Белая субмарина: Белая субмарина. Днепровский вал. Северный гамбит - Владислав Олегович Савин

Мы кричали ему: «Уходи в сторону!» Я не знаю, отчего он не реагировал – может, шок после боя, бывает такое даже с опытными пилотами иногда, ну а с молодыми запросто. А Макгроу был из молодых – я слышал, пришел в эскадрилью в сорок втором, боевого опыта не имел. А пилотажная подготовка и реальный опыт – это очень разные вещи. Ты можешь отлично уметь летать и стрелять, но быть совершенно не готовым к тому, что здесь убивают. Трус просто срывается и бежит, более стойкий может «зашориться» – когда делаешь что-то на автопилоте, иного не воспринимая – вот и Макгроу, наверное, твердил себе: «Вот уже посадка, я дома, еще чуть-чуть, и всё позади», – и просто не слышал, о чем предупреждали. Он уже выпустил закрылки, шасси и крюк – и тут немец прошил его очередью, и он упал прямо в кильватерную струю корабля.

Наши зенитки залились лаем, но это были «пом-помы» – такому ветерану, как наш «Фьюриез», новых «бофорсов» не полагалось. А немец, как мне показалось, даже крыльями издевательски покачал, развернулся и вместе с двумя своими ведомыми помчался к месту воздушного боя. Он сразу не вступил, а выждал и ударил по одной из наших пар. Одного сбил сразу, второй потянул на малой высоте – в это время вторая пара «сифайров», свалив всё же одного гунна, бросилась на выручку. Что там произошло, я не разобрал – малая высота и расстояние довольно большое, даже в оптику не видать – но после в воздухе остались лишь один наш и четыре гунна. И его закружили, причем двое работали в догфайте, а двое были рядом, готовые вмешаться, не выпустить и ударить при случае. Такая у немцев была тактика – ну, как если вы деретесь с кем-то, а рядом стоит приятель вашего врага с палкой, чтобы огреть вас по затылку в удобный момент.

А затем пара «мессов» прошла над нами, чуть левее, наплевав на зенитный огонь. По-моему, это был тот же, кто сбил Макгроу, и мне показалось, что он снова издевательски покачал крыльями, чтобы выказать свое презрение к нам. И они имели на то право: мы лишились всех истребителей! Что же здесь творится, откуда у джерри такие воздушные силы?

Дальше была очень неприятная сцена на мостике. Читая сейчас рассуждения на тему того боя, я вижу, что все дружно ругают Филиппа за то, что он немедленно не лег на курс отхода. Хотя в тот день я слышал от него много резких слов, но готов заверить, что абсолютно не имеют основания обвинения кэптена Джорджа Филиппа, кавалера креста «За Отличие», полученного еще в прошлую войну, в трусости, равно как и в некомпетентности! Мы не имели достоверных сведений о судьбе «Ринауна», как и приказа адмирала на отход – что было бы, если бы наши товарищи сражались там, а мы бежали, потому что сочли положение опасным для себя? «Ринаун» только что сообщил, что ведет бой, и на радиовызовы не отвечал – и если была тактическая ошибка, то не нашего командира, а адмирала, обнаружившего истинные силы противника и не отдавшего нам приказ! Филипп потребовал от летчиков разобраться, что происходит. Но когда экипаж лейтенанта Уиттла из 827-й эскадрильи стартовал, то не успел он набрать высоту, как на беззащитную на взлете «барракуду» обрушилась пара «мессеров» и расстреляли, как сидячую утку, и снова высота была слишком мала, чтобы кто-то успел выпрыгнуть до удара об воду. Всё это произошло на наших глазах, но не поколебало уверенности Филиппа, приказавшего еще одну машину в воздух. На что я и командир 827-й дружно заявили, что это всё равно что убийство, проще и дешевле вывести летчиков на палубу и поставить расстрельный взвод – результат будет тот же. У немцев очевидное господство в воздухе в этом месте и в это время, а «барракуда» далеко не истребитель. «Вы видели, какие шансы даже у «сифайров»»? В ответ на это Филипп стал орать, что он всё понимает, но в отличие от нас, он отвечает за судьбу корабля и почти полутора тысяч человек экипажа на нем, а еще тех, кто на «Бирмингеме» и эсминцах – и он должен стопроцентно точно быть уверен, что не ведет сейчас их всех прямо в пасть немцам, но и не может отвернуть с курса, пока нет такой же абсолютной уверенности, что «Ринауну» не нужна наша помощь! На что я сказал, что это и есть ваш долг, кэптен, в сомнительных случаях взять ответственность на себя и поступить так, как говорит вам ваш опыт. На что Филипп ответил, следует ли понимать, что какой-то флайт-лейтенант будет учить его, как исполнять воинский долг? И что он отстраняет меня от командования эскадрильей – а в базе по приходу домой состоится судебное разбирательство этого инцидента!

Да, сэр, случилось, как на «Глориесе», когда между командиром корабля и командиром авиакрыла вышла такая же размолвка. Когда кэптен Ойли-Хьюг настаивал на ударе по берегу, а коммандер Хит отказался выполнить приказ, утверждая, что его самолеты не приспособлены для таких заданий. В результате авианосец следовал в базу, где должен был состояться суд, не приведя авиагруппу в должный порядок, ведь было время убрать с палубы оказавшиеся там сухопутные истребители и подготовить к взлету дежурную эскадрилью торпедоносцев! Но тогда немцы не имели своего авианосца в составе эскадры – я и сейчас считаю, что кэптен Филипп обязан был принять решение под свою ответственность. Может быть, он принял бы его, будь у нас еще час. Но история не знает сослагательных наклонений.

Мне было дозволено остаться наверху. И я видел, как немцы точно так же расстреляли еще две «барракуды». И уже командир 827-й язвительно спросил, закончится ли его эскадрилья на этой паре «мессов», или что-то останется тем, кто прилетит на смену, когда эти уйдут на дозаправку. На что Филипп заорал: «Молчать!» – и даже топнул ногой. Видно было, что он, безусловно храбрый человек, боится принять ответственное решение, не располагая информацией. И «Фьюриез» шел прежним курсом… на что надеялся несчастный Филипп? Что «Ринаун» вдруг выйдет на связь, или эскадра «Кинг Эдварда» на подходе? И я не могу его винить – потому что сам страстно ждал и надеялся на то же самое.

Время шло. Периодически в облаках мелькали силуэты «мессершмитов». Не знаю, та ли это была пара, или они менялись; вероятнее второе, сколько топлива должно остаться у них баках? И тут