СССР-2061. Том 9 - СССР 2061

— Товарищ старший лейтенант, — сказал референт, — товарищ Опарин – астронавт-испытатель международного класса и колонист, постоянно проживающий на Марсе, в интернациональном марсианском поселении «Циолковский-Два», ввиду чего не имеет паспорта гражданина СССР. ВРЕМЕННО. Вместо внутреннего общегражданского документа личности у товарища Опарина универсальное идентификационное удостоверение, выданное Марсианским Колониальным Представительством ООН.

— Мне без разницы, товарищ… — дежурный офицер мельком взглянул на экран, — товарищ Лузгачёв, главное, чтобы у товарища было что с чем сравнивать.

— Пожалуйста, — Опарин протянул дежурному пластиковую карточку.

Охранник вставил удостоверение в карт-ридер. Лузгачёв иронически закатил глаза: «ничего не поделаешь, порядок».

— К директору, значит, — сказал дежурный.

— К директору, — подтвердил референт. Дежурный вернул Опарину карточку.

— Проходите, товарищи.

— Спасибо, товарищ старший лейтенант. Савелий Викентьевич, куда вы, по лестнице? Лифтом быстрее!

Первое, что увидел Опарин, войдя к директору Комитета была огромная карта Советского Союза, занимавшая всю стену. На её фоне директор – невысокий полный мужчина выглядел как пародия на коварного диктатора, в тиши кабинета разрабатывающего планы по установлению мирового господства. И внешность у директора вполне соответствовала образу: бритая до глянцевого блеска голова, пухлые щёчки, влажные чувственные губы, щёточка жёстких, побитых сединой усов, уж очень напоминающих усы некоего деспота прошлого века, властвовавшего в одной из европейских стран. И облачён директор был сообразно роли: полувоенный френч бледно-зелёного солдатского сукна, белая, расшитая аутентичным народным орнаментом косоворотка с расстёгнутым воротом, пара цветных карандашей и ручка-самописка, торчащие из нагрудного кармана. Директор читал с монитора, морщился, хмурился и рассерженно черкал в новомодном плёночном блокноте цифровым пером.

— Адриан Гаврилович, — произнёс Лузгачёв, — товарищ Опарин, по вашему распоряжению.

— Зови, зови, Олег, не задерживай!

— Я, уже, собственно, прибыл, — сказал, немного смущённо, Опарин.

— Прибыли, — сказал директор, бросая перо. — Чудесно. Едва с самолета и прямиком в самое пекло. Нет, Савелий Викентьевич, это я про погоду, а не про нашу контору. У нас учреждение солидное, академическое. Наши сотрудники приличные люди, — директор выделил слово «приличные», явно адресуя его референту (Лузгачёв неопределённо хмыкнул), — хотя и у нас, бывает, градус творческой полемики зашкаливает и страсти кипят (снова неопределённое хмыканье). Идите, Олег, вас ждут в шестой лаборатории.

— Ну-с, Савелий Викентьевич, как долетели?

— Спасибо, …

— Маркелов, Адриан Гаврилович, директор МКПИТР.

— Адриан Гаврилович, без приключений.

— Удивлены, — внезапно спросил Маркелов, одергивая френч.

— А… есть чуть-чуть.

— Не удивляйтесь, — рассмеялся Маркелов, — я не такой. Не ретроград, не зажиматель критики, не бюрократ и не чинопочитатель. Нет, вру. Я и то, и другое, и третье, но строго в гомеопатических дозах, что отличает хорошего администратора от зарвавшегося, охамевшего от бесконтрольной власти дуболома. Просто в нашем отраслевом министерстве, совместно с Академией наук решили устроить к ноябрьским праздникам грандиозный капустник силами подведомственных предприятий и учреждений. Я играю министра среднего машиностроения, потому что у меня фактурная внешность. Типичный сталинский нарком. Это мое сценическое амплуа и я им, как ни странно, вполне доволен. Так что, Савелий Викентьевич, приглашаю вас на премьеру.

— Не обещаю, Адриан Гаврилович…

— И не надо, Савелий Викентьевич, не надо. Я могу с точностью предсказать, где вы встретите очередную годовщину Великой Октябрьской Социалистической Революции.

— Что ж, в таком случае рассчитываю на контрамарку.

— Всенепременно, Савелий Викентьевич, всенепременно и без всякого сомнения. Однако, — директор резко сменил тон, — пригласили вас, Савелий Викентьевич, как вы догадываетесь, не ради лишней контрамарки. Мы хотим предложить вам работу. Задание государственной важности. Не скрою, миссия опасная, и в то же время масштабная и захватывающая.

— Интригующая вступление, — сказал Опарин.

