В погоне за быком (СИ) - Леонид Турбин

Скелет прошёл дальше, в ангар. Разложив всё своё оборудование по местам, он сел на лавочку возле личных шкафов и взял контейнер с артефактом. «Червяк», изредка помигивая, тускло светился бледно-голубым светом. Вокруг него в вакууме то и дело возникали искорки, которые тут же гасли, так и не успев набрать силу.

— Что же ты такое? — думал Скелет, рассматривая артефакт. — А ведь как живой.

Но тут ему в памяти вспомнился момент, что перед самым взрывом аномалии, в «жернова» попали тушканы, которых просто смяло и втянуло в самый центр. И он стал прикидывать, а могло ли такое стечение обстоятельств — рост аномальной активности, наличие в центре живой плоти в самый её пик — привести к образованию этого артефакта?

— А почему нет? — решил он. — Если артефакты могут формироваться из чего угодно, то почему бы и не из плоти?…. Да что я мучаюсь, отдам Наде — пусть дальше со своим профессором с ним и разбираются.

Но любопытство всё же взяло верх, и Сергей взглянул на счётчик Гейгера: на циферблате стояли одни нули, радиация отсутствовала вообще, даже природная норма. Положив контейнер в карман халата, а КИСНВЧ прицепив на пояс, он вернулся в лабораторию.

…

Капсула гудела как пылесос — работала система нагнетания охлаждающего контура. Пол возле аппарата был уложен резиновыми ковриками, посыпанными белым, напоминающим сахарную пудру, изоляционным порошком. К капсуле подходил толстый гофрированный шланг с десятками проводов внутри, а так же воздуховод, подающих воздух температурой минус семьдесят пять градусов по Цельсию из стоящей рядом криоустановки в контур охлаждения главной камеры. Происходящая внутри реакция воздействия электрических разрядов на сочетание «грави» и «каменного цветка» сопровождалась выделением колоссального количества тепла, которого хватило бы для обогрева многоэтажного дома, но эта реакция проходила крайне нестабильно, и если б не магнитное поле внутри, то подобный эксперимент мог стать неконтролируемым и закончится весьма плачевно.

Профессор Снегирёв полностью погрузился в работу — держа в руках планшет, он расхаживал вдоль капсулы, внутри которой, словно в небольшом грозовом облаке, мелькали молнии. Он смотрел то внутрь через толстое стекло, то подходил к монитору и, глядя на цифры, что-то записывал. За пультом управления сидела Надя и внимательно вслушивалась в слова профессора и поправляла регуляторы по мере поступления указаний от Снегирёва. Заметив приближающегося Скелета, она приветственно помахала ему рукой.

— О, Сергей, рад тебя видеть, — отвлёкся от своей работы пожилой профессор, когда тот подошёл почти вплотную.

Лабораторный халат Снегирёва был давно уже не белый — серые, протёртые края, замасленные рукава, испачканные ручкой и карандашом карманы — только на спине халат ещё более-менее сохранил изначальный цвет. Сам же профессор Снегирёв был среднего роста и телосложения, с большой залысиной на голове и недельной щетиной на морщинистых щеках. Но его глаза всегда светились блеском при работе, даже сквозь толстые стёкла круглых очков, — он, как и любой другой учёный, полностью посвятил себя своему любимому делу, делу всей жизни — науке.

Надя к науке не имела практически никакого отношения. Она один из немногих вольнонаёмных сотрудников в этом комплексе, если, конечно, не считать персонала вспомогательных служб вроде медицинского блока. Надя попала в Зону вместе с медсестрой Таней, так как были закадычными подругами. Татьяна получила заманчивое приглашение поработать на базе «Нео-Век», а по случайности узнала, что набираются вольнонаемные работники на вспомогательные должности. Кроме сталкеров, охотников ехать в Зону особо желающих нет, а срок заключаемых контрактов — один год. Таким образом — по контракту — Таня и Надя попали в Зону. По прибытию Надя получила распределение к профессору Снегирёву, чей предыдущий помощник лаборант из числа сотрудников МИАНИ за неделю до этого исчез в Зоне. Снегирёв сначала долго упирался, возмущался, что ему не нужны неучи и тем более девушки, но Надя очень быстро освоила поставленные задачи и уже по уровню знаний и подготовке не отличалась от институтских работников, трудящихся на базе. Теперь же Снегирёв иногда обмолвливается, что ему было бы «очень трудно без моей красавицы».

— Добрый день, Пётр Михайлович, — Сергей протянул руку, — как Ваши успехи?

Профессор пожал протянутую руку.

