Белая субмарина: Белая субмарина. Днепровский вал. Северный гамбит - Владислав Олегович Савин

Всё было как в лучшие времена на Восточном фронте: атака со стороны солнца и клич «хорридо!». В первый раз ударили всей эскадрильей, и не меньше полудюжины британцев или янки посыпались вниз с пламенем и дымом. Удачно оторвались, а ну-ка, еще раз, с другой стороны – свой строй тоже распался, дрались четверками и парами. Противником были «киттихоки». Ребята, прошедшие Африку, рассказывали, что для «густава» это не противник, так что шла азартная игра… Затем сверху свалились «тандерболты», с ними было похуже, эти туши оказались необычно быстрыми для своих размеров, но ниже пяти тысяч метров не слишком поворотливыми. Всё же бой пошел почти на равных, и Эрих решил, что пора сваливать. Где же ведомый, черт побери, неужели подбили или оторвался? «Седьмой, седьмой, ты где?»

В наушниках какофония. Бой плавно переместился на противоположный фланг боевого порядка англичан. Что ж, можно уже уходить, двое сбитых – неплохо, и ведомого нет, так что совесть чиста. И тут Хартманн заметил еще одну цель. Две точки, двое британцев (или янки, один черт) были прямо перед ним, чуть выше курсом от него – ну просто идеальная позиция для атаки! Быстрый взгляд по сторонам, никто не помешает, да и не успеют. Ну что ж, бью еще одного, а если повезет, то и двоих – и домой!

Ведомый каким-то чудом успел увернуться, или чисто случайно в этот момент «дал ногу» и скольжением ушел от трассы. Хартманн выскочил вперед и вверх и с переворотом на пикировании атаковал ведущего, в этот раз успешно, «хок» сразу вспыхнул и пошел к земле. А Эрих уже летел вниз, выходя из атаки, зная, что его не догонят, «месс» пикирует лучше, и «киттихоку» его не достать.

Невероятно, но этот чертов янки или британец плотно сел ему на хвост! Хартманн занервничал, мгновение размышляя: сейчас сбросить газ, тогда янки проскочит вперед и окажется точно в прицеле, четвертой победой за этот бой – ну, а если и он успеет сбросить, тогда будет бой на виражах, где еще неясно, кто кого. И противник Эриху не нравился, бить следует того, кто убегает или тебя не видит. Ну, а если он сам гонится за тобой? К тому же в горизонтали «хок» как минимум на равных с «мессом» – нет, не стоит рисковать!

Хартманн рванул истребитель вверх, пытаясь на «горке» стряхнуть противника, но там, очевидно, сидел мастер, с дьявольской точностью повторяя все эволюции. Странно лишь было, что поначалу он не стрелял, а лишь держался за хвост, как выполняя отработку группового пилотажа. Хартманн заложил глубокий вираж и обернулся – противник был совсем близко, в ракурсе под сорок пять. И тут Эрих почувствовал, как сердце проваливается ему в пятки, а ужас охватывает холодом – на его хвосте висел оживший кошмар из его сна!

Остроносый истребитель с красными звездами на крыльях и в характерном «русском» камуфляже темно-зеленом с черными пятнами (у англичан был более светлый и ближе к цвету морской волны). Рисунок на его борту был виден хуже, но Хартманну показалось, он различил там красную стрелу-молнию, оскаленную морду какого-то зверя, и самое страшное: будто красную сыпь под кабиной – так русские мелкими красными звездочками обозначали число побед, да и раскрашивать свои машины неуставными рисунками – это всегда была привилегия асов, лучших из лучших, никак не рядовых пилотов! Русский ас, мастер воздушного боя, здесь, откуда – о боже, нет, ведь я не умею сражаться в маневренном бою! Отчего же он был ведомым – так, наверное, англичанин знакомил гостя с театром? А в следующий миг Хартманн увидел того, кто сидел в кабине, и это было еще страшнее!

Нет, теоретически Эрих знал, что бывают чернокожие люди. Но так уж вышло, никогда не встречался с ними. И в голову пришла совсем другая мысль – что слышал он и сам, еще на русском фронте, что говорили в экипаже «Цеппелина», что рассказывал ему вчера в кабаке какой-то пехотный гауптман, воевавший с русскими под Петербургом. Русские поставили на службу нечисть, сверхбойцов. Встретив их, нельзя остаться живым. Они обычно приходят ночью, но могут и днем, у них клыки, как у диких зверей, и черные лица. Нет, Хартманн был человеком двадцатого века, технически образованным пилотом истребителя. Но если даже лектор из Аненербе, приезжавший в Брест месяц назад, всерьез говорил об истинно арийских корнях исчезнувших цивилизаций, о затонувших континентах, где жили сверхлюди, могущие летать по воздуху, поражать взглядом, и еще многое другое – и от которых произошли подлинные арийцы, утратившие сверхспособности, смешав свою кровь с низшими расами… И надо же было от нечего делать прочесть купленную в Париже книжонку какого-то Роберта Говарда о Конане из Хайбории – где был изображен мир, до ужаса похожий на то, о чем утверждает Аненербе? А широко известные фото из журнала, который, несмотря на запрет, можно было купить из-под полы даже в Берлине – фюрер жмет руку солдату ваффен СС, низкорослому, щуплому и чернявому, и рядом кадр: двое русских у своего танка, оба двухметровые широкоплечие блондины, а позади поле, заставленное сгоревшим немецким железом, и подпись: «Так может, русские и есть подлинные арийцы, кто сейчас больше непобедим?» И разговоры офицеров бывшей Арктической эскадры, что «мы разбудили демона или арийское божество, решившее вмешаться в войну на стороне русских». И появление у русских столь же одержимых и непобедимых воздушных бойцов, о которых особо оповещают по радио, как, например: «Ахтунг, в воздухе Покрышкин», – чтобы такие охотники, как Хартманн, могли немедленно удирать в безопасное место, молясь не встретить в воздухе одного из таких русских дьяволов.

Всё это пронеслось в мозгу у Эриха в долю секунды. Слухи, бред – но вот же он, на хвосте, русский сверхас, одержимый и непобедимый – и сейчас будет его, Хартманна, убивать! И тут русский начал стрелять, и это было еще страшнее. Очереди сначала в стороне, затем ближе, ближе – он играл с Хартманном, как кошка с пойманной мышью! Нет сомнения, что с такой техникой пилотажа ему ничего не стоило прикончить жертву десятком патронов, но он хотел помучить Эриха, показать, что сопротивление безнадежно, сломить его волю, в точности так, как сам бы Хартманн поступил с противником многократно слабее себя. Ужас стал запредельным, вот трасса прямо над кабиной, сейчас игра будет закончена – о нет! Хартманн представил, как «мессершмит» превращается в факел, в огненный шар, и, как тогда под Орлом, ощутил, что не управляет своим организмом. И как тогда, он перевернул самолет на спину, сбрасывая фонарь, и вылетел вниз, едва успев раскрыть парашют. Высота была