Белая субмарина: Белая субмарина. Днепровский вал. Северный гамбит - Владислав Олегович Савин

акулы и так спешат на кровь раненых в воде, но и добавка не помешает. Кок на «Шарнгорсте» хорошо знал эту привычку своего адмирала, а здесь, на «Фридрихе», пусть учатся и смотрят на беспомощных унтерменшей, тонущих совсем рядом. И кинооператор здесь же – что ж, снимай картину торжества арийского духа!

Еще одно сообщение с «Зейдлица», резко отвернувшего в сторону: «Торпеда, пеленг от меня 60!» Черт принес британскую субмарину! Хотя, по справочнику, на этом антикварном корыте (авианосце!) числятся торпедные аппараты… Нет, будь сам Тиле на мостике этого «Фьюриеза» (хотя не оказался бы я там – демон бы вовремя подсказал, как такого избежать), он бы тогда сделал иначе: поднял бы белый флаг и постарался бы максимально сблизиться, даже борт к борту стать, чтобы бить наверняка. А английская подлодка в этих водах весьма вероятна – как плохо, что эсминцев нет (лишь «эльбинги», Т-23, Т-24, Т-26, Т-27 в охранении «Цеппелина»). Так рискнуть ради истребления «жертвенных барашков» в воде, или всё же не стоит?

Он привычно вошел в состояние потока. В голове была та же звенящая пустота, из которой должна была возникнуть верная мысль, – но ответа не было! И это было страшно – неужели демон всё понял? Если он не даст набрать сто тысяч жертв, а сожрет его, со всем накопленным, раньше? Вот, значит, как выглядит продать душу дьяволу – сначала, пользуясь его силой, забирать жизни и души других, быть победителем, идти к успеху. А затем тот, кто дал тебе взаймы, проглотит тебя – со всем накопленным, с прибылью вернув свое. Мефистофель в сравнении с этим – добрый рождественский дед, не лишенный человечности – когда это, из глубины, придет за своей собственностью, спаси, Господь, мою душу!

И ведь спастись не удастся. Поток захватил уже и несет, с каждой победой разрушая сознание. И если попробовать остановиться, этот же поток безжалостно сомнет, растерзает в прах – даже умереть, оставшись обычным человеком, уже не позволит проклятый демон! А русские, они тоже будут после расплачиваться? Или им удалось как-то заставить демона служить себе?

Невыносимо хотелось кого-нибудь убить. Тиле отдал приказ – и пятнадцатидюймовые снаряды главного калибра обрушились на обреченный авианосец. А после вся эскадра прошла мимо, держась на удалении, переменным курсом (помня о возможной атаке субмарины), но обстреливая залпами то место, где в волнах мелькали шлюпки и плоты – никакого зверства, всего лишь артиллерийские учения по плавающим обломкам. А после, по приказу адмирала, палубные истребители, до того барражирующие над авианосцем, выпустили весь боезапас по уцелевшим шлюпкам. И Тиле, представляя кровь, текущую там рекой, снова ощутил покой, хотя в меньшей степени, чем если бы видел своими глазами.

Ведь мир так устроен, что слабый – это всегда унтерменш, который во всем виноват!

Над морем по пути к Бресту.

9 октября 1943 года

Беги, негр, беги…

Джимми уже третью ночь видел один и тот же сон. Как он задыхаясь, изо всех сил бежит по каким-то коридорам и лестницам, а за ним не спеша идет белый, с пистолетом в руке, но отчего-то всякий раз оказывается прямо за спиной. Поднимает ствол, ухмыляясь, и за миг до выстрела Джимми каким-то чудом успевает нырнуть за угол или захлопнуть за собой дверь. И снова бежать, так что сердце готово выпрыгнуть из груди, а липкий пот заливает глаза – а неспешные шаги позади всё ближе, и он знает, что если обернется, проклятый белый снова будет за спиной нацеливать в него свой пистолет. И вот дальше бежать некуда, тупик, и страх, что сейчас умрешь – и в этот момент Джимми просыпается.

То же было и в последний раз – до того, как Джимми снова оказался прижатым к стенке. Это неправда, что неграм всё равно, жить или умирать. Бежать было некуда, и оружия не было, тогда Джимми шагнул вперед и ударил белого в лицо, так, как умел когда-то бить в уличных драках, квартал на квартал. Он ударил хорошо, успев увидеть, как вмялся нос белого убийцы, брызнула кровь – и тут белый успел нажать на спуск, Джимми ощутило удар, боль – и проснулся.

– Подъем! – орал Уокер, грубо спихивая Джимми с койки. – Вставай, ниггер, солнце уже высоко.

Капитан Уокер был редкой сволочью. Единственный белый в их эскадрилье – для проверки боеспособности, задание совсем не почетное для белого и офицера. Говорили, что эту миссию ему дали в наказание, и что там вообще пахло трибуналом, но будто бы у Уокера есть кто-то в большом штабе. Джимми был для него козлом отпущения, на котором можно сорвать собственную злость. С каким удовольствием Джимми в ответ угостил бы его боксом, как того проклятого белого из сна, но было нельзя. Если Уокер напишет рапорт, Джимми без колебаний вышвырнут вон. А ведь одному богу известно, сколько стоило негру попасть на базу Таскиги, где формировалась 332-я истребительная, как он старался там чему-то научиться, чтобы по окончании войны вернуться уважаемым человеком, к которому обращаются «мистер», а не «эй, ты, ниггер!». Так что, придется терпеть. Ведь негру не привыкать к оскорблениям и даже зуботычинам.

Что надо, чтобы выбиться в люди? Сходить на войну с плохим парнем Гитлером, так же, как когда-то лавочник мистер Кэттл нанимал банду парней с крепкими кулаками, чтобы разобраться с конкурентом, и платил каждому по десять долларов, на которые можно было недурно прожить целых два дня – за две минуты работы. Если не попадешься полиции. Здесь же стандартный контракт на пятьдесят боевых вылетов – чтобы после, если повезет, вернуться домой «мистером» с медалью за храбрость.

Самолеты были так себе. Наверху сочли, что «тандерболты» и «лайтнинги» слишком хороши для негров. Эти Р-40, «уорхоки» и еще более старые «киттихоки», переданные англичанам еще весной, так и не попали в Египет, лежали в ящиках полгода, затем британцы пожертвовали их назад дяде Сэму, специально для «черной» эскадрильи. Джимми же повезло выбрать себе истребитель особо, такой же «киттихок», но вот раскраска – парни просто отпали, как увидели! Этот самолет одалживали киношники для съемок чего-то в подражание нашумевшему «Индиане Джонсу». Недавно вернули, а назад перекрасить руки не дошли. Зато мотор механики успели перебрать и проверить – тянет как зверь! Так что скорость будет даже больше, это ведь облегченная модель, «Эль», только четыре ствола вместо шести, запас топлива чуть уменьшен, кое-какое оборудование снято. Но Джимми был доволен, что у него самая яркая машина из всех – самая крутая и быстрая.

Из обучения в Таскиги он крепко усвоил, что главное для него – это держаться за хвост ведущего, оторвешься – сразу убьют. Очень старался научиться именно