— Ну, как вам сказать, молодой человек, успехи — понятие растяжимое. Отсутствие отрицательного результата, в некотором роде можно назвать успехом. Но положительных результатов пока мало, что не может не огорчать. Изучаемый мною симбиоз крайне нестабилен, а его полезные стороны весьма незначительны… — профессор поправил очки. — А у вас как дела в ваших научных изысканиях? Надя, — он взглянул на свою лаборантку, — говорила о том, что вы теперь занимаетесь замерами?

— Не совсем замерами, конечно, — Скелет даже задумался на мгновение, — но уже не только плаваю по оросительным каналам, Макар Игнатьевич поручил мне снимать показания с датчиков.

— Ага, вот оно в чём дело, ну что ж, тоже весьма нужное и полезное занятие. Кстати, я давно не выходил из комплекса, как там, снаружи?

— Всё по-прежнему, профессор, кстати…

Но профессор уже не слушал, а вернулся к наблюдению за показаниями на широком мониторе, на котором в бесчисленном числе рядов мелькали цифры, проценты….

— Всё, он работает, — сказала Надя Скелету, — сейчас с ним говорить бесполезно… Шоколадку принёс?

— Лучше, — Сергей подошёл к Наде, — у меня для вас кое-что лучше есть! — и вынул торчащий из кармана контейнер с артефактом.

— Ух ты!.. — Надя привстала и не сводила глаз с контейнера. — Артефакт раздобыл?

— А?!.. Что?!.. Где?!.. — Снегирёв краем уха услышал слово «артефакт» и это его тут же отвлекло от работы.

Заметив в руках Сергея контейнер, профессор окончательно забросил всё.

— Наденька, останови воздействие, похоже, у нас сегодня более интересная работа появилась.

Сергей с Надей переглянулись, и она тихонечко засмеялась, видя разгорающееся у Снегирёва щенячье любопытство к артефакту. Лаборантка перевела на пульте управления все выключатели в положение «выключено»: гудение нагнетателя стало стихать, электрические разряды прекратились, а артефакты на механических держателях плавно разошлись в стороны.

— Молодой человек, что ж вы не сказали, что у вас есть артефакт? — профессор едва не выхватывал контейнер из рук Скелета, но тут же забыл о сказанном и просто засыпал вопросами. — Весьма любопытно…. Что это? Я такого ещё ни разу не видел? Где вы его взяли? Какого происхождения?

— Происхождение, скорее всего, биологическая масса в мощном гравитационном поле, — Скелет отдал контейнер профессору, — сегодня в «жерновах» нашёл…

— Где-где? В каких ещё «жерновах»? — недоумевал Снегирёв.

— В гравитационке возле птицеферм….

— А, — профессор не спускал взгляд с артефакта, бледно-голубоватый свет из контейнера призрачно отражался в стёклах его очков, — понятно, из гравитационной аномалии…. А какие у него свойства?

— Я только успел заметить, что он радиацию поглощает, Гейгер возле него полный ноль показывает…

— Рассказывайте подробно, я хочу знать всё…. - у Снегирёва разгорелся нешуточный азарт, который может быть только у очень увлечённого человека.

Скелет посмотрел на время — отведённое Заболотским время почти истекло.

— Простите меня, профессор, но мне пора, Макар Игнатьевич меня ждёт…

— Да, да, конечно, я сегодня же напишу представление на вас руководству за этот чудесный образец…

Сергей посмотрел на Надю, та поняла его озабоченность — в таком состоянии Снегирёв явно не напишет ни одной бумажки, так как весь день, а то и больше, не будет отходить от артефакта ни на шаг и забудет всё на свете, даже принять свои таблетки. А подобное представление очень сильно может помочь ему в его карьере и заработке.

— Я прослежу, — успокоила его Надя, — …но про шоколадку я не забуду.

— Ладно, — улыбнулся Сергей, — я тоже не забуду…

Заболотский сидел у себя в кабинете, задумчиво перебирая отчёты за вчерашний день, и когда вошёл Скелет, то он, не проронив ни слова, указал на стул, мол «присаживайся». Сергей устроился на стуле и снял с пояса КИСНВЧ.

— А с ним что мне делать? Васильева на месте не было….

Макар Игнатьевич отложил в сторону бумажки:

— Оставь мне, я его сам найду, — Заболотский взял пульт и включил монитор, — тебя уже ждут.

Монитор включился. Сначала высветилось окно старта видеосвязи и вызова последнего клиента конференции. После сообщения о готовности начать конференцию, Макар Игнатьевич нажал кнопку старта связи.

На экране появился просторный кабинет, в котором за столом сидели двое мужчин в белых халатах. Ни одного из них Сергей не знал, хотя догадывался, что это — высокое руководство из института.