Хождение во власть - Анатолий Александрович Собчак

депутатов доложили более-менее объективно, о чем опубликовано в газете „Известия“, разразились интервью?.. Никогда, нигде я об этом не говорил, но давайте поговорим в присутствии тысяч людей… Разразились своим интервью через две недели в „Огоньке“ и написали… знаете, что написали? Я процитирую, я прошу размножить это дело… Что написал товарищ Собчак? Стоило товарищу Горбачеву уехать… Куда вы уезжали, в Англию, что ль, Михаил Сергеевич? (Шум и хохот в зале.) В Англию? Как товарищ Лигачев за плечами его и товарища Рыжкова, который здесь был, понимаете, начал… собрал комиссию и организовал вновь[5] заговор… Типа этого… Вот против чего я возражал, вот вы ответьте, почему вы так: с одной стороны, вы одно говорите, с другой — другое! (Шум, крики, овация.)

СОБЧАК: Я, Егор Кузьмич, не претендую…

ГОРБАЧЕВ: Третий микрофон!

СОБЧАК: …на пост заместителя Генерального секретаря.

ГОРБАЧЕВ: Егор…

СОБЧАК: Но утверждаю…

ГОРБАЧЕВ: Третий микрофон! Третий микрофон!..

СОБЧАК: Но я утверждаю, что…

ГОРБАЧЕВ: Я еще раз прошу включить третий микрофон…

ГОЛОС ЗА КАДРОМ: Выключи микрофон!..

ГОЛОС ОТ ТРЕТЬЕГО МИКРОФОНА: Герасимов, Коми делегация…“

К сожалению, Горбачев прервал этот, весьма драматический диалог. А жаль, потому что Лигачев начал развивать уже третью версию: оказывается, решение вводить войска в Грузию принималось не на „совещании в ЦК“ и не на „заседании Политбюро“, а на некоей „комиссии в составе членов Политбюро, которых было минимум три четверти от общего состава…“

Не удивлюсь, если завтра эта лигачевская „комиссия“ превратится в симпозиум с участием Министерства обороны или в какой-нибудь военно-практический семинар…

Ответ на свой вопрос я получил не от Лигачева, а от делегатов этого, весьма консервативного по составу съезда: три четверти зала голосовали в тот день против кандидатуры Лигачева, и заместителем генсека стал отнюдь не консерватор Владимир Ивашко, а „чертовски желающего поработать“ Егора Лигачева его товарищи по партии наконец-то, ко всеобщему удовлетворению, отправили на пенсию.

Впрочем, как у нас говорят — свято место пусто не бывает.

СТРАСТИ ПО ГДЛЯНУ И ИВАНОВУ

5

Если кто-то кое-где у нас порой…

Критика времен застоя

Имена следователей по особо важным делам Тельмана Гдляна и Николая Иванова с XIX партконференции стали известны всей стране. Когда главный редактор „Огонька“ Виталий Коротич в полной тишине обмершего зала вручил генсеку пакет с фамилиями четырех взяточников-делегатов, казалось, что и многие члены тогдашнего президиума тянутся, чтобы заглянуть через плечо Горбачева: не их ли судьба в этом конверте?

Самые „достоверные“ и самые фантастические слухи волнами катились от Карпат до Камчатки. Троих вычислили без труда: Соломенцев, Громыко, Лигачев. Не сходились лишь в определении четвертой кандидатуры.

Это, так сказать, народное мнение. Те же, кто не понаслышке знал о порядках в высших эшелонах власти, прекрасно понимали: если б в пакете находились материалы на первых лиц страны, то и Коротич не дошел бы до трибуны, да и статья следователя Иванова, опубликованная „Огоньком“ накануне, никогда не появилась бы в тех политических условиях самого начала реальной перестройки. Даже если б, к примеру, сам генсек распорядился ее напечатать. Партаппарат в те недавние годы слишком внимательно приглядывал и за самим Горбачевым.

Посмертная опала Рашидова и разоблачения партийно-хозяйственной мафии в Узбекистане, конечно, произвели на общество сильное впечатление. Все ждали продолжения детективного сюжета. Никаких сомнений в народе о масштабах коррупции в стране уже не было. Однако еще не пришло понимание того, что коррупция — неизбежное следствие партийного монополизма и тоталитарного режима безответственности и безнаказанности номенклатуры. А дальше общество начало осознавать, что где-то здесь, в том деле, которое вели в Узбекистане Гдлян и Иванов, — корень зла всей Системы. Вспомним русскую сказку: смерть Кощея Бессмертного в кончике иглы, а игла в золотом яйце, яйцо в утке, утка в ларце за тремя морями. И хотя замок Кощея — вот он, как на ладони, к мерзкому старикашке не подступиться с самым острым мечом-кладенцом. Нужна игла. Та самая.

Наше общество слишком мифологизировано (и семь десятилетий марксистская утопия использовала это!), чтобы верить фактам, и только фактам. Казалось, за тремя морями два героя-следователя и впрямь коснулись золотого яйца. И лишь в последний момент оно было вырвано из их рук слугами Кощея. Потому-то вокруг дела о коррупции, которое вели Гдлян и Иванов, социальные эмоции достигли своих вершин, особенно тогда, когда оно превратилось в дело о служебных злоупотреблениях самих Гдляна и Иванова.

Это дело с наибольшей очевидностью обнажило все недостатки существующей в нашей стране правоохранительной системы и выявило неприглядную роль партийных органов в этой системе. Оно же сыграло, может быть, самую главную роль в осознании обществом истинных причин коррупции и мафиозной организации власти.

На всех трех Съездах народных депутатов СССР это дело находилось в центре внимания, было предметом острых дискуссий и обсуждений. Неоднократно возвращались к нему и на сессиях Верховного Совета.

Последняя точка во всей этой истории еще не поставлена. Я уверен, что мы еще не раз вернемся и к персонажам этой следственной драмы — к тем „героям“ коррупции и мафиозных организаций, чьи имена и сегодня в тени. Вернемся мы и к весьма противоречивым фигурам следователей, начавших борьбу против этих организаций.

А теперь по порядку, как все было…

Следственная группа Гдляна и Иванова возникла еще при Юрии Андропове. Это он, бывший председатель КГБ, заняв в конце 1982 года пост генсека, попытался нанести первый удар по коррупции и организованной преступности. (Что, конечно, еще не свидетельствует о его демократических устремлениях.) Есть логика политической борьбы, и по этой логике Андропов должен был избавиться от министра внутренних дел Щелокова, должен был добраться до тех чинов в советском, партийном и хозяйственном аппарате, которые либо мешали его концепции жесткого политического режима и необходимости наведения порядка, либо оказались слишком уж замараны. Именно тогда вышло на поверхность многомиллиардное „хлопковое“ дело в Узбекистане, и в республику был переброшен мощный следовательский десант.