Белая субмарина: Белая субмарина. Днепровский вал. Северный гамбит - Владислав Олегович Савин

заходили слева! Но тут звено Рогова тоже вышло вниз сквозь облака, и англичане обнаружили, что имеют дело не с тремя немцами, а с шестью. Причем вторая тройка «мессов» была выше и сбоку. Хартманн сориентировался мгновенно, крикнув Рогову: «Прикрой, я беру того», – и дал мотору форсаж. В воздухе вспухли черные облачка разрывов зенитных снарядов – это с кораблей пытались отсечь немцев от их законной добычи, но огонь был редок и неточен, стреляли с авианосца, три других корабля меньшего размера были впереди, а англичанин заходил на посадку с кормы. Расстояние быстро сокращалось, всё внимание на прицеливание, этот британец садится так, словно нет никакой войны, разрыв зенитного снаряда рядом, черт, могло бы и задеть! Вот уже можно стрелять – получи! «Сифайр» клюнул носом и нырнул в воду, чуть не долетев – эх, если бы он в палубу своего же авианосца врезался, горящий! Теперь вираж, набор высоты – и назад!

А под облаками вертелся клубок, барону было тяжело, трое против четверых, причем британцы не уступали ни выучкой, ни качеством машин. Лезть в собачью свалку Хартманн не стал, это был категорически не его метод – а выбрав момент, когда одна из британских пар оторвалась в сторону, оказавшись совсем у воды, атаковал. Плохой получился соколиный удар, с превышением метров на пятьсот, едва успел выровняться над самыми волнами. Ведомый «сифайр» загорелся и упал в воду, ведущий успел увернуться – почти, его тоже зацепило, по поведению машины было видно, что она повреждена.

– Мой! – заорал Эрих ведомым. – Прикройте, а этого я…

Сколько же выходит, считаем… Шестьдесят русских (Хартманн сам уже поверил в те свои победы), пять четырехмоторных «коров» и два «сифайра» в этом бою, ну сейчас будет три, куда денется? Хорошо добивать уже подбитых, они перед тобой как на расстрел – и счет идет, и риска никакого. Интересно, что думает англичанин там, в кабине, видя свою приближающуюся смерть? Как я тогда от иванов – а сообразит ли так же прыгать, не дожидаясь? Ну вот, то ли мотор у него сдох совсем, то ли всё же сообразил – прыгает, раскрыл парашют. Сейчас я его… по куполу, как обычно, с трехсот метров в воду, будет фарш.

– Эрих, сзади!

Он бросил «месс» влево в последнюю секунду, мимо пролетела трасса. Два последних британца висели на хвосте, а у него не было ни скорости, ни высоты. А Рогов с напарником (еще одного из его звена всё же сбили) болтается где-то вдали, не торопясь вступить в бой! Трус, унтерменш! И ничего нельзя сделать, пары секунд не хватает, не поможет всё его мастерство, британцы успеют ударить раньше! Если бы не сбросил скорость, чтобы заняться парашютистом… Неужели теперь и мне придется умереть? И Хартманн почувствовал, что снова не управляет своим организмом, ужас был сильнее физиологии.

Смерти не было. Ведомый, фельдфебель Нойбауэр, пытался атаковать англичанина. Но не рассчитал маневр, и самолеты столкнулись, и оба полетели вниз, выпрыгнуть никто не успел. Второй англичанин метнулся в сторону и выскочил прямо на барона.

– Эй, засранец, смотри и учись!

И тут Хартманн понял, что барон Рогов стал его врагом, на всю жизнь. Ну недостаточно Эрих общался с пруссаками, чтобы знать, что «засранец» – их распространенное ругательство, и вовсе не означает, что барон о чем-то догадался! Ненависть была такой сильной, что будь они в небе одни, Хартманн не сдержался бы поймать самолет Рогова в прицел и нажать на спуск. Но рядом были ведомые, свидетели, в гестапо после не хотелось. Однако настоящий германский рыцарь обид не прощает и всегда мстит врагам! Как только представится случай…

Рогов дожал британца в догфайте, двое на одного всё же не равный бой. И вызвал по радио Хартманна.

– Засранец, ты как? Ладно, считай, что ты мне ничего не должен. Давай домой, а я еще за англичанами присмотрю, горючее еще есть.

Сверившись с радиополукомпасом, Эрих положил «мессер» на курс, набирая высоту. Снова черные шапки зенитных снарядов – оказывается, он вышел почти точно на британский авианосец. Плевать, вот я уже в облаках! До «Цеппелина» долетел без проблем, а вот чего стоило после посадки скрыть состояние своих штанов от персонала – это история отдельная.

Вот только радиопозывной «засранец» так и остался за Хартманном на всю его летную карьеру.

Флайт-лейтенант Майк Хенчард, и. о. командира 830-й эскадрильи Королевских ВВС, авианосец «Фьюриез». Записал М. Кеннет для книги «Кровавая Атлантика, год сорок третий».

Лондон, 1960 (альт-история)

Паршивый всё же самолет эта «барракуда»!

По замыслу конструкторов фирмы «Фэйри», это должно быть что-то универсальное. Чуть изменили – получили тяжелый палубный истребитель «фулмар»; другое изменили – фронтовой бомбардировщик «бэттл»; еще что-то – «барракуда», палубный торпедоносец и пикировщик. Вышел же гибрид бульдога с носорогом – ни то, ни сё, ни третье – всё одинаково плохо!

«Фуллмары» уже с прошлого года с палуб исчезли – тяжелы и тихоходны. «Бэттлы» выбили еще во Франции в сороковом. А мы только получили «барракуды» вместо «суордфишей». Считалось, что раз над морем немецкие истребители встретить нельзя, то это некритично – а обследовать море с тихоходного биплана, при охоте за субмаринами, действительно куда удобнее. И взлететь «рыба-меч» может откуда угодно, что немаловажно, когда в строй стали вводить МАК-шипы. Аналогов этого класса кораблей нет и не было никогда ни в одном из флотов, типичная импровизация войны. Про эскортные авианосцы знаете: корпус и машины торгаша, только полетная палуба поверх, а в трюмах ангары и хранилища бензина и бомб? Ну, а МАК – это чистый торгаш, который берет в трюмы обычный груз, несет не военный, а коммерческий флаг – но полетную палубу имеет для нескольких самолетов, чтобы отбиться от одиночных бомберов или субмарин. А палуба тесная, короткая и узкая, и чтобы регулярно с нее работать, надо иметь склонность к суициду: рано или поздно гробанешься. Хотя до того еще КАМ-шипы были, на торгаш ставили катапульту с истребителем – бомберы появится, так в воздух, а после боя или тяни до берега, если есть такой в пределах досягаемости, или прыгай и надейся, что тебя успеют подобрать раньше, чем в холодной воде отдашь богу душу.

У меня хоть чин и невелик – флайт-лейтенант[65] – но что в штабах бардак, это даже я видел. Сначала далеко на севере ловили непонятно кого, перекинули всех, кто, как показалось, без дела. Затем выяснилось, что джерри охотятся за «Куин Мэри», и что сам Тиле выскочил из Норвегии. А половина флота ушла на Индийский океан восстанавливать положение – это надо же, макаронникам проиграть! А штабы только что трясли, ища виноватых еще за те апрельские