Тщеславие (ЛП) - Фишер Амели

Каждые несколько часов мы получали нового ребенка. У нас заканчивались запасы жаропонижающих и физраствора. Нашей единственной надеждой была партия товара, которая прибывала позже второго вечера. Мы снова связались с Пэмми, и он сообщил нам, что мне лично следует расписаться за доставку партии в семь часов.

Перед нашим отъездом Карина согласилась помочь нам поместить детей в наилучшем возможном месте, и она сидела с ними, пока мы с Яном не вернулись. В общем, у нас было семь больных детей и у четверых обнаруживались признаки болезни.

Остальных мы держали от них как можно дальше.

Когда мы как можно лучше приготовились, мы отправились к грузовику Чарльза.

Карина до сих пор не видела джип Яна и нам хотелось, чтобы так оно и оставалось.

Чарльз нервничал из-за того, что нападение на нас станет для его жены последней каплей, так что мы отремонтировали грузовик, как только смогли и продолжали скрывать его.

Когда он завел мотор, его звук был тише, чем рычание джипа Яна. Я положила голову на спинку сиденья и, зевая, закрыла глаза. Когда я их открыла и уставилась на Яна, он засмеялся.

— Ты устала.

— Да неужели, Шерлок?

Он засмеялся громче, от чего мое сердце сильнее забилось.

— Когда ты уставшая, ты становишься раздражительной, не так ли?

Я улыбнулась ему через сиденье.

— Раздражительная, не так ли? — я передразнила, пытаясь изобразить его южноафриканский акцент, отчего он стал смеяться еще громче.

— Ну сегодня просто день смеха, — пошутила я, растягивая слова из-за сонливости.

— Ну, я просто немного в бреду, — он закатил глаза, — за последние два дня я спал семь часов.

Я громко зевнула при упоминании сна и облокотилась головой на окно.

— После выздоровления детей занятий не будет еще два дня. Я решила, что оба дня буду отсыпаться.

— При условии, что я буду спать с тобой.

У меня отвисла челюсть.

— Извини? — спросила я с недоверием.

Ян уставился на меня широко раскрытыми глазами.

— Я… я просто имел ввиду… имел ввиду, ааа, что я тоже хочу спать с тобой.

Я громко расхохоталась.

— В смысле не с тобой, а в своей постели, пока ты тоже будешь спать…в своей кровати. Мы будем спать в разных кроватях. Ты в твоей, а я в своей. — Он убрал одну руку с руля и провел рукой по лицу. — Боже, мне не хватает. — Быстрый взгляд в мою сторону. — Сна. Мне не хватает сна. — Он забарабанил по рулю. — Боже, заткнись, Дин.

Я мягко улыбнулась ему.

— Я поняла тебя, Ян.

Неудивительно.

Я проспала всю дорогу до Кампалы. Мы прибыли незадолго до того, как приземлился самолет.

— Вспоминаешь? — спросила я Яна.

Он улыбнулся.

— Безусловно.

— Ты ненавидел меня.

— Я определенно тебя не ненавидел.

— О, просто признай это. Что-то типа того.

— Я не думал, что ты достойна времени Масего.

— Ауч. Я думаю, что как раз таки достойна.

— Не пойми меня неправильно. Я принял опрометчивое решение. Это также не помогло, потому что ты была так чертовски красива.

Я втянула воздухом в легкие и не смогла думать о том, что ответить, так что позволила ему взять меня за руку и вести меня через взлетную полосу, в то время как наш самолет снизился. Я почувствовала, как груз упал с моих плеч, когда колеса самолета коснулись земли. Наши руки разъединились, и мы поспешили к грузовому самолету. Я не хотела думать сколько стоило договориться о таком. Когда крышка люка опускается, по моему лицу льются слезы.

Пэмбрук, одетый в самый нелепый и забавный наряд, который я когда-либо видела на нем, джинсы и футболку, спустился на землю. На ту же землю, на которой стояла я. Пэмбрук встал рядом, и я ощутила словно маленький кусочек дома последовал за ним. У меня вероятно была не самая лучшая семейная жизнь, но это все, что я знала до Уганды. Я была пофигисткой, да, но не врут, когда говорят, что дом там, где сердце.

Мои щеки вспыхнули, когда я повернулась к Яну. Он подошел к Пэмбруку, пока я стояла, онемев в нескольких шагах позади.

Он стал моим новым домом. Ян — мой дом. Бабочки пронеслись через все мое тело и мои руки сжали рубашку, лежавшую на животе. О, Боже.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Пэмбрук помахал мне и подошел ко мне. Я встретила его на пол пути и закричала, перекрикивая оглушительный рев двигателей.

— Пэмми! Я не знала, что ты будешь здесь.

— Я тоже, но я подумал взять выходной и проведать тебя. Сообщу твоему отцу, что ты все еще жива.

— Спасибо, Пэмми, но мы оба знаем, что моему отцу плевать на меня.

— Это не… — начал он, но я прервала его.

— Я рада, что ты приехал.

Он тепло мне улыбнулся и обнял в знак приветствия. Тогда я поняла, что моей семьей был Пэмбрук.

— Я тоже рад видеть тебя, Софи, — сказал он, хлопая по моей спине. Он отстранился от меня и осмотрел. — Ты выглядишь… ну, живой.

Мы с Яном рассмеялись.

— Мы были заняты лечением детей, Пэмбрук, освободи меня от этого, а? — пошутила я. Мгновение он наблюдал за мной, словно не был уверен я ли это, и от этого я захохотала сильнее.

Он прочистил горло.

— Да, да. Вот почему я здесь. Следуй за мной, — приказал он и направился вверх по крышке люка внутрь корпуса самолета. — Я взял на себя смелость приобрести столько, чтобы восполнить предыдущую поставку, которую вы уже израсходовали, и для использования на будущее.

Я разглядывала коробки и ящики с физраствором, различными лекарствами, шприцами, стерильными перчатками и многим другим, и чуть не расплакалась. Я нежно провела руками по ящикам с солевыми растворами.

— Я так благодарна.

— За что? Ты попросила. Ты мой, хм, работодатель, и я согласился.

Я повернулась к нему и закатила глаза.

— В общем, спасибо, сотрудник Пэмбрук. Вы сделали все возможное

Он улыбнулся в ответ.

— Пойду посмотрю, разрешат ли мне подъехать на грузовике Чарльза. Скоро буду, — сказал Ян.

Я наблюдала как уходил Ян и продолжала смотреть до тех пор, пока он не исчез из поля зрения.

Пэмми прокашлялся, и я повернулась к нему.

— Ты счастлива? — просто спросил он.

— Да, — ответила без колебаний, удивившись тем, с какой легкостью я признала это.

Внезапно мне пришла в голову идея. Рождество. До него оставалось шесть недель.

Это будет моим первым теплым Рождеством. Мои родители всегда уезжали на праздник в Швейцарию по той причине, что друзья мамы отдыхали там вместе.

— Слушай, пока Ян не вернулся.

— Ян? — спросил он удивленно.

Я отмахнулась.

— Динган, неважно. — Но помедлила от непреодолимого желания защитить его, далее добавив. — Его зовут Ян, ты знаешь.

— Разве? — переспросил он ошеломленно.

Мое лицо воодушевилось.

— Да, так или иначе, до того, как он вернется, мне необходимо договориться о возвращении самолета сюда через несколько недель. Мы можем сделать так, чтобы это получилось? У тебя есть доступ к моему счету. Ты можешь воспользоваться моим частным фондом, если мой отец не позволит тебе по-другому.

— Я не думаю, что это необходимо, — сказал он, ошеломленный. — Твой отец дал мне неограниченные полномочия, чтобы дать все, что тебе необходимо.

— Серьезно?

— Да, Софи. Что тебе нужно?

Я вздохнула с облегчением.

— В первую очередь, генератор. Ради всего святого, достань генератор достаточно большой, чтобы мог работать на приют несколько недель без перерыва. Кое-что существенное, а также необходимы руки установить его. — Я отмечала сотни вещей в своем списке в уме, списке, о котором я даже не знала, что держала его в памяти. Да. Я щёлкнула пальцами. — Знаешь что? Я также хочу, чтобы ты договорился со строительной компанией на переделку главного здания с современной кухней, достаточной большой, чтобы приготовить еду по меньшей мере для сотни детей, привези материалы и рабочих из Америки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Мое воображение разыгралось. Пэмбрук заполнял страницы маленького блокнота, записывая мои просьбы. Он периодически встряхивал руку, но я продолжала, боясь, что забуду, стоит только словам соскочить с моего языка. Я представила гораздо улучшенный Масего ко времени, когда я должна буду уехать.