Роман О Придурках - Валерий Тимофеев

— И что, уже начали? — заерзал зять.

Лысый в душе возликовал. Такого страха в глазах Калмыка давно не видел. Во как ничтожность человека наружу вылезла. Не раз Лысый воздыхал сокрушенно — кто к власти пришел, с кем работать приходится. Подавил в себе мелкую радость, подсластил горькую пилюлю.

— Не волнуйся. В прилагаемом списке из ста человек, подлежащих первоочередной ликвидации, ты на четырнадцатом месте. Как до тебя дойдут, сразу прознаешь, начали или только готовятся. Правда, есть одна заковырка.

— Какая?

— Они не по порядку идут, а как-то выборочно.

— Первый кто? — спросил, чтобы догадку свою проверить, а глазки черненькие в Лысого вперил.

— Нет, дорогой, не я, — огорчил Лысый. — Мое место перед твоим номером. Чертова дюжина. По их меркам я ненамного пакостней твоего. А первым у них почему-то Папа. Они считают, он нас держит вместе. Уберут его, и мы передеремся.

— Но, простите, мы не какие-то мелкие банкиры или депутаты. Нас убрать без большого шума нельзя, — заявил пока устное ходатайство Калмык.

— А скажи-ка ты мне, — прищурил хитрый глаз Лысый, — куда ты поехал после нашей майской встречи?

— Дак, генерала в последний путь провожали, — после секундного замешательства ответствовал Калмык. — Да чего ты спрашиваешь? Мы ж с тобой, вспомни, вдову утешали. Ты еще обещал улицу его именем назвать и московскую квартиру за ней закрепить. А потом…

Лысый подловил момент, когда Калмык увлекся объяснениями, прошептал:

— Он был в списке двадцать четвертым.

Оперативная информация

СКИНЕМСЯ, БРАТЬЯ, НА БЛАГОЕ ДЕЛО!

Как ушат ледяной воды вылил.

— Но… погоди ты… он же своей…

— Они же все на вертолете?!.

— А ты думаешь, в тебя снайпер выстрелит?

— Забыл, как в девяносто первом ряды чистили? Сколько из окон повыбрасывалось? Сколько от инфаркта якобы своей смертью почило? За своими миллиардами совсем дураком стал, да? Снайпер для мелочи всякой, для банкиров, президентов компаний, депутатов. Для нас с тобой, для всех ста, что в списке их значатся, умор тонкий приготовлен. Подотдел "Л" президентов и премьеров в чужих странах убирал, да так чисто — все спецслужбы мира доныне шапки перед нашими умельцами снимают. Нашли убийц американского президента? То-то. А шведского премьера? Вот так. Ты не думал, почему Рейган после покушения к нам повернулся? Может, ему, где надо, шепнули — вдругорядь не промажем, на лбу отметину сделаем?

— И что, правда, они все могут? — У Калмыка заболело внизу живота.

— Руку на банкете пожмут. Или орден к груди приколют. И через месяц ты труп, — высказал осведомленность еще более притихший Небритый.

Лоб Калмыка покрылся мелкой испариной. Понял, на кого намек. Это ему захотелось получить красивый орден на ленте "За заслуги". Первая степень только П-ту полагается. Этот нехотя на вторую согласился. Лысый еще увещевал. "Ты что, ее в обход младших степеней одному человеку пока дали". А Калмык свое: "Одному дали, дадите и второму. Раз сделали исключение? Второй раз по одной дорожке легче пройти". Не внял, что первым, ради кого исключение сделали, был сам автор мирового автомата легендарный Калашников. Делать нечего, Лысый поморщился, поматерился в душе, но устроил. В четверг из рук П-та получал. Вчера вот обмывали. А оно вона как обернуться может.

— Он чего? Заразный?

— Радионуклидный, — молвил Небритый страшное своей непонятливостью слово. — Сначала ты немного импотентом станешь.

— Он же мне его своими руками…

— Так он в защитном скафандре был!

— Не-а! В костюме обычном…

— Замаскированном под скафандр, — уточнил Небритый. И ведь не предполагал, а убедительно говорил. Откуда такая осведомленность? — Я лично ему для такого случая из Тель-Авива привез и подарил. — Ответил на незаданный вопрос. Совсем доканал бы этими признаниями Калмыка, да не удержался, всхохотнул.

Калмык обмяк, перевел непослушное дыхание, посмотрел на Лысого с готовностью выслушать и принять.

— Он пошутил, да?

— Конечно, пошутил. Никакого скафандра не было.

— Уф, от сердца отлегло.

— Двойник был, а скафандра не было, — с ноткой равнодушия в голосе уточнил Лысый.

— Двойник чего?

— Не чего, а кого. Что ж ты думаешь, он своей… рукой рисковать должен?

