Я — твоя Кошка (СИ) - Нани Кроноцкая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ежики возражали. Пыхтели, смотрели свирепо и с места не двигались.
— Напишу докладную, — Маруся настаивала.
— Приказа на обмундирование не было, — Ухтя эта самая, видимо, была помесью ежика с осликом.
— Марьяна, уходим. Валверине уже освободился, пусть терпит непрезентабельный вид своего личного помощника и не жужжит. Меня все достало! — это я снова ляпнула очень уверенно, хотя подобного сама от себя и не ожидала.
Имя Лера произвело впечатление, как и вскользь брошенная информация о моем важном статусе.
— А вы, собственно, хто? — вдруг спохватилась ежиха.
— Илона Олеговна Кот, личный помощник уже упомянутого… Мы уходим!
И я резвенько так развернулась на выход. А и ладно. Платье сиреневое мое еще утром вполне было приличным, даже красивым. А то, что с ним стало — вина не моя, я и париться даже не буду.
Ежиха метнулась к двери и загородила нам выход.
— А для вас у меня уже все и готово! — ручки коротенькие в стороны раскорячила, всем видом показывая, что только через ее хладный труп я покинуть смогу негостеприимное ателье Инквизиции.
Я хотела было выразить скепсис относительно методов их пошива без всяких примерок, да прикусила язык. Наверняка опять что-то магическое. Два прихлопа, три притопа, и все как влитое налезет. Только зачем мне опять эта куча одежды? Вообще ничего не понимаю. Опять.
Поймала взгляд рыси, но та лишь тихонько посмеивалась.
Хорошо, уступаем, раз так.
— У меня ровно десять минут, — я зачем-то соврала.
— А управлюсь! — громко заверила Ухти.
И управилась.
Причину нашего поспешного визита в магическое ателье я поняла очень быстро.
И материалы, и пошитая из них одежда были выше всех мыслимых и произносимых похвал.
Светлый брючный костюм с белой миленькой маечкой отражал восемь видов немагического воздействия: огонь, вода, минимальные и максимальные температуры, радиацию, акустические и световые атаки, а также прямые удары силой до 10000 Ньютонов. Человеческие все спецслужбы нервно курят в сторонке и плачут от зависти со своими бронежилетиками.
А еще это чудо природы самоочищалось, не мялось, не пахло и абсолютно не изнашивалось. В нем не потелось, не мерзлось, не… Я даже все не запомнила. Стояла, смотрела в зеркало на себя и восхищалась.
— Мы, морфы, да и вообще все многоликие, строго ограничены в выборе артефактов-одежды. С тобой много проще, наверное. Ты же не собираешься портить свойства собственного костюма?
Я очень строго взглянула на рысь. То, что я тут перед ними щеголяю в одном только нижнем белье, ей поводов для болтовни не давало. Маруся потупилась, тут же ошибку свою осознав.
Чуть не спалились.
— Есть еще комбинезон под официальный цвет формы. Вроде бы, и похоже, но не сказать, что совсем, — задумчиво проворчала ежиха. — С теми же свойствами и с отведением глаз. Будет солидно, и Кошке пойдет. А все остальное ток после приказа! — она сурово повысила голос.
— Сколько я вам должна?
Убирая многострадальное платье в выданный мне черный пакет, я спросила, мучительно вспоминая, где мой инофон, и у кого наши карточки.
— Гдей-та, мне интересно, Каперис нарыл вот такую помощницу? — пыхнула снова ежиха.
— А ты у него лучше спроси, — рыкнула рысь. Забрала из рук нашей портнихи предложенный комбинезон, приложила ко мне, щелкнула пальцами и, пока я пораженно хлопала ресницами, быстро свернула так оригинально им замененный светлый брючный костюм, запихивая его в тот же пакет.
Темно-серый, практически черный, приталенный комбинезон на кокетке с типичным воротником-стоечкой, расшитым рунами, коротким рукавом и блестящими кнопками мне действительно шел. Я словно стала вдруг тоньше и выше, при этом женственность линии бедер и груди покрой только подчеркивал. В таких одеяниях только врагов искушать. Или наживать.
— Спасибо! — человечек я вежливый, родители хорошо воспитали, потому, вылетая из ателье под напором Маруси, я все же волшебное слово успела сказать.
Мне что-то там даже ответили. Услышать уже не успела.
— Ты все же крутышка, — признание рыси вывело меня из задумчивого созерцания своей преображенной фигуры в отражении полированных стекол коридорного окна.
Да.
Я такая. Только «крутышка» старательно время тянула теперь, мучительно не понимая, что дальше ей делать. Говоря откровенно, я даже не знала, куда мне идти.
Пространственный кретинизм. Знаю, помню. Но мне это милое знание еще не помогало ни разу в жизни. А чертить памятные стрелки или делать зарубки на стенах сиятельной Инквизиции было как-то… пока еще неудобно. Потом все привыкнут, наверное.
Как-то так вышло, что я мысленно жизнь уже связывала с этим зданием. Или не с этим, у них, как я погляжу, полно потаенных и страшно секретных углов. Локация не важна. Главное я уже только самыми вредными и упрямыми кусочками своего человеческого сознания сопротивлялась таким перспективам. Инквизиция. ВРУ со своими «врунами»…
Смогу ли всю жизнь провести я на этой войне? Даже не знаю… Отец был военным, и этот стиль жизни мне, дочери офицера, отлично знаком. Секретность, постоянные переезды, молчаливое смирение матери, редкие встречи. В моей жизни папа казался совершенно сказочным героем, встречался немногим чаще Деда Мороза, но много лучше и долгожданнее этого деда. Время шло, я взрослела, но ничего не менялось.
— Что молчишь? — терпением оборотни не отличались. Хотя, судя по нашей с Марком истории, у пум терпения было с избытком. Видимо, это Маруся такая оригинальная кошка.
— Думаю, — холодно ей ответила.
Непонятно, мол, что ли? Мы люди, мы должны думать. И двуликим полезно, хоть иногда.
— Лер сказал быть через час? А где быть не сказал?
— Собственно… — тут Маруся замялась. — У нас еще сорок минут. Не хочешь проведать зайти свою эту… как там у вас, у людей, а, забыла.
— Свекровь? — я удивленно воззрилась на хитрую рысь. — Выкладывай, что ты задумала?
Надеюсь, прежде, чем меня тут прибьют, Инквизиция все же привыкнет к моей прямоте.
— Ну… понимаешь… — Маруся глаза явно прятала. — Я тут подумала…. Мне тут ментально шепнули…
— Марусь, я устала, как сволочь. Ты, видно, забыла, что я не железная. Между прочим, меня тут недавно немножечко убивали, а до этого по порталам таскали, я с огромным трудом на ногах стою, а ты тут еще невразумительно блеешь. Или молчи, или связно мысли свои излагай!
Вот как вспомню родителей, так сразу во мне просыпается дочь офицера — Маруся аж спинку выпрямила. Красота.
— Он не зря лез в лазарет эта вражина. Мария важное что-то знает, и Гётлим очень боится.
— А умирает она почему? — мне очень
