Ясень - Ника Ракитина

— Да-а, масла много…

— Нет, Мелден своему замку хозяин, он теперь людей зря ложить не станет. Половина на ворота пойдет, а другая — потайным ходом. Ходы тут есть. И не те только, чтобы бежать. Про эти все помнят. А вот про те, и чтобы свое добро вернуть, когда отберут, — вспоминают редко. На чем и гибнут. Упьются на радостях…

Шатун издевательски закатил глаза. Тума неприметно потер шею: что правда, то правда — имелось такое желание. А Керин к винным погребам охрану поставила.

— Закуты есть и тупики, — продолжал владетель, — в самых чудных местах, хоть возле выгребной ямы. А там стена сдвигается. Но изнутри не откроешь. Только, жаль, и года не хватит, чтобы найти…

Керин громко вздохнула. Взгляды оборотились к ней.

— А я понять не могла, почему они за стенкой продолжаются и в воду.

— Где?! — закричал Шатун. — Откуда знаешь?

— А у нас тут союзники есть, — хихикнула Леська.

— Покажу обязательно. Дальше.

— Ну вот, будет в ряске нырять — остынет, — ухмыльнулся Шершень. Шатун кинул в него взглядом, как камешком:

— А дальше сторожок поставим, звоночек и… хоть волчий капкан. Повеселимся. Хуже дело, что у нас половина людей снаружи — не всем место есть в стенах.

— А ты про это не беспокойся, — медлительно произнес Гротан. — Я лучников поучу, а сам в поле погуляю. Рогаток наделаем. Хитрость невелика: козлы да бревнышко, а в траве с разбегу кони ноги поломают. И «чесночку» кинем. Есть у нас кузнецы?

Кто-то отозвался, что да.

— …А три вершка заостренного железа под копыто здоровья не прибавят — ни коню, ни всаднику. Когда в своих ста фунтах доспеха обземь на скаку грянется — встава-ать долго будет. Еще волчьих ям нароем. И земляным маслом траву польем, чтоб шибче горела в нужное время.

Тут Гино вставил, что у него, как у бортника, к маслу прибавка выйдет. Свепеты на заборола вынести…

Все следующие дни они лазали по укреплениям, возились с боевыми машинами, расставляли и учили людей, ныряли во рву и обходили подземелья, а Гротан послал следить за войском Мелдена своих лазутчиков. Но тот пока ничего не предпринимал.

Только через неделю рано поутру дозорные на башнях закричали тревогу. Шатун все это время со своей хоругвью ночевал прямо в кутафье. Выскочив на щит, он увидел кнехтов Мелдена, молча и споро бегущих со стороны болота к выводящей на мост дороге. Подвижная часть моста была поднята с вечера. Шатун оглянулся: за его спиной со скрипом и лязгом разводили главный мост, отрезая кутафью от Сарта. Шатун отогнал невольный холодок и заорал:

— На стены!

А потом Туме, приставленному к боевым машинам:

— Натягивай!

Люди Тумы заряжали камнеметы. Становились к скважням лучники.

Кнехты Мелдена с лестницами, хворостом и большими щитами-павезами частью ушли влево, скрывшись за угловой башней, остальные подбегали к месту, где свайная часть моста упиралась в тракт.

За спиной Шатуна возник запыхавшийся Велем:

— Там… В ходу… Орут…

— Попались, значит!

— А то! — Велем глотнул воздуха. — Что делать?

Шатун взялся за бороду. Потом вспомнил, как горела его вежа — меньше той, где они сейчас стояли, — кивнул и выговорил:

— Смолы.

Велем сглотнул.

— Смолы им!

Велем крутнулся на пятках и загрохотал вниз по сходам.

Шатун поглядел на поле: кнехты уже выстраивались по берегу, ожидая, что их товарищи, вошедшие ночью в подземелья, сейчас откроют ворота и опустят для них мост. Лучники на стенах кутафьи ожидали приказа.

Кто-то толкнул Шатуна сзади, и на место, где он стоял, с неба отвесно ударила стрела.

— Накройся, — сказал Тума, поднимая над обоими щит.

— Где их стрелки?

Тума махнул в сторону невидимых с кутафьи стен. Шатун понял: враг перестреливает через замок навесом. Чтобы летело сверху в незащищенные спины. Что ж, задумано неплохо. Если бы не волчий капкан в ходу, да не смола, те — из подземелья — как раз резали бы ему глотку: люди-то все повернуты к полю!

А на дороге кнехты пришли уже в очевидное замешательство: золотые мгновенья утекали, а ворота никто не открывал. Шлемы там и здесь поворачивались к лесу.

— Лучников не достаем, бей этих, — Шатун кивнул на мост.

— Рубай! — прокричал Тума своим, и внизу басом зарычали отпущенные канаты из воловьих жил. Камни, копья, горшки с дерьмом полетели в столпившееся перед настилом войско. Свистнули стрелы. Кнехты, приседая за щиты, насмешливо рыкнули в ответ, но Шатун понял, что прямо сейчас они на приступ не кинутся. Они готовились к другому. И внезапно Шатуна озарило — так, что завыл от собственной глупости.

— Перезаряжай!!!

Шатун точно, достоверно знал, что сейчас он увидит своего врага. Мелден выедет из леса — или где он там прячется — чтобы ободрить свое вдруг остановившееся воинство. И дать им новый приказ. А чтобы кнехты увидели вождя и воспряли духом, Мелден просто обязан подъехать поближе.

Под выстрел крепостных машин.

— Да перезаряжай же!!!

Тума, похоже, проникся. Люди волокли снаряды и животами наваливались на визжащие коловороты самострелов. В щиты над машинами били стрелы, впиваясь в доски до половины древка, но внимания на них обращали меньше, чем на дождь.

Из редеющего тумана на дальнем краю поля показались всадники. Личный стяг Мелдена колыхался в такт конскому шагу. Рыцарь ехал рядом, и косицы стяга шлепали его по шлему. Шатун еще раз глянул на самострелы: никак не успеть. Мелден или отведет людей, или бросит их на приступ. А сам подождет в безопасном месте, пока не будут взяты мосты. Или весь замок.

Тума это уразумел также. Не особо раздумывая, он слетел по лестницам в нижний двор, где стоял резерв:

— В седло!!! Мо-о-ост-т… Бросай!

Шатун на крыше схватился за виски, почувствовав, как под ним гулко бухнулось мостовое полотно. По полотну тотчас продробили копыта: десять… двадцать… тридцать… Все сорок всадников конного резерва на челе с этим бешеным Тумой вымкнулись из ворот, проскочили мост и врезались в павезы, как кулак в морду.

И, неожиданно для Шатуна, для Мелдена и для самих кнехтов, конница раздавила и павезы, и строй, и вылетела прямо на рыцаря и его охрану — лоб в лоб.

Шатун выбранился.

— Лучники! Прикрыть вход! Гино, твой десяток у самострелов! Остальные за мной!

И сам побежал к воротам.

"Ну, Тума! Щенок! Самого скосят, резерв пропадет, хорошо еще, если на плечах бегущих в кутафью не ворвутся!"

Рубились уже на мосту.

— Мост подымай! — закричал Шатун, вбегая под браму; невесть откуда выскочивший Велем повис на его плечах:

— Нет!!

— Быдло! — Шатун стряхнул Велема с плеч, как медведь собаку. — Замок держать надо!!! К подъемникам!!! — и сам бросился к лестнице в цепную залу.