Тщеславие (ЛП) - Фишер Амели

— Даже не думай об этом, — холодно сказал Ян в ночь перед собой перед тем, как послал пули в направлении нападающего.

— Я должна помочь тебе.

— Нет, ты только отстреливайся в их сторону, если они начнут стрелять непосредственно по нам, Соф.

Еще одна очередь из пуль просвистела в нашем направлении, разбивая вдребезги единственное закрытое пассажирское стекло и падая на наши головы.

Ян присел достаточно надолго, чтобы встретиться со мной глазами и миллионы обещаний пронеслись в этот короткий миг. Он оторвал свой взгляд от меня и резко поднялся, меняя положение своего оружия перед тем, как открыть огонь.

— Подай мне одну из тех обойм.

Было темно, но свет от фар автомобиля нападающих освещал низ нашего джипа, и я разглядела одну из обойм, которую он попросил. Я взяла ее и дала ему.

Он бросил горячий использованный магазин на землю и заменил его так быстро, что я едва заметила это. Он начал отстреливаться через несколько секунд.

— Кто это? — спросила я.

— Воры.

— С автоматическим оружием? — спросила я с недоверием.

— Да.

Ян выпустил невообразимое количество пуль в их направлении, и они ответили тем же. Я как можно сильнее закрыла уши. Несмотря на все попытки, я не смогла унять дрожь. И так же быстро как все началось, все, казалось, заканчивалось. Я слышала хлопанье дверей, рев их двигателя, затем их фары погасли.

Ян нерешительно встал, и я последовала за ним, встав боком к нему и схватившись одной рукой за его рубашку. Он закрыл меня собой, и мы наблюдали как атакующие повернули от нашего джипа и поехали в другом направлении. Я почувствовала, как кровь вернулась в мои конечности, и они стали тяжелыми, но это было кратковременно. Внезапно мужчины развернулись и поехали в нашем направлении, стреляя по нам.

Ян развернул нас в сторону джипа и подтолкнул нас к задней части, прежде чем опуститься на землю надо мной, спрятав мою голову у себя на груди.

Я услышала, как нападавшие расстреляли, разбивая в дребезги, лобовое стекло, прежде чем поспешно скрыться в ночи. Мы пролежали так еще в течение нескольких минут, пока он не разрешил мне поднять голову.

Как только я приподнялась, он обнял меня, как будто мы умирали. Я обхватила его спину, отчаянно пытаясь быть ближе к нему насколько это возможно, зарываясь лицом в его шею.

Через добрых пятнадцать минут наше дыхание выровнялось, но он все еще держал меня так крепко, как никто и никогда не держал меня в моей жизни.

Он неожиданно опомнился и вскочил, принимая сидячее положение, исследуя мое лицо и тело, пробегаясь руками, там, где блуждали глаза, проверяя на наличие ран и согревая меня изнутри.

— Ты в порядке? — спросил он наконец.

Я села и осмотрела его тело.

— Я в порядке. А ты?

— Ни царапины, — сказал он, со слегка дрожащей ухмылкой, от чего мои глаза загорелись из-за облегчения.

Он схватил и обнял меня снова.

— Господи, Соф, — он вдохнул в мои волосы, — я так волновался.

Вот тогда я заметила, его тело окончательно смирилось с тем, что все закончилось, и он начал дрожать рядом со мной, так как его покидал адреналин. Он потянул меня в сторону и провел руками по моему лицу и по моим волосам, вниз к шее и оставил их на моих плечах на мгновение перед тем, как спрятать мое лицо у себя на шее.

Мы сидели в пыли, удерживая друг друга, сливаясь телами так близко насколько это возможно, выпуская страх каждой порой.

Я не могла поверить каким невероятным был Ян во время нападения. Я никогда не видела, чтобы человек двигался как Ян, так же, как и не видела никого настолько быстрого и так непринужденно оберегающего.

Это было самым сексуальным зрелищем за всю мою жизнь. Для него это было так естественно, я даже сомневаюсь, что он раздумывал о каждом предпринятом шаге. Все его действия были преднамеренными и осознанными. Он был изумительно горячим.

