Колыбель молчания - Алексей Кирсанов

зараженных, сбитое с толку оглушающей гранатой, начало перегруппировываться, их пустые глаза снова нашли цель – две фигуры у основания гигантского корня. Лео стонал, прижимаясь к скале, кровь сочилась сквозь пальцы, зажимавшие бедро. Его разум плавал, но инстинкт самосохранения и ярость Лео кричали: Действуй!

Джекс не думал. Он действовал. Его тело, напичканное адреналином и отчаянием, двигалось с нечеловеческой скоростью и точностью, которой мог позавидовать любой сапер. Это был танец на лезвии бритвы, под аккомпанемент свиста щупалец и тяжелых шагов приближающегося стада.

Пластит в Трещину: Первая шашка – компактная, липкая – была вогнана им глубоко в зияющую трещину у самого основания корня, туда, где биолюминесцентная «кожа» инкубатора сходилась с каменной породой. Место пульсировало жаром и ярким белым светом – явный энергетический узел. Он вдавил заряд до упора, чувствуя под пальцами вибрацию чужой жизни. Бум здесь.

Рюкзак Лео! Джекс сорвал его, не обращая внимания на стон биолога. Тяжелый, набитый тротиловыми брикетами. Он не стал возиться – просто швырнул его, как мешок с песком, в темный, светящийся изнутри разлом на самой массе инкубатора, в метре от первой шашки. Рюкзак исчез в глубине с глухим плюхом. Большой бум.

Его пальцы, толстые и покрытые слизью, летали по блокам управления. На первую шашку – таймер на 3 минуты. На рюкзак с тротилом (точнее, на запасной детонатор, прикрепленный к нему снаружи) – таймер на 3 минуты 15 секунд. Каскад. Волна разрушения. «Разорвет… связь… волной…» – бормотал он, его инженерный мозг, цепляясь за расчеты, как за спасательный круг.

Последнюю шашку пластита он не стал ставить на таймер. Вместо этого к ней был прикреплен бикфордов шнур – старый, надежный, не подверженный сбоям электроники. Он воткнул заряд под нависающий лоскут упругой ткани инкубатора, похожий на гигантский лоскут кожи. Резерв. Надежда на отход. Его зажигалка чиркнула раз, другой – сыро. «Черт!» Третий раз – желтое пламя лизнуло конец шнура. Он зашипел, заискрил, начал медленно тлеть. Длинный шанс.

Работа заняла меньше минуты. Но этого хватило.

Первое щупальце, тонкое и хлесткое, как бич, просвистело у самого уха Джекса, вонзившись в скалу и обдав его брызгами горячей слизи. Второе – потолще – метнулось к его ногам, пытаясь обвить лодыжки. Джекс отпрыгнул, как кошка, его сапог скользнул по слизи, но он удержался. «Лео! Держись! Идем!» – заорал он, бросаясь к биологу.

Первые зараженные были уже в пяти метрах. Их сжатые кулаки, их пустые глаза, их синхронный шаг – стена бездушной плоти, движимой единой волей Колыбели. Один из них – высокий мужчина с обожженным лицом (бывший пожарный с «Зари»? ) – шагнул вперед, его рука потянулась схватить Джекса.

Последний Взгляд на Джулиана: именно в этот момент, поднимая Лео (который застонал от невыносимой боли, его рана разошлась, кровь хлынула сильнее), Джекс бросил взгляд туда, где исчез Джулиан. И увидел.

Тело Джулиана не просто погрузилось. Оно растворялось. Процесс был быстрым, жутким, абсолютно чуждым.

Там, где несколько секунд назад был темный силуэт под поверхностью, теперь было лишь размытое пятно. Контуры тела теряли четкость, как рисунок мелом под дождем. Ноги, торс, голова – сливались в аморфную массу.

Комбинезон начал распадаться первым. Не гореть, не рваться. Ткань словно тала, теряя структуру, превращаясь в темную, тягучую субстанцию, которая тут же смешивалась со светящейся голубизной инкубатора. Пятна цвета камуфляжа расплывались и исчезали.

Затем началась плоть. Она не кровоточила. Она… дезинтегрировала. Подобно сахару в воде. Кожа теряла текстуру, становясь полупрозрачной, обнажая на мгновение мутные очертания костей, мышц, внутренних органов – все это быстро теряло форму, расплываясь, смешиваясь с биомассой. Кости не ломались – они размягчались, как пластилин, теряя очертания. Голова Джулиана была видна дольше всего. Лицо…

Лицо Друга, на секунду оно проступило сквозь толщу светящейся ткани. Глаза были закрыты. Рот приоткрыт. Но не в крике. В странном, неестественном спокойствии. Затем черты начали плыть. Нос сглаживался. Скулы теряли очертания. Волосы растворились первыми. Кожа стала полупрозрачной, как мокрая бумага, обнажив череп, который тут же начал терять форму – не таял, а словно растворялся изнутри, как леденец. Последним исчез рот – темная щель, которая просто размылась, слившись с окружающей пульсирующей массой. Через мгновение на месте Джулиана было лишь чуть более плотное, темноватое пятно в голубизне, которое быстро рассеивалось, поглощенное общим потоком. Человека не стало. Осталось сырье.

