Древний Рим. Взлет и падение империи - Саймон Бейкер

Ко времени, когда Цезарь во главе шести легионов достиг Брундисия, Помпей успел захватить флот и отправить на нем половину своей армии. Другая половина оставалась в городе со своим командиром. На их долю выпало страшное испытание: в ожидании кораблей, увезших первую часть войска, противостоять легионам Цезаря. Тот не замедлил с первым шагом: в очередной раз проявив масштабность и ясность ума, Цезарь взял в кольцо гавань Брундисия, перекрыв ее в самом узком месте при помощи дамбы, сделанной из плотов. Поверх нее солдаты Цезаря насыпали землю и построили укрепления. Тотчас последовал ответ Помпея. Он вывел в море все бывшие в его распоряжении корабли, возведя на их палубах трехэтажные осадные башни. Взобравшись на них, легионеры Помпея обрушили на дамбу ливень горящих стрел, пращей и прочих дальнобойных метательных снарядов.

Когда стало ясно, что сражение за порт принимает серьезный оборот, Цезарь попытался выжать максимум из своего относительного превосходства и отправил офицера Каниния Ребила с поручением договориться о мире. Но если Цезарь рассчитывал на сговорчивость Помпея, то очень скоро его ждало разочарование. Отставной военачальник, впервые за десять лет почувствовавший запах битвы, дал Ребилу от ворот поворот. Его ответ гласил, что в отсутствие консулов ни о каком соглашении с врагом не может быть и речи. Цезарь понял, что это всего лишь жалкая отговорка. Его вердикт был лишен сантиментов: «Таким образом, Цезарь должен был признать, что пора наконец отказаться от этих слишком частых и напрасных попыток и думать только о войне».[42]

К радости Помпея, на горизонте показались корабли, возвращавшиеся из Греции. Вскоре они вошли в гавань. Пока Цезарь готовился к штурму города, Помпей приложил все усилия к тому, чтобы усложнить атакующим их задачу, а самому благополучно отплыть из Брундисия вместе с войском. Ворота в город были забаррикадированы, на улицах вырыты рвы с воткнутыми в них копьями, острия которых были покрыты ядом, а на стенах засели воины с луками и пращами. Под покровом тьмы солдаты Помпея взошли на корабли, и, казалось, им суждено было спастись. Но у жителей Брундисия, возмущенных жестоким обращением с ними со стороны Помпея, имелись другие планы. С крыш своих домов они дали людям Цезаря сигнал о том, что Помпей готовится к отплытию. Затем горожане помогли им взобраться по приставным лестницам и преодолеть защитные сооружения, после чего рассказали обо всех ловушках и указали безопасный путь в гавань. Промчавшись через весь город, легионеры Цезаря вскочили на имевшиеся в наличии суденышки и лодки. Они успели напасть и потопить два корабля Помпея, напоровшихся на остатки построенной Цезарем дамбы. Но когда наступило утро, всех остальных уже и след простыл.

Рассекая синь Адриатики, Помпей прекрасно осознавал, что только чудом избежал катастрофы. Но теперь он был в безопасности и плыл на встречу со своими друзьями и союзниками — богатыми царями и властителями Греции и Азии, которые могли снабдить его войсками для победы над Цезарем. Помпей и сам был слегка удивлен тем обстоятельством, что его план срабатывает. Но и Цезарю было чем гордиться. В течение шестидесяти дней, практически без кровопролития, он стал хозяином Италии. И, если бы в его распоряжении были корабли, он не задумываясь бросился бы в погоню за Помпеем, чтобы не дать тому собрать новые силы за границей. Правда, по здравом размышлении он понял, что сейчас не время преследовать Помпея. В этом случае Галлия и Италия могли подвергнуться нападению со стороны четырех испанских легионов Помпея. Если бы Цезарь не занялся немедленным решением этой проблемы, он мог потерять все, чего добился для Римской республики. Однако, прежде чем собрать воедино все свои легионы и отправиться на север, в Испанию, он не мог не заехать в Рим.

Когда Цезарь прибыл туда в конце марта 49 г. до н. э., его встретили не приветственные возгласы толпы, ликующей по поводу возвращения своего героя, а хмурые запутанные лица. Все это время горожане гадали, не станет ли гражданская война поводом для Цезаря рассматривать Рим как какой-нибудь иноземный город, который предстоит взять штурмом, разграбить его богатства, надругаться над его богами. В течение следующих десяти дней, несмотря на отсутствие консулов, преторов и всех прочих должностных лиц республики, Цезарь приложил все усилия к тому, чтобы воссоздать, по крайней мере внешне, привычные механизмы политической жизни. В одном из храмов он собрал заседание Сената, на которое явилась горстка понурых сенаторов. Когда он предложил им принять участие в управлении государством, они стали медлить с ответом, не зная, стоит ли им принимать чью-либо сторону. После трехдневных переговоров, не приведших ни к чему, кроме новых отговорок, Цезарь, разочарованный их пустословием, оставил терпеливые попытки соблюдать мнимую законность власти и стал действовать, сообразуясь с собственным чувством чести.

Для ведения войны с Помпеем и Катоном, сказал Цезарь сенаторам, ему требуются деньги из государственной казны. Это предложение вызвало протест со стороны народного трибуна Метелла, который заявил, что подобные действия незаконны. Цезарь резко оборвал его и, дав понять, что в условиях ведения войны с врагами республики он считает себя вправе воспользоваться этими деньгами, стремительно покинул собрание. Не получив ключей от храма Сатурна, он приказал своим солдатам взломать двери. Трибун Метелл вновь попытался остановить Цезаря, встав у него на пути. Но политик-популяр, всей своей карьерой обязанный союзу с народными трибунами и всегда защищавший их священные права, теперь заставил Метелла отойти, сказав ему «Мне проще убить тебя, чем спорить с тобой». Так Цезарь получил в свое распоряжение все золото республики. Но, прежде чем покинуть город, ему пришлось совершить еще один противозаконный акт. Будто царь, он назначил своего человека на пост претора, чтобы тот от его имени управлял Римом. Совершив это, Цезарь во главе войска отправился на запад.

Ему потребовалось несколько месяцев на то, чтобы разбить три испанские армии Помпея. Тем самым Цезарь довел своих легионеров до последних пределов физического истощения, чего нельзя было сказать о воинах Помпея. В Греции он с легкостью набрал себе новое войско. С деньгами у него также все было в порядке, поскольку ему удалось заставить компании откупщиков на востоке поделиться с ним своим золотом. Эти обстоятельства, однако, не остановили Цезаря, который зимой 49–48 гг. до н. э. вернулся в Брундисий. Там его ждал флот, подготовленный Марком Антонием, и они совместно стали готовиться к отплытию на встречу с Помпеем. Республика стояла на перепутье: ей было уготовано либо оказаться под властью старой гвардии конституционалистов, защищающих политические свободы элиты, либо принять новый порядок в лице Цезаря, ратующего за права народа.

Хотя зима была в разгаре, а Адриатику бороздили корабли Помпея, флот Цезаря, юрко двигаясь вдоль берегов Италии и современной Албании, сумел преодолеть блокаду и благополучно высадить семь легионов близ Диррахия (ныне г. Дуррес). Но остальной части войска пришлось задержаться из-за противодействия вражеского флота. Тогда Цезарь, которому не терпелось получить его в свое распоряжение, переоделся в чужой костюм и лично отправился за ним на двенадцативесельном рыболовецком судне, несмотря на то что в море бушевал шторм. Едва не потерпев крушение, Цезарь вынужден был отказаться от своего плана и положиться на помощника, остававшегося на италийском берегу. Марк Антоний прекрасно справился со своими обязанностями и, преодолев все препятствия, доставил Цезарю остальные легионы.

Оказавшись в Северной Греции, обеим сторонам приходилось избирать тактику ведения действий, сообразуясь с ключевым фактором любой военной кампании — доступом к провианту. Помпей находился на дружественной территории, имел надежных поставщиков продовольствия и контролировал морские пути. Цезарь, напротив, находился на враждебной территории и, имея значительные людские ресурсы, испытывал недостаток в провианте. Как следствие, Помпей стремился измотать противника: он надеялся, уклоняясь от прямых столкновений с войсками Цезаря, довести их до истощения. Пусть люди Цезаря были опытными и закаленными в боях воинами, но долгие годы войн, сопровождавшихся затяжными походами, возведением лагерей и осадой городов, должны были сыграть свою роль. Раз за разом Цезарь пытался склонить Помпея к битве, надеясь на скорую победу. И раз за разом Помпею удавалось уклониться от нее.

Началась война нервов: солдаты Помпея испытывали на прочность терпение отважных и безжалостных легионеров Цезаря. Когда Цезарь осадил лагерь Помпея близ Диррахия, Помпей был уверен, что армия Цезаря стоит на пороге голода. Однако легионеры, более напоминавшие уже диких зверей, нежели людей, были полны решимости держать блокаду до конца, невзирая на болезни, усталость и крайние лишения. Настоящим спасением для них стало местное растение под названием «чага», листья которого в обжаренном виде годились в пищу. Стоило людям Помпея начать издеваться над врагами, обреченными на муки голода, как те в ответ перебросили через стену лагеря несколько листьев чаги в доказательство своей непобедимости и сверхчеловеческой силы, надеясь тем самым смутить неприятеля своей стойкостью. Но если легионеры Помпея и были смущены, то ненадолго.