Мои руки лежали на твердых мышцах его спины, все еще напряженной и разгоряченной от опасности, которую мы только что перенесли. Его футболка прилипла к нему, и я застала себя пробегающуюся руками вверх по неровностям его мышц к его плечам, только чтобы почувствовать их перед тем, как обвить руками его шею.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Он держал меня крепче, когда я обняла его.

— Стекло разбито, — сказал он, возвращая меня к реальности.

Я отстранилась от него и пробежала пальцами по его лицу.

— Мы сможем поехать?

Он последовал моему примеру и провел руками по моим волосам.

— Мы должны прикрыть наши лица, как можно лучше, пыль будет подавляющей, но, да, мы всего в часе езды от Масего.

Маленькая слеза скатилась по моему лицу.

— Мы чуть не умерли, Ян.

Он обнял меня руками и прижал мою голову к своей груди.

— Мы живы.

— Но…

— Шшшш, — сказал он в мои волосы, — я же сказал, что защищу тебя, не так ли?

— Ты защитил, — я подтвердила в его рубашку.

— Я никогда не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось, Соф.

Для меня все прояснилось в эту секунду, потому что я поверила ему.

— Спасибо тебе, — прошептала я, приблизив свое лицо к его. — Этого недостаточно, но мне нужно сказать это. Спасибо тебе за то, что спас мою жизнь.

— С абсолютным удовольствием.

Я захихикала.

Такой вежливый.

— Поверь мне, Соф, я действительно сильно пытаюсь быть вежливым сейчас.

Я нахмурилась.

— Почему?

— Ну, — он сглотнул. — Ты… ты сидишь на моих коленях.

— О, — я покраснела.

Действительно покраснела! Софи Прайс, которая не краснела с тех пор, как была школьницей, смутилась!

Я поспешно слезка с его коленей, и он встал, предлагая мне свою руку, чтобы помочь подняться. Он снова залез в бардачок и вытащил фонарик, щелчком освещая нашу небольшую территорию. Мы осмотрели повреждения. Так как большинство окон были опущены, за исключением одного из задних пассажирских окон, ни одно не разбилось, кроме того, одного и лобового стекла.

Там были дырки от пуль, изрешетивших бока джипа, но, когда Ян поднял капот, двигатель оказался неповрежденным.

— Слава Богу, — выдохнул он.

— Согласна.

Ян обошел вокруг джипа и собрал свое оружие, раскладывая его назад в бардачок и назад за сиденья. Он схватил старую футболку с заднего сиденья и без труда разорвал пополам.

— Вот, — сказал он, протягивая мне половину рубашки, — повяжи ее вокруг рта и носа.

Я взяла ее и кивнула. Следуя его примеру, я обвязала ее вокруг лица и затянула за головой так сильно, как смогла.

— Мы выглядим так, словно собираемся ограбить банк, — сказала я ему.

Он усмехнулся и в уголках его глаз образовались морщинки от улыбки, которой я редко удостаивалась,

Поездка в Масего была ужасной, грязь так отлетала, что на нашей коже и одежде образовался толстый слой грязи, но, в конце концов, мы могли дышать, несмотря на то, как сложно было это видеть. Заняло вдвое больше времени, чтобы добраться до дома, потому что Яну пришлось ехать достаточно медленно.

Мы добрались домой после одиннадцати, так что никто не впустил нас. Я вылезла с Яном и помогла ему открыть и закрыть ворота.

— Я не хочу напугать Карину видом этого грузовика, так что я собираюсь припарковать его там, где он будет полускрытым.

— Она увидит его в любом случае, — задумалась я.

— Да, но надеюсь, что сначала она увидит меня, и это даст мне шанс объяснить.

— А, понятно. Мы должны пойти и разбудить их?

— Не вижу смысла. Самолет не прилетит сюда еще в течение двух дней. Пускай спят.

Земля казалась спокойной, и это заставило мое сердце и душу немного успокоиться от недавней ночной катастрофы.

Ян остановил грузовик перед нашей хижиной, чтобы Карина и Чарльз не увидели из своего домика, и мы вышли. Он снял половину теперь уже грязной рубашки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я боролась со своей, так что он подошел сзади и помог справиться с узелками.

— Господи, Соф, как ты это сделала? Твои волосы запутались в ней. — Он снова засмеялся.

— Заметка для себя, — сказала я громко, — Ян очень счастлив в опасных ситуациях.