Лео, приподнятый Джексом, тоже увидел это. Его мутные глаза расширились. Из его горла вырвался не стон, а немой вопль ужаса и последнего, сокрушительного понимания. «Джу… ли…» – его голос сорвался. Он больше не видел друга. Он видел их общую участь. Увидел ее лицо.

Видение подействовало на Джекса, как удар тока. Не страх. Ярость. Чистая, разрушительная. «БЕЖИМ!» – заревел он, почти втаскивая Лео на спину. Биолог был тяжел, его нога волочилась, оставляя кровавый след на светящейся слизи. Боль вырвала у него новый стон, но он стиснул зубы, цепляясь за плечи Джекса.

Джекс не пошел в обход. Он рванул напрямик, на смыкающееся кольцо зараженных. Его лом, забытый в руке, стал тараном. Он ударил им в грудь ближайшему (бывшему пожарному), отшвырнув того в сторону. Плечом сбил с ног женщину с пустым взглядом. Шаг. Еще шаг. Он проламывался сквозь них, как бульдозер, чувствуя удары кулаков по спине, по бокам. Они не кричали. Они молча били. Молча падали. Молча вставали и продолжали преследовать.

Свист! Огненная боль рассекла спину Джекса – щупальце хлестнуло, как раскаленный плеть, разорвав ткань и кожу. Горячая слизь впивалась в рану. Он зарычал, споткнулся, но удержал Лео. Другое щупальце схватило его за голень, пытаясь свалить. Он вырвался, оставив клок комбинезона в липкой хватке. «Гррр!»

Он оглянулся. Бикфордов шнур тлел, медленно, неумолимо сокращаясь. Первый таймер отсчитывал последние секунды. «Быстрее! Вверх!» – закричал он Лео, хотя знал, что тот едва держится. Они карабкались по склону, усыпанному корнями, скользили, падали. Лео терял сознание от боли, его руки ослабевали. Кровь хлестала из раны на бедре, смешиваясь со светящейся слизью под ногами.

Они выбрались на небольшой уступ, метрах в тридцати выше основания корня. Стадо и щупальца были уже внизу, но поднимались. Лео рухнул на камень, его дыхание было хриплым, прерывистым. Лицо – пепельно-серым. Он больше не стонал. Он умирал. Джекс, истекая кровью и слизью, обернулся в последний раз. Внизу:

Стадо медленно, но неуклонно поднималось по склону.

Щупальца извивались, как разъяренные змеи, цепляясь за скалу.

Основание корня, где они заложили заряды, пульсировало яростным, почти ослепительным светом.

И там, где исчез Джулиан… не было уже даже темного пятна. Лишь ровная, колышущаяся, голубоватая поверхность инкубатора, сливающаяся с общим фоном. Стирание завершилось. От доктора Джулиана Картера не осталось ничего. Ни следа. Только пульсирующая масса Колыбели, готовая к перерождению.

В этот момент рванул первый заряд.

БУУУУМ!

Не ослепительная вспышка, а слепяще-белый шар энергии, проглотивший место у основания корня. Он был неестественно ярким в море биолюминесценции. Ударная волна ударила в Джекса и Лео, швырнув их на скалу. Камни посыпались вниз. Грохот был чудовищным, заглушив на миг рев Колыбели. Джекс, оглушенный, поднял голову. Он видел, как гигантский корень дрогнул. Видел, как пульсирующая ткань вокруг эпицентра взрыва вздыбилась, как вода от брошенного камня, обнажая на мгновение темную, дымящуюся рану. Видел, как щупальца и ближайшие зараженные были сметены, разорваны или поглощены огненным шаром.

«Работает…» – прохрипел Джекс, чувствуя дикую, животную радость. «Рана…»

Но праздновать было рано. Шнур тлел. Второй таймер – на рюкзаке с тротилом – отсчитывал последние мгновения. А за первым взрывом последовал еще более чудовищный грохот Колыбели – не от боли, а от ярости. Планета проснулась окончательно. Весь инкубатор вздыбился волнами. Свет стал невыносимым. И с новых участков массы уже выстреливали десятки свежих щупалец, а из туннелей в скалах вываливались новые волны зараженных, движимые