Творения - Кирилл Александрийский

К. И ты можешь видеть во Христе это как бы различие в славе: ибо Он, без сомнения, есть начальник и вождь всех, как Бог и Господь, но соделался и как бы вторым в ряду по человечеству; поставлен также и под законом как бы подначальный.

П. Мысль правдоподобна.

К. Присовокупляет и другие виды осквернений, и для каждого опять предуказал очищение, как во Христе исполняемое; а сказал так: «Если кто согрешит тем, что слышал голос проклятия и был свидетелем, или видел, или знал, но не объявил, то он понесет на себе грех. Или если прикоснется к чему–нибудь нечистому, или к трупу зверя нечистого, или к трупу скота нечистого, или к трупу гада нечистого, но не знал того, то он нечист и виновен. Или если прикоснется к нечистоте человеческой, какая бы то ни была нечистота, от которой оскверняются, и он не знал того, но после узнает, то он виновен. Или если кто безрассудно устами своими поклянется сделать что–нибудь худое или доброе, какое бы то ни было дело, в котором люди безрассудно клянутся, и он не знал того, но после узнает, то он виновен в том. Если он виновен в чем–нибудь из сих, и исповедается, в чем он согрешил, то пусть принесет Господу за грех свой, которым он согрешил, жертву повинности из мелкого скота, овцу или козу, за грех, и очистит его священник от греха его» (Лев. 5, 1–6). Итак, заметь, что слышавшего голос клятвы и совершенно ни во что вменившего это дело, равно и другим сквернам сделавшегося причастным, а также к сему изобличенного и в ложной клятве, поставляет в равном и совершенно одинаковом виде прегрешения: ибо истинно безмерным осквернением и самою крайнею степенью зла является презрение к Богу, и это прегрешение близко и родственно плотским видам нечистоты. Разве не в равном значении должны быть поставляемы проклятая ложная клятва и презрение к клятве.

П. Совершенно так; потому что в обоих случаях вины равносильны.

К. Таким образом последует разрешение и от сих грехов чрез исповедание и заклание агницы или козы. Ибо «глаголи ты беззакония твоя прежде, — сказано, — да оправдишися» (Ис.43, 26). Также и божественный Давид восклицает: «я сказал: `исповедаю Господу преступления мои', и Ты снял с меня вину греха моего» (Пс.31, 5). Впрочем для совершенного очищения недостаточно одного исповедания: совершенно очищает смерть Христа, за нас пострадавшего и на Себе Самом грехи всех нас несущего, наподобие всякого рода кротких животных, как то: тельца, а также овцы и козы. Закон признает неизвинительным небрежение о жертве для находящихся в осквернении и нечистоте даже и в том случае, если б не имел кто тельца или овцы, и убеждает оказывать честь хотя бы тем, что кто имеет под рукою и что может, говоря: «Если же он не в состоянии принести овцы, то в повинность за грех свой пусть принесет Господу двух горлиц или двух молодых голубей, одного в жертву за грех, а другого во всесожжение; пусть принесет их к священнику, и [священник] представит прежде ту [из сих птиц], которая за грех, и надломит голову ее от шеи ее, но не отделит; и покропит кровью сей жертвы за грех на стену жертвенника, а остальную кровь выцедит к подножию жертвенника: это жертва за грех; а другую употребит во всесожжение по установлению; и так очистит его священник от греха его, которым он согрешил, и прощено будет ему» (Лев. 5, 7–10). Горлице и голубю весьма легко можно уподобить Господа нашего Иисуса Христа; потому что первая есть благогласнейшая и звонкогласнейшая между птицами, а второй преимущественно пред всеми достигает высшей степени кротости. То и другое было во Христе: ибо усладили всю вселенную евангельскою проповедью оная вышняя и небесная горлица, как бы воспевая пленительную песнь и открывая волю Бога и Отца, как говорит божественный Иоанн: «Тот, Которого послал Бог, говорит слова Божии» (Ин. 3, 34). Он призывал и нас к подражанию присущей Ему кротости и смирению, так говоря: «возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем» (Мф.11, 29). Итак, пусть возьмет, сказано, «жрец» горлицу и «отторгнет» ногтем: так закалаются малые птицы, — но только «да не отлучит» совсем, ясно что, голову. Так совершилась смерть Христа, не к разделению, но соединению. Посему и в древнейшее время, полагая закон о Пасхе, Бог повелел закалать в жертву агнца, но только «В одном доме, — говорит, — должно есть ее, не выносите мяса вон из дома и костей ее не сокрушайте» (Исх. 12, 46). Ибо отнюдь не разделился Христос, но есть един всецело и в каждом, и во всех; и «Той есть мир наш», приводящий нас в единение и друг с другом в единодушии, и чрез Себя Самого с Богом в Духе (Еф. 2, 14 и 18). Итак, что смерть Христа соделалась причиною не разделения, но единения между нами, на это косвенно указывало то, что хотя птица закалалась, но не совершенно отделяема была ее голова от хребта; а что Он освящает Церковь Свою Кровию, это обозначалось тем, что кровию птицы окроплялась скиния и находившееся в ней. Затем, одна из горлиц приносилась за грех, и одна во всесожжение; но под обеими разумеется Христос, и умирающий за нас, и как бы всесожигаемый в воню благоухания Отцу, а также и предающий Себя Самого в выкуп за жизнь всех.

