, каюсь, завидовал и спрашивал себя: почему же берут только его?!

Н.С.: Да, в «основу» я попал в 1984 году, сыграв, правда, только в двух заключительных встречах. Но уже в следующем сезоне провел 29 матчей и забил 8 мячей. Юрка же начал играть за основной состав со второй половины 1985 года. И только в чемпионате-86 мы стали выходить на поле вдвоем, но выступали уже на разных позициях. Я остался на своем месте, а брат переквалифицировался в нападающего. Получилось это так. На предсезонке кто-то из форвардов получил травму, и Иванов на очередной контрольный матч поставил Юрку на место нападающего. И он забил. Потом – еще на одну игру. Юрка опять забил. Так и пошло-поехало. Уже перед самым началом чемпионата Валентин Козьмич сказал ему: «Слушай, Юра. В этом сезоне будешь играть впереди. Понимаешь, я вижу в тебе нападающего. У тебя есть голевое чутье, кое-какие навыки бомбардира. Будем их развивать». Так Иванов, можно сказать, насильно сделал из Юрки нападающего, потому как особой тяги к игре впереди у брата никогда не было. В том году Юрка забил 12 мячей. Его сразу заметили, пригласили сначала в молодежную сборную, а потом и в олимпийскую.