Дуэлянты - Ольга Крючкова

– Не уходи! Я должна объясниться с Григорием.

– Здесь? Нет, лучше выйдем на свежий воздух. А несколько отойду в сторону, ибо сие будет выглядеть навязчиво. Ведь разговор предназначен не для посторонних ушей… Не так ли?

Но Полина ничего не успела ответить – Григорий уже приблизился к ней.

– Не составите ли вы мне компанию? – вежливо поинтересовался он.

– Весьма охотно, – сказала Полина и попыталась улыбнуться. – Думаю, Ирина нам не помешает…

– Нисколько, – ответствовал молодой человек, в душе надеясь побыть с Полиной наедине.

Компания вышла из университета и направилась к набережной. Молодые люди разместились на одной из скамеек, стоящих под раскидистым деревом, на котором уже начали лопаться почки.

Ирина предусмотрительно разместилась на противоположном конце скамейки, извлекла из сумочки конспект и сделала вид, что всецело им поглощена.

Полина осмотрелась.

– Прекрасное время года – все оживает…

– И жаждет любви, – закончил фразу Григорий.

Девушка собралась духом, решила действовать решительно, вероятно унаследовав сие качество от своей матушки, ибо та была, несомненно, решительной женщиной.

– Я прочитала ваше письмо, – призналась она.

Григорий встрепенулся.

– И каков же ваш приговор?

– Приговор! Это слово слишком сурово и неуместно в данном случае… Видите ли я, хоть и посещаю университет в качестве вольного слушателя, и разделяю некоторые современные, порой смелые взгляды, все же в матримониальных делах придерживаюсь старых правил.

– Каких же, позвольте полюбопытствовать? – Григорий насторожился.

– Если вы питаете ко мне чувства, о коих пишите при помощи Шекспира в своем послании, то вам следует явиться к моему отцу и испросить у него дозволения встречаться со мной.

Григорий был буквально обескуражен ответом.

– Но на дворе нынче почти двадцатый век! Это же пережиток прошлого! Барышня сама должна решать с кем ей встречаться…

– Да, вы правы… Но встречи должны привести в чему-то определенному. – Заметила Полина.

– К замужеству? – догадался Григорий. Но признаться, он об этом и не помышлял…

– Именно. Извините, таков мой ответ. Если вы в ближайшие дни появитесь в нашем доме, то я сочту, что вы разделяете мои взгляды относительно отношений между мужчиной и женщиной… Если нет, то будем считать, что нашего разговора не было. Простите, мне надо домой. Маменька будет волноваться.

– Понимаю, – сочувственно произнес молодой человек, уж он-то знал, что такое волнение матушки. – Я провожу вас…

– Не стоит, я пройдусь с Ириной.

Девушки ушли, оставив Григория в полном смятении. Он еще долго сидел на скамейке, обдумывая слова прекрасной Полины, поняв, наконец, одну простую истину: любовь – не жалобный стон далекой скрипки, а торжествующий скрип кроватных пружин. Увы, как бы это не звучало цинично, именно таковое было его мнение на счет любви, чего бы там ни писал в сонетах Шекспир.

Григорий жаждал, чтобы им восторгались, как мужчиной, чтобы девушки теряли от него голову. А что же любовь? А можно ли назвать сие чувство, которое он испытывал в Полине любовью? И вообще что такое – любовь? Все говорят о ней, пишут, сочиняют стихи… А кто ее видел? Она что – призрак? И вообще ее выдумали трубадуры средневековой Франции!

Григорий рассмеялся от подобных мыслей. «Нет, к господину Матвееву я не пойду: жениться я еще не готов. Мне нужна девушка, не обремененная подобными взглядами высокой морали, как Полина… Но где ее найти? С самого начала я должен был догадаться об ее ответе… Полина слишком правильная, из таких как она впоследствии получаются отличные жены. Но я не готов к такому шагу. Жениться надо после тридцати лет, когда повидаешь жизнь и попробуешь не одну женщину…»

Григорий встал и направился в трактир, дабы отобедать, но все же его не оставляла одна мысль… И как не пытался он ее заглушить ничего не получалось. Он сознавал, что изменился в последнее время, пожалуй, даже слишком. То, что ранее казалось ему правильным, разумным и ценным теперь теряло всякий смысл.

Григорий машинально расстегнул пряжку портфеля, заглянув в одно из отделений, где лежала индийская богиня.

– Неужели, это ты так влияешь на меня?

Но богиня не могла дать ответа…

Войдя в трактир, Григорий тотчас обратил внимание на то, что Еремеев сидел за столиком с Марией, подругой Полины, и они оживленно беседовали за обедом. Он разместился напротив и сделал заказ подошедшему халдею.

Уделяя должное внимание блюдам, Григорий не переставал смотреть на Марию…

«Отчего я не обращал на нее внимание? Она не дурна собой… Ничуть не хуже Полины… Правда, выглядит старше и не столь миловидна. Несомненно, это следствие самостоятельной жизни. Пожалуй, такая девушка не отправит к отцу за дозволением встречаться… Но, увы, Еремеев меня опередил. А более не на ком и взгляд остановить. Есть правда барышни на историческом факультете… Но, право, дурнушки! Да, я забыл по Бестужевские курсы! Там – сплошь одни барышни! Но, увы, у нас нет совместных лекций, и занимаются они в отдельном здании…»

Григорий размышлял бы и далее, но время перерыва истекало и следовало возвращаться в университет.

По дороге из трактира в университет Мария неожиданно спросила Еремеева:

– Андрей, а что же случилось с твоим сокурсником Григорием Вельяминовым?

– Что ты имеешь в виду? Только что в трактире он пребывал в добром здравии.

– Я не о том… Просто мне кажется, в последние дни он приобрел некий мужской шарм. Он изменился… Ну хотя бы потому, что в открытую заигрывает с Полиной.

– Да, это я заметил. Впрочем, не только я, а весь наш курс… Не знаю, право, что случилось с Григорием и отчего произошла в нем такая разительная перемена. – Совершенно невинно произнес Еремеев, словно не имел к сему обстоятельству ни малейшего отношения. – Кстати, а как Полина отреагировала на произошедшую перемену с Григорием?

– Она удивлена, как и мы с Ириной. Он почти полгода пожирал ее взглядом и только. А тут, откуда не возьмись такая смелость!

Еремеев едва сдерживался, дабы не рассказать всю правду Марии, дабы она узнала: кому Григорий обязан своей смелостью и внезапно возникшим мужским шармом.

– Мне, кажется, – заметил Еремеев, – что ты чрезвычайно заинтересована Вельяминовым. Или я ошибаюсь?

Мария лукаво улыбнулась, не намериваясь скрывать своего интереса.

– Да, не скрою: Григорий мне интересен.

– Вот как! – Еремеев вспыхнул от гнева, но быстро взял себя в руки. – Может быть, тебе посоперничать с Полиной?

Мария не растерялась и ответила.

– А почему бы и нет?! Прекрасная идея.