П. Ты хорошо сказал.

К. Закон доводит образ жертвоприношения и до самого доступного и повелевает, чтобы оно совершалось соответственно средствам каждого, повсюду пресекая леностность в благопотребнейшем и делая неизвинительною небрежность в склонных к ней. Пишет же так: «Если же он не в состоянии принести двух горлиц или двух молодых голубей, пусть принесет за то, что согрешил, десятую часть ефы пшеничной муки в жертву за грех; пусть не льет на нее елея, и ливана пусть не кладет на нее, ибо это жертва за грех; и принесет ее к священнику, а священник возьмет из нее полную горсть в память и сожжет на жертвеннике в жертву Господу: это жертва за грех; и так очистит его священник от греха его, которым он согрешил в котором–нибудь из оных [случаев], и прощено будет ему; [остаток] же принадлежит священнику, как приношение хлебное» (Лев. 5, 11–13). Но в сем уже нет того, что о Христе могло бы быть понимаемо; это вид жертвы указует нам лишь на жизнь приносящего, на доступ (к Отцу) во Христе и на посвящение Богу. Ибо приносится пшеничная мука, — то, из чего бывает хлеб; хлеб же есть образ жизни. Но ни Ливаном, говорит, не должно посыпать ее, ни елеем напаять. Мудрую и необходимую причину сего весьма ясно провозглашает в том, что эта жертва о «грехе есть», от которого во всяком случае и во всех отношениях весьма далека радость, как бы в елее подразумеваемая, а равно и благоухание, указуемое как бы в Ливане. Бесспорно, что грех в нас есть нечто истинно печальное и неблаговонное, между тем как, наоборот, добродетель как бы всегда изобилует радостию сама в себе, чрез упование на Бога имея много благоухания, очевидно мысленного по качеству. Итак, пшеничная мука без ливана и елея есть образ жизни, не имеющей радости и лишенной благоухания; но во Христе и она обращается к радости; приемлет и благоухание в вере, и приносится Богу чрез Него, очищающего оскверненных и омывающего мысленно подпавших нечистоте. Пусть «возьмет, — сказано, — жрец» от пшеничной муки и вознесет «на жертвенник всесожжения» Господу; ибо во Христе наше «приведение» и чрез Него приступаем мы оскверненные к Богу (Еф.2, 18), оправдываемся же верою и возносимся «в благоухание приятное» Отцу (Еф.5, 2), уже не себя самих имея благоуханием духовным, а Христа в нас.

П. Верно твое слово.

