Мудрость Пятикнижия Моисеева - Павел Михалицын

Павел Евгеньевич Михалицын, Вячеслав Владимирович Нестеренко

Мудрость Пятикнижия Моисеева

© Ивