Сварливые пташки - Милдред Эбботт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Бред какой-то.
– В самом деле? Я могу поклясться, что вещица выполнена в том же стиле, что и та, которую она подарила тебе.
– Так оно и есть, – кивнула Кэти. – Миртл сказала, что ее сделал тот же ювелир, услугами которого пользуется она. Один индеец из Санта-Фе.
– И наша поборница пернатых действительно считает, что кто-то поверит, будто она, собирая такого рода драгоценности, до сих пор не заказала брошь с изображением своей любимой птицы?
Да, насчет Миртл я и в самом деле могла ошибиться.
– Она заявила, что пока что еще ее не заслужила.
– Не заслужила? Как это?
– Ну да. – Кэти покачала головой и смягчила тон. – Это, типа, конфетка. Или что-то в этом роде. Миртл позволяет себе заказывать броши птиц, с которыми ей уже доводилось общаться. А настоящего какапо она еще в жизни не видела. Поэтому сейчас откладывает деньги, чтобы отправиться в путешествие в Новую Зеландию и побывать в созданном для этих пернатых заповеднике. Брошь она собиралась заказать только по возвращении, насколько я понимаю, в виде то ли награды, то ли памятного подарка.
«Вполне возможно», – подумала я. И все же…
– Ты хочешь сказать, что у женщины, которая берет за членство в своем клубе по десять тысяч штук в год, нет денег, чтобы смотаться в Новую Зеландию?
Кэти пожала плечами:
– На мой взгляд, это доказывает только одно – она не в состоянии грамотно распоряжаться деньгами. И слишком категорично придерживается догм во всем, что относится к сбору средств на защиту птиц. Вплоть до того, что чек за доставку им выпечки в тот вечер выписала со своего личного счета.
Поверить в такое было нелегко, но если брошь действительно принадлежала не Миртл, а кому-то другому, то это все меняло. Если бы кто-то просто носил брошь в стиле Миртл, да еще и обронил ее прямо на месте убийства Генри, то в качестве простого совпадения это представлялось слишком уж невероятным. Но если ее хотели подставить, то почему не бросили безделушку ближе к трупу?
– Эй, вы! Я к вам обращаюсь, девушки!
Мы с Кэти обернулись на голос и увидели Сэмми, которая стояла в двери «Милого корги», подпирая собой дверной косяк.
– Какого черта вы там расселись? Я совершенно выбилась из сил. Ко мне наверх, в кондитерскую, заявляется народ, желая купить книги, а я ни малейшего понятия не имею, что с ними делать.
Кэти вскочила на ноги:
– Ой, прости! Я через минуту буду.
Сэмми с грохотом захлопнула дверь, не удостоив нас ответом.
Кэти одарила меня широкой улыбкой:
– Слыхала? Публика покупает книги.
– От меня, по всей видимости, требуется только одно – почаще отсутствовать.
Мы встали, сделали к магазину несколько шагов, после чего я остановилась:
– Слушай, если ты не прочь еще немного поработать без меня, то я не могу прямо сейчас сходить к Бенджамину. Если меня не подводит интуиция, Элис уже позвонила в полицию, заявив, что я ее преследую или что-то в этом роде. И появление Брэнсона здесь всего лишь вопрос времени. Я не хочу упустить шанс. – Я протянула ей поводок Ватсона. – Не возьмешь его с собой? А то если мы с ним пойдем куда-то еще, то он сегодня во сне меня точно укокошит.
– Ну конечно. Отличная мысль.
На лице Кэти отразилось разочарование оттого, что к Бенджамину я пойду без нее, но поводок Ватсона она все же взяла.
– Пойдем, старина. У меня есть собачья косточка с твоим именем на всю ее длину.
Когда они повернулись, чтобы уйти, я хотела было возразить, потому как за последний час Ватсон и без того уже дважды щедро угостился. Но пес, по-видимому, это заслужил. К тому же в качестве компенсации вечером ему вполне можно будет дать салат, точнее, его собачий эквивалент.
Да, все правильно. Если мне конечно же в самом деле не хотелось, чтобы он прибил меня во сне.
Я вытащила телефон, чтобы проверить входящие, полагая, что к этому моменту пропустила звонок Брэнсона, но потом решила оставить его в покое, чтобы не сделать хуже. В таком случае, если на меня все это обрушится, у меня будет возможность изобразить самое святое неведение. Я посмотрела по сторонам, будто он уже гнался за мной по горячим следам. Но поскольку вокруг все было спокойно, поспешно зашагала по тротуару к магазину фототоваров.
Едва я успела переступить порог «Шаттербага», как на меня тут же обратил внимание Бенджамин. Он как раз показывал двум покупателям камеру длиной в целый фут, расхваливая на все лады ее достоинства, но, завидев меня, осекся на полуслове. Тяжело сглотнул, выдавил из себя улыбку и продолжил демонстрировать парочке возможности фотоаппарата.
У меня упало сердце. Добром это не закончится. Я даже не успела еще ляпнуть очередную глупость, а он уже принял такой вид, будто собирался вот-вот пинками вышвырнуть меня на улицу.
Может, лучше уйти? Зачем опять зря тратить время и, не исключено, побуждать кого-то еще жаловаться на меня полиции? Но другого шанса с ним поговорить, судя по всему, у меня уже не будет.
Всучив свой товар и принявшись выбивать чек, Бенджамин метнул в меня взгляд. Для столь острой реакции на мой приход его кто-то должен был предупредить. Может, ему позвонила Элис – в ту же минуту, как я ушла. Хотя на этот счет меня одолевали сомнения. Сама манера ее рассказа о том, как Бенджамин помогал Сайлесу жульничать, отнюдь не предполагала, что он небезразличен ей до такой степени, чтобы его предупреждать. И если бы это отвлекло внимание от них с сыном, Элис с радостью толкнула бы его под автобус. Вполне возможно, что с ним связался Оуэн.
По оформлении покупки я подошла ближе, в надежде, что это немного отобьет у Бенджамина охоту повернуться и дать из магазина деру. И чуть не задохнулась, услышав конечную цену приобретенной фототехники. Если орнитологический клуб обеспечивал ему постоянный приток покупателей, то причины, по которым он мог платить ему десять тысяч в год, в одночасье предстали передо мной гораздо яснее. Хотя мне казалось, что человек покупает фотоаппарат не на один год, если, конечно, не навсегда. Впрочем, к этому моменту камеры вполне могли пойти по пути мобильных телефонов, с их постоянными обновлениями и нескончаемыми требованиями,