— Погодите, это была преамбула, — сказал директор, — а амбула, обещаю, вас ошеломит.

— Я слушаю, Адриан Гаврилович.

— Минуточку, — директор потянулся к бордовой папке. — Небольшая формальность, Савелий Викентьевич. Подпишите одну бумагу, и я продолжу.

— Какую бумагу?

— Подписка о неразглашении государственной тайны. Я, имярек, ознакомлен, предупреждён, обязуюсь соблюдать и сохранять…

— Где надо подписать?

— Вот, здесь. Число, подпись, расшифровку подписи разборчиво. Отлично! — директор убрал папку в сейф. — А теперь непосредственно к амбуле. Беседа наша носит характер предварительной, а потому неофициальной.

Маркелов скинул френч, повесил на спинку стула, закатал рукава косоворотки и заговорщицки подмигнул Опарину. Достав из ящика стола пульт дистанционного управления, он встал рядом с Опариным и сказал: «Смотрите на экран, Савелий Викентьевич»

Карта СССР погасла и на её месте возникло изображение серо-чёрной каменной глыбы, видом напоминающей перепечённую округлую картофелину.

— Астероид 2045 LF, открыт, если такое определение применимо к горнопромышленной деятельности, или обнаружен в ходе поисково-изыскательской экспедиции Дальресурса, в две тысячи сорок пятом году. После официального внесения в Меркаторский список малых планет получил наименование (1) Nikator, что означает «Победитель». Относится к спектральному классу М, железо-никелевый. Форма астероида – слегка вытянута к условным полюсам, диаметр – приблизительно пятьсот двадцать, пятьсот семьдесят метров. Был поставлен в резерв на разработку никелевой руды с две тысячи пятьдесят седьмого года, пока не понадобился для иной цели. Степан Викентьевич, — директор потёр кончик носа, — что вы думаете о летающих тарелках?

— Не встречал, — сказал Опарин.

— А о диске Секла что-нибудь слышали?

— Вроде бы, это как-то связано с проблемой «вечного двигателя».

— Проблема… Это давно не проблема. Закон сохранения энергии и первое начало термодинамики сделали идею так называемого «вечного двигателя» первого рода абсолютно бесперспективной.

— Значит, вы его создали.

— Кого? — озадаченно спросил директор.

— «Вечный двигатель».

— Увы, — сказал Маркелов, — вынужден вас огорчить, Савелий Викентьевич. «Вечного двигателя» у нас нет. Зато имеется нечто иное. Принципиально новый электромагнитный движитель и летательные аппараты, построенные на его основе, лётными характеристиками напоминающие пресловутые летающие тарелки. Ну, и кроме того, мы почти завершили строительство экспериментального космического корабля, приводимого в движение этим самым перспективным движителем.

— Этот астероид, — сказал Опарин.

— Тот самый космический корабль, — подтвердил Маркелов. -

Снаружи он ничем не отличается от остальных собратьев-астероидов, вольно кружащих по орбите между Марсом и Юпитером, но внутри у него скрыто всё самое вкусное, — директор сменил картинку. — Любуйтесь, Савелий Викентьевич, — Магнитолёт «Никатор» во всей своей красе!

— Вы нужен пилот.

— Именно. Обладающий опытом, принимавший участие в испытаниях новой техники профессионал, разбирающийся в последних технических разработках. Кажется, недавно вы были на переподготовке?

— Был. Европейское космическое агентство. Альпийский филиал ЦПА, Центра подготовки астронавтов. Стажировался по курсу: «Теоретические основы и практические навыки работы в системе нейронной виртуальной среды управления».

— ИКС.

— Верно. Интерактивная Командная Сфера.

— Видите, как всё удачно складывается. У нас создан аналог ИКС. Нейронный симулятор виртуальной реальности. Называется ККУ «Фиалка». Командный комплекс управления. Комплект изделия установлен на «Никаторе». Отсюда повышенные требования к кандидатам. Специалистов, знакомых с НСВР ничтожно мало, они буквально наперечёт…

— Это может летать? — недоверчиво спросил Опарин.

— Сам удивляюсь, — сказал Маркелов. — Знаете, когда ко мне на приём заявился изобретатель, инженер Баграмов, я решил, что он очередной непризнанный гений…

— Псих, — уточнил Опарин.

— …Одержимый страстью немедленно осчастливить своим открытием пребывающее во мраке неведения человечество и собрался было выставить его под благовидным предлогом, как он выложил из портфеля на стол действующую радиоуправляемую модель, сделанную из сложенных фрисби и пальчиковую батарейку. Вставил батарейку в отсек и… тарелка полетела. Резво так полетела… да. Наглядная демонстрация возможностей разработанного им привода.