К. К тому же, если бы кто и оскорбил Бога и унес что–либо из освященного, или уклонился от исполнения обещанного и не принес его немедленно, если 6 небрежение в сем дошло до вины забвения, опять указывает способ очищения; ибо написано так: и «И сказал Господь Моисею, говоря: если кто сделает преступление и по ошибке согрешит против посвященного Господу, пусть за вину свою принесет Господу из стада овец овна без порока, по твоей оценке, серебряными сиклями по сиклю священному, в жертву повинности; за ту святыню, против которой он согрешил, пусть воздаст и прибавит к тому пятую долю, и отдаст сие священнику, и священник очистит его овном жертвы повинности, и прощено будет ему» (Лев. 5, 14–16). Поистине весьма тяжкий грех — унести что–либо из освященного и пожертвованного во славу Божию. Но равным образом подвергнется обвинению и не за малую вину сочтется также невыполнение обещанного; ибо сказано: чадо, «Когда даешь обет Богу, то не медли исполнить его, потому что Он не благоволит к глупым: что обещал, исполни. Лучше тебе не обещать, нежели обещать и не исполнить» (Еккл.5, 3–4). Поет также и божественный Давид: «помолитеся и воздадите Господеви Богу» нашему (Пс.75, 12). Наказаны были и сыновья Илия, похищавшие некоторые из святынь и присвоявшие себе принадлежавшее Богу (1 Цар. 2, 12 и далее). Какое же могло быть отпущение и этой вины? Или как мог кто–либо разрешить свою ногу от уз вины и освободиться? — Прежде всего, если делает возврат похищенного с избытком: ибо «пятую часть, — сказано, — приложит нань». Потом, — «да принесет» в жертву «овна» купленного: это — образ Христа, которого начальники иудейские некоторым образом купили за тридцать динариев (сребренников), уплаченных ими ученику предателю. Итак, во Христе отпущение и преступлений против Бога. А что Он же может избавить и от грехов против людей, это нетрудно увидеть, прочитав соседственный с приведенным и следующий за ним по порядку закон. Он таков: «Вот закон о жертве повинности: это великая святыня; жертву повинности должно заколать на том месте, где заколается всесожжение, и кровью ее кропить на жертвенник со всех сторон; [приносящий] должен представить из нее весь тук, курдюк и тук, покрывающий внутренности, и обе почки и тук, который на них, который на стегнах, и сальник, который на печени; с почками пусть он отделит сие; и сожжет сие священник на жертвеннике в жертву Господу: это жертва повинности. Весь мужеский пол священнического рода может есть ее; на святом месте должно есть ее: это великая святыня. Как о жертве за грех, так и о жертве повинности закон один: она принадлежит священнику, который очищает посредством ее» (Лев. 7, 1–7). Видишь ли, что очищение в обоих случаях происходит и выполняется одинаковым образом? Именно, закон весьма ясно повелел, чтобы прегрешения как против Бога, так и против братий и единоплеменников были очищаемы чрез возвращение с избытком и чрез принесение в жертву овна. Во Христе же не отчасти оправдание, а напротив совершенное омытие того, чему свойственно осквернять. Посему Он и говорил: «Истинно, истинно говорю вам: верующий в Меня имеет жизнь вечную, и на суд не приходит, но перешел от смерти в жизнь» (Ин. 6, 47 и 5, 24). А если избежал суда усвоивший себе в вере оправдание чрез Христа, то совершенно необходимо сказать, что избежал и преступлений, и никакой род обвинения против такового, думаю поэтому, не имеет силы; ибо «Кто осуждает? Кто будет обвинять?» (Рим. 8, 33–34.) Итак, делами давая удовлетворение оскорбленным из братий, найдем вполне обеспеченное оправдание во Христе. Так и Закхей мытарь, призванный к апостольству, не только обещал следовать Призвавшему, но и воздать четверицею за все то, кого чем обидел (Лк. 19 6 и 8). Ибо готовящимся иметь в себе обитающим Христа чрез Духа, должно, думаю, прежде омыться от скверн и очиститься от преступлений и таким образом светлою и нескверною являть Ему свою душу, как без сомнения и божественный Песнопевец, быв украшен таковою добродетелию, восклицал, говоря: «готово сердце мое, Боже, готово сердце мое: воспою и пою» (Пс.56, 8). Как к шерсти, если она чиста, хорошо пристают краски, а если в ней есть некоторый остаток нечистоты, то наведенная краска легко отваливается, не имея в ней твердого закрепления: так и причастие Христа святые и чистые души напаяет, а в душах, не так настроенных, вовсе не может утвердиться: «святый Дух премудрости удалится от лукавства», согласно написанному, «и не будет обитать в теле, порабощенном греху» (Прем. 1, 5 и 4). Итак, оказывая услуги обиженным и делами любви прогоняя огорчение братий, избавим себя самих от всякой вины и приобретем отпущение во Христе.