Обреченный на смерть - Джейн Клиланд

Я не сомневалась, что ему интереснее расслабляться в удобном кресле под теплыми лучами весеннего солнышка, чем заниматься проверкой, но кивнула, подтверждая его служебное рвение.

— Я собираюсь тут осмотреться.

— Хорошо, мне нужно сейчас уехать, но я вернусь. Вы долго намерены здесь пробыть?

— Пока не знаю. Думаю, что не очень.

Я проводила его взглядом до переулка. Похоже, он припарковался там. Услышав рокот мотора, я поняла, что он уехал, и огляделась. Сад выглядел ухоженным, газон перед домом был недавно подстрижен. Вероятно, служба по озеленению продолжала следить за состоянием двора. Случайный прохожий ни за что бы не догадался, что в доме никто не живет.

Я наудачу обошла участок. Увы! Ни отпечатков обуви сорокового размера на свежевскопанной земле, ни скворечников, достаточно просторных, чтобы вместить скатанные в рулон полотна. Разочарованная, я поднялась на крыльцо и, отперев дверь ключом, который мне дала миссис Кэбот, прошла в холл.

В доме царила тишина. Казалось, время здесь остановилось. Впрочем, так оно и было. Маятник больших напольных часов висел неподвижно.

Я подошла и осмотрела часы. В высоту они достигали более двух метров и представляли собой красивый образец изделий в стиле «Королева Анна», я отнесла их к 1785 году. Футляр из орехового дерева был отполирован до глянцевого блеска. Верхняя часть с плоской крышей на витых столбиках была выполнена в виде арки, задник, расписанный вручную, показывал разные фазы Луны. По основанию часов, почти у пола, шла надпись: «Якоб Спанглер, Йорк».

Я благоговейно провела пальцами по шелковисто гладкой поверхности часов и повернулась к кухне. Мне стало настолько жутко, что я даже подумала, не уйти ли совсем. Но чувство долга не позволило мне сделать это: требовалось восстановить в памяти планировку дома, чтобы эффективно руководить действиями Саши.

Я прошлась по всем комнатам. Окна заслоняли старомодные жалюзи. Полумрак был пропитан затхлым запахом, который быстро появляется в нежилых помещениях. На паркетном полу и мебели лежал тонкий слой пыли. Тоска, словно саван, начала окутывать меня.

Я спустилась в подвал и включила лампочку, висевшую под потолком. Внимание привлек дорожный сундук, обтянутый мягкой, как масло, козлиной кожей. Он стоял на деревянном настиле толщиной примерно пятнадцать сантиметров. Судя по виду, он был сделан в двадцатых годах прошлого века. Мне доводилось раньше обследовать нечто подобное. Сундук делился лотком на две секции. Высота верхней составляла около полуметра, нижней — от метра двадцати до метра восьмидесяти. Мистер Грант использовал его для хранения старой одежды.

Я присела на корточки и, подсвечивая себе фонариком, осмотрела нижнюю часть кофра. Память меня не обманула: спереди в десяти сантиметрах от днища я нашла то, что искала. Два углубления, а в них металлические скобы.

Сердце затрепыхалось от радостного предчувствия. Передо мной было идеальное место для сокрытия картин. Просунув пальцы под скобы, я потянула на себя. Ящик не поддался. Пришлось потянуть сильнее. Ящик выдвинулся и…

Меня охватило дикое разочарование. Но на сей раз оно вызвало не потоки слез, а взрыв гнева. Я с грохотом задвинула пустой ящик, выпрямилась и огляделась. Подвал напоминал лабиринт из маленьких комнат. Вдохновленная неудачей, я двинулась по нему.

В одной комнате размещалась поломанная техника, в другой — стиральная машина и сушилка, в третьей — стеллажи, отягощенные банками с вареньем и маринованными огурцами.

В последней комнате стоял исцарапанный стол со стулом, нуждавшийся в починке. На столе рядом с перегоревшей лампой лежали треснутое фарфоровое блюдо и пластиковый контейнер, полный шурупов и гвоздей. О стол опирался фанерный лист в черной раме.

Не обнаружив ни единой вещи, достойной аукциона, я погасила свет и собралась подняться по лестнице, как вдруг услышала скрип. Сердце на мгновение замерло, а потом забилось с такой силой, что мне едва не стало плохо. Я застыла как вкопанная.

Скрип не повторился.

Тогда я обратилась к себе: «Не будь дурочкой, ты же прекрасно знаешь, что паркет порой издает скрип после того, как на него наступить. Так что ты сама виновата, что под тобой стонут дощечки». Мысль, что всему виной набранный мною килограмм-другой, развеселила меня и заставила забыть, что пол в подвале бетонный, а наверху я была минут пятнадцать назад.

