Они не мы - Григорий Грошев

заиграла музыка. Целая симфония! Казалось, что эти же звуки услышал и майор. Он просветлел и тут же помолодел лет на десять. В глазах его стало видно не военного, а человека. Гражданина. Приятная метаморфоза.

- Однако! – произнёс я, принимая в руку хлебец и густо намазывая его овощным пюре. – Вот это да!

- Очень крепкий, - подтвердил майор, улыбаясь. – Нам выделяют, чтобы мы смазывали. Ну мы и смазываем. Да кто-то быстро смекнул, что пить его можно. Уж и не знаю, когда это было. Когда-то давным-давно. На спирту армия держится! И кормят неплохо. Ведь не станет нас, кто Сферу будет защищать? Кто, скажи?

Майор включил монитор на стене, и на экране появились они. Фильмы. Для них двоих – целая библиотека кино. Когда я служил, их запускали только для очень большого количества солдат. Редко. А тут – для нас двоих, и так много! От восторга и спирта меня просто распирало. Да уж, армия тоже может что-то дать человеку.

Душа моя буквально разрывалась на части. С одной стороны, я хотел рассказать майору о том, что снаружи. С другой, мне было страшно. Как никогда раньше. Диктор рассказывал об ужасах Пустоши. Но я с восторгом наблюдал странных созданий, скитающихся по выжженной земле. Правда, после разговора с Феликсом я уже и не знал, чему верить. Кому верить.

- Я вот о чём думаю, - произнёс майор. – Покоя мне не даёт. Солдаты эти – Пустошь с ними. Пропали и пропали. Но вот… Как у тебя шлем не треснул? От такого удара?

- Новый совсем, - я ощутил, что от подобного вопроса быстро трезвею, зато язык начинает заплетаться. – Может, крепкий. Странно, конечно.

- Выпьем.

Спустя несколько часов, когда спирт почти закончился, а фильмы пошли по третьему кругу, майор отрубился. Он так и рухнул на стол и захрапел. А мне… Мне было тревожно. И в голове теплилась мысль о том, что можно просто взять и выбежать, открыть шлюз. Убежать туда, в неизведанные земли. Дышать чистым воздухом. Просто жить, а не выживать».

Запись 19

Машина гудит. Гудит и голова Алекса. Внутри всё гремит так, словно туда установили неисправную сирену. Даже сквозь шлем скафандра слышен вой. Что это: машина или мигрень? Главред проклинает и себя, и майора, который напоил его спиртом. Напоил так, будто они употребляли алкоголь в последний раз. Машина медленно спускается в тоннель. Скоро – Сфера. Скоро дом, по которому он даже успел соскучиться.

Алекс думает обо всём, что произошло с ним за Куполом. О Феликсе и сопротивлении. О яблоке: так незнакомец в светлых одеждах назвал тот чудной фрукт, чей вкус так понравился. О майоре, уверенном, что учёные фильтруют воздух, и что без них его войско обречено. А ещё – о двух солдатах, застреленных прямо на его глазах. О чистейшем воздухе, которым он дышал. И о воде, которой хватает на всех.

А ещё - Алекса съедает страх. Что если полиция нашла его дневники? Что если редакция – опечатана? Что с «Истиной»? Много, много мыслей в голове Алекса, и ему всё сложнее удержаться на плаву. Безразличие, с которым он жил так долго, сменилось паникой. Ужасом. Его отправят в тюрьму и будут пытать. Что делать дальше? От таких мыслей гул в голове стал несколько тише.

С другой стороны, под Сферой у него нет ни друзей, ни родственников. Может, появится возможность сбежать? Скрыться, ведь так много людей пропадает здесь. Поселиться там, за Пустошью, питаться фруктами, пить воду и дышать воздухом. Вряд ли это так уж сложно. Никаких масок. Никаких шлюзов. Никакой редакции с бравурными текстами. Ему даже одежда не нужна.

А потом он думает о сотнях несчастных, которые томятся там, в рудниках, в подземных хранилищах. Раньше он даже и не видел в них людей. Они страдают. Не видят света, не знают чистой воды и настоящей еды. Год, два или три рабского труда, за которым следует бесславная смерть. Переработка. Где-то там его жена, была или есть… Где-то там – сотни таких же людей, которым повезло чуть меньше.

Жена. Феликс утверждал, что она у них! И надежда теплится в сердце Главреда. Но в глубине души он осознаёт, что это – всего лишь обман, крючок, за который они хотят его зацепить. Она уже была немолодая, когда её приговорили к каторге. А ещё - она никогда не была здорова. Вряд ли ей удалось протянуть на этих работах так долго, чтобы её освободили повстанцы. Да и как бы они это сделали?

Наконец, машина останавливается. Открывается гигантский шлюз. Грузовик, натужно урча, медленно входит внутрь. Дезинфекция. Щётки, чистящий раствор. Затем шлюз медленно сдвигается – и закрывается. Можно снять шлем, скафандр. Немного размяться. Облачиться в маску. Придётся сдать скафандр, хотя… Эта штука весьма удобна.

В голове у Александра – вопросы, которыми не с кем поделиться. Он и раньше не доверял никому, а теперь – всюду ему видится заговор, обман. Зачем они носят шлемы там, за Куполом? Неужели не знают, что на Пустоши можно дышать? Воздушную смесь под Сферой создают учёные... Как спросить у них, пригоден ли для дыхания воздух снаружи?

К похмелью примешивается асфиксия. После чистого воздуха снаружи у него такое чувство, что ему на шею накинули петлю. Голова кружится всё сильнее, лицо горит. Алекс ощущает нехватку кислорода. Ему хочется подняться выше, вдохнуть как можно больше. В ладонях начинает колоть, а на губах – проклятая жажда, усиленная похмельем. Чувствует, как