— Так. Я понял. Вы это все мне специально так… чтобы я понял.

— Кто еще, кроме "упал, отжался"? — полюбопытствовал Небритый.

— За этот год уже одиннадцать. Из них пять — твои коллеги — губернаторы, — уточнил Лысый, от чего Небритому стало особо горько.

— В месяц по две штуки? — быстренько просчитал он. — У них что, плановое хозяйство по уничтожению?

— Не, погоди, погоди! — задергался Калмык. — Так ты всех, кто сам по себе загнулся, на них списывать будешь.

— Ты мне хоть одного назови, кто сам по себе… от старости… не скоропостижно? Кто не в расцвете сил… не в аварии… не от внезапной остановки сердца? Губернатор Н-ской области как погиб, знаешь?

— Ну… на мокрой трассе.

— Это для дураков версия, мол, небожители… честные госслужащие… случайно… Потому как если не случайно, то нечестные. А если на таких постах нечестные, то куда верховная власть смотрит. А если смотрит и держит, значит и сама она такая. Улавливаешь?

— Ну да, пусть я дурак, пусть в облаках витаю. Но ты скажи… ты мне можешь сказать, как на самом деле было?

— Ребенок у его водилы больной. За операцию мудаки от медицины полста тысяч баксов потребовали. Он к шефу на поклон, а тот, еще один мудак, отмахнулся. Водила не совсем тупой — видит, какие бабки воруются. Для них полста тысяч, что для него одна сигаретка. А тут кто-то и предложил безвозмездно: и на операцию, и на послеоперационную реабилитацию, и на улучшение жилищных условий. И все сразу, авансом… безо всяких проволочек и расписок. Если он ворюгу этого… Водила не только хозяин машины. На дороге он хозяин жизни своего Хозяина. Себя в расход пустил. Ради ребенка. Ради семьи. Ну и… чтобы их потом не таскали, не мучали — откуда деньги? лобовое столкновение устроил. На скорости в сто восемьдесят. Матросов новый выискался.

— Как узнали?

— У безопасности запись переговоров имеется.

— И чего ж они не предупредили?

— А надо было? Все знали — вор он первостатейный. Все одно не сегодня-завтра снимать пришлось бы. Не идти же с таким на выборы.

— Ну, есть же другие способы. Поговорить, намекнуть.

— Вот и намекнули… всем остальным. Чужими руками.

— А всего? — шепотом и невпопад спросил Небритый.

— Что всего?

— Сколько всего уже… того?

— По нашим данным есть первая сотня, это ты, я, он, Папа. По ней потери за этот год я озвучил. Да в прошлом году четырнадцать убыло. Вообще к Рождеству они до трети вычистить удумали. Есть вторая и третья очереди. Но списка по ним у нас нет. Ты уж извини, не достали! — это Калмыку ответил на его недовольную гримасу. — Есть региональные списки. Про их существование знаем, а кто в них — нам с тобой дела нет, пусть у других голова болит. Но… все кандидатуры легко просчитываются. Анализируй первую сотню и спускай по вертикали на места.

— Все политики?

— Все, кто в политику лезет, — уточнил Лысый. — Все, чье состояние вопросы вызывает.

— У кого вопросы? Ко мне ни у кого нет никаких вопросов.

— У них вопросы, у них. Они, почему-то, полагают, что все крупные состояния вы нечестно нажили и потому должны перед ними ответ держать. Согласно означенного списка.

— Чего делать будем?

— Упреждать.

— Как?

— Люди уже работают, — уклонился от прямого ответа. — А как — тебе это надо?

— Вообще-то…

— И я так думаю, зачем пустяками голову засорять? Кодовое название операции "Двойник". Кому надо, тот поймет.

— А кто не поймет, тому и не надо, — вставил потухший Небритый.

— Скинемся, братья мои, на благое дело, — обозначил Лысый первый коллективный шаг. — С вас двоих по червончику, еще полтинник я на промышленников и банкиров повесил. Каждый, кто в списке на бабки попал. Валюту завтра пришлете. Налом. Чистым. Встанет нам операция в копеечку.

— А принесет? — спросил привыкший подсчитывать дивиденды загодя Калмык.

— В случае неудачи?

— Тьфу на тебя!

— Тебе как минимум целостность головы.

— И всего-то?

— Твоя голова не стоит десяти миллионов долларов?

— Да ну, что ты городишь? Если бы гарантии какие, я бы больше отдал.

— Гарантия у нас на всех одна. Выгорит, живем и дальше как жили. И деньги эти ты за день-другой вернешь. Не выгорит…

— Нам уже все равно будет, — подвел печальный итог Небритый.

Г Л А В А 6 безглавая

Who li they такие

(продолжение — ЛОСЕВ-РОГАТОВ)