Я прошла половину лестницы, когда раздался щелчок дверного замка. Я вообразила, что в дом кто-то вошел, и со страху чуть не скатилась с лестницы. Вцепившись в перила, я напрягла слух и убедилась, что в доме действительно кто-то есть: уверенные шаги быстро направлялись в сторону кабинета.

Воспользовавшись тем, что кабинет находится далеко от меня, я двинулась наверх, стараясь ступать как можно тише. Ботинки, казалось, налились свинцовой тяжестью. Переставляя их со ступени на ступень, я пыталась определить, кто смел столь бесцеремонно расхаживать по дому. Абсолютно точно это была не миссис Кэбот. Она заверила, что будет держаться на отшибе и от меня, и от дома. А может, это чернокожий полицейский? Было бы неплохо.

Я оставила дверь в подвал распахнутой, чтобы не привлекать к себе внимание даже тихим щелчком, и прислушалась. Со стороны кабинета доносились разнообразные звуки: то хлопанье дверец, то грохот передвигаемой мебели, то приглушенные ковром удары от падения уж не знаю чего. Кто бы ни хозяйничал в кабинете, он явно не был стражем порядка.

Я подумала позвонить по «911», но отказалась от этой идеи из опасения, что произведу много шума, ища в сумке телефон и прося о помощи.

Целью моей жизни стало выбраться из дома. Я направилась к черному ходу. Благополучно проскользнув в коридор, я перевела дух. И рано: в коридоре стояла кромешная темнота. Страх с новой силой навалился на меня. Сердце застучало, словно отбойный молоток, по щекам потекли слезы. Я вытерла лицо ладонями и заставила себя сосредоточиться на основной проблеме, отбросив мысли о том, что сулит мне встреча с буйным незнакомцем.

Я включила фонарик, подбежала к двери, повернула ручку и толкнула дверь. Бесполезно. Я повторила эксперимент. Тот же результат. В отчаянии я уставилась на дверь и заметила щеколду. Я повернула и ее, но дверь по-прежнему не желала открываться. Я нагнулась и посветила на ручку. Под ложечкой неприятно засосало. Дверь закрывалась на ключ. Я почувствовала себя мышью, угодившей в ловушку.

Выключив фонарик, я двинулась назад, держась за стену.

Осторожно выглянув из-за угла, я едва сдержалась, чтобы не кашлянуть: от страха у меня запершило в горле.

Не увидев ничего подозрительного, я проскользнула на кухню и тут снова услышала решительные шаги. Судя по звуку, кто-то шел в мою сторону. В суматохе я бросилась к дверям, ведущим в буфетную. Не зная, что делать дальше, села у дверей на корточки и обхватила голову руками.

Наверное, от страха у меня обострился слух. Я уловила, как к дому подъехала машина. Шаги изменили направление и двинулись к черному ходу. Щелкнул замок, хлопнула дверь, взревел мотор и наступила тишина. Я продолжала сидеть у двери, сжавшись в комок. Слезы градом катились по щекам.

Затем раздался крик:

— Джози!

Я узнала голос Альвареса.

И меня прорвало. Я осела на пол и разревелась.

Успокоившись, я увидела выцветшие джинсы и коричневые ботинки. Сил, чтобы поднять голову, у меня уже не было.

— Что случилось? — спросил Альварес.

— Здесь кто-то был, — прохрипела я. — Они только что отъехали.

— Вы в порядке?

Я кивнула. Не успела я прокашляться, как Альварес исчез, бросив мне:

— Оставайтесь на месте.

Я послушно замерла. Спустя несколько минут, наполненных топотом и дверным хлопаньем, он снова появился передо мной.

— Вы можете сказать, что случилось? — спросил он и опустился на корточки.

Мне было очень неприятно от того, что он застал меня в таком состоянии. Это было просто унизительно.

— Я не знаю. Здесь кто-то был. Я услышала шум и запаниковала. Попыталась выбраться наружу, но у меня не получилось. — Я шмыгнула носом. — Со мной такое впервые. Вы, наверное, считаете меня истеричкой.

— Нет, что вы, — заверил он и, поддерживая за локоть, помог мне подняться. — Идемте, я налью вам воды, и потом вы расскажете, что здесь произошло.

Я покорно последовала за ним. Пока он рыскал по шкафчикам в поисках стакана, я высморкалась в платок. Наконец он нашел стакан, наполнил его водой и протянул мне.

— Спасибо. — Я взяла стакан и сделала глоток.

— Я вызвал подкрепление. Оно прибудет с минуту на минуту. Сейчас я намерен позвонить в участок и вызвать ребят из лаборатории. Оставайтесь на месте.

— Не хочу показаться трусихой, но…

Альварес улыбнулся:

— Хорошо, идемте со мной. Только, пожалуйста, ни к чему не прикасайтесь.