Элегия смерти - Чжоу Хаохуэй
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Кто это сделал? Ты слепой? – заорал Шунь, вскочив на ноги.
Один из заключенных подобрал мяч и произнес с издевательской усмешкой:
– Будь я слепым, не попал бы в цель.
Это был Черныш, и он давал понять, что бросил в Шуня мяч нарочно. Черныш унижал его не впервые, однако пропасть между их статусами теперь сократилась, поэтому Шуню больше не нужно было заискивать и терпеть.
– Ублюдок! – бросил он с презрением.
Другие заключенные подошли поближе – открытые конфликты вносили разнообразие в тюремные будни. Они начали свистеть и улюлюкать.
– Мелкий засранец! – Черныш снова метнул мяч в Шуня.
Тот увернулся, и мяч попал в Хана. Не желая подливать масла в огонь, тот никак не отреагировал. Шунь оказался не так сдержан.
– Кретин! – завопил он. – Если у тебя ко мне вопросы, кидай мяч в меня, а не в моего друга!
– Друга? – Черныш ухмыльнулся. – Быстро же ты друзей меняешь…
– Твое какое дело? – Шунь приблизился к Чернышу. – Может, рассказать про тебя кое-что интересное? Тогда у тебя вообще друзей не останется!
Черныш злобно осклабился.
– А ну закрой свой грязный рот! – заорал он и ударил Шуня.
Глаза у Шуня налились кровью, и он, как обезумевший бык, бросился на Черныша. Они рухнули на землю. Черныш был старше и опытнее, поэтому вскоре начал одерживать верх. Применив борцовский захват, он обездвижил Шуня и рукой вцепился ему в горло.
Хан шагнул было к ним, но кто-то дернул его сзади за воротник.
– Не лезь, пусть сами разбираются, – посоветовал Ду.
В толпе рядом с ними стояли, глазея на драку, Пин и Шань.
– Ну-ка, извиняйся, сопляк! – прошипел Черныш. – И больше не смей на меня тявкать!
Шунь, весь красный от натуги, искал глазами Хана.
– Братец Чжи… помоги мне! – взмолился он.
– Серьезно, ты его просишь о помощи? – рассмеялся Черныш. – Правду говорят, любовь слепа! Красота в глазах смотрящего…
Поток насмешек вдруг прервался: от толпы отделилась фигура, и Черныш получил удар прямо под ребра. Шунь освободился, вскочил и сбил Черныша с ног.
– Ну и кто тут слеп?
Шунь несколько раз пнул Черныша, пока тот хватал ртом воздух.
Все взгляды устремились на того, кто помог Шуню. Это был Хан Вэньчжи.
Его поступку удивился даже Ду Минцян. Когда Хан побежал к дерущимся, Ду решил, что он хочет их разнять. Вместо этого Хан безжалостно пнул Черныша – от скромного архитектора не осталось и следа.
Раздался полицейский свисток, заключенные мгновенно разошлись. Во двор вбежал дежурный охранник, размахивая дубинкой.
– Прекратить драку!
Шунь отскочил в сторону, едва услышав свисток, и теперь как ни в чем не бывало улыбался.
– Мы просто дурачились, не обращайте внимания.
Охранник посмотрел на Черныша, лежащего в грязи, и, не говоря ни слова, ткнул дубинкой в Шуня. Тот забился в конвульсиях, свернувшись калачиком.
– Что за ерунда? – Взгляд офицера пробежался по толпе и остановился на Пине. – Шэнь Цзяньпин, что здесь случилось?
– Ничего, – сказал Пин, добродушно улыбаясь. – Мы просто играли в баскетбол и увлеклись. Мяч упал на землю, а они за него боролись. Какое-то регби, а не баскетбол…
Черныш вскочил на ноги.
– Пин правильно говорит, – вставил он. – Мы боролись за мяч. Шунь не знает правил, поэтому взял мяч и побежал. Я возмутился и хотел мяч отобрать.
Охранник, очевидно, им не поверил, однако их версии совпадали, так что он решил не утруждать себя расспросами. Снова дунул в свисток и закричал:
– Вам дают возможность выйти из камер, а вы тут цирк устраиваете! Что ж, тогда прогулка закончена. Марш по местам!
Заключенные, вздыхая и жалуясь, выстроились в шеренгу. Ду встал позади Хана и прошептал:
– Что за выходки?
– Не выходки, – отозвался Хан. – Я вдруг понял, что не обязан терпеть. Если кто-то хочет причинить мне боль, я по меньшей мере могу ответить тем же!
Ду улыбнулся. Кто бы мог подумать, что его недавний совет подействует так быстро… Правда, он не знал, радоваться ему или волноваться.
* * *
В половине третьего обеденный перерыв закончился, и охранники стали открывать двери камер. Заключенные построились, и тут один из охранников крикнул:
– Ду Минцян, шаг вперед!
Ду послушно вышел из шеренги. Остальных увели на прогулку, а охранник подошел к Ду и вложил ему в руку компакт-диск.
– Вот, это твое.
Ду поклонился.
– Спасибо.
Охранник достал еще квадратную коробку.
– А это от капитана Ло Фэя из уголовного розыска.
От Ло Фэя? Удивленный, Ду взял коробку. Судя по картинке, там был проигрыватель компакт-дисков. Предусмотрительно… На Ду нахлынула волна благодарности.
Охранник явно заметил реакцию Ду.
– Капитан Ло Фэй попросил меня передать: ты и сам знаешь, кто лучше позаботится о твоем друге.
– Понятно, – ответил Ду.
– Я ему так и сообщу. – Охранник взмахнул рукой. – Можешь идти.
Ду направился к дверям. На ходу он нетерпеливо снял упаковку с плеера, вставил компакт-диск, надел наушники и нажал кнопку воспроизведения.
Когда он вышел из тюремного блока, в глаза било полуденное солнце. В ту же секунду из наушников полилась небесная музыка. Казалось, будто он взлетает на крыльях счастья. Зачарованный, Ду прогуливался под теплыми весенними лучами.
– Задумался? – раздался голос, прервав его мысли. Он неохотно выключил плеер – перед ним стоял Хан.
– Мне сделали подарок. – Он показал плеер.
Хана музыка явно не интересовала. Он дернул Ду за рукав:
– У тебя есть минутка? Надо кое о чем поговорить.
– Что случилось? – Ду убрал плеер в карман.
– Давай найдем место потише… – Хан оглядел двор и направился в тенистый угол.
Ду последовал за ним.
– Я все обдумал, – заявил наконец Хан. – Я хочу отсюда выйти!
– В каком смысле?
– Я хочу выйти, – повторил Хан, чеканя слова. – Хочу сбежать из тюрьмы.
– Идея безумная, – недоверчиво сказал Ду. Он осмотрелся, убеждаясь, что никто не подслушивает, а затем прошептал: – Ты с ума сошел?
– Нет, не сошел. – Хан выглядел очень серьезным. – Мне нужно сбежать. Мама перенесла инсульт, а лечение слишком дорогое. У моей семьи никогда не было сбережений. Если я не выйду отсюда, могу никогда больше ее не увидеть.
Ду закатил глаза.
– Ты не увидишь ее, даже если сбежишь! Как думаешь, полиция не догадается установить наблюдение за твоими друзьями и близкими после побега? Ты к маме даже подойти не сможешь. Не глупи! Как только свяжешься с кем-то из родных, тебя тут же схватят.
Хан понурил голову.
– Я не настолько глуп. Видеться с семьей я не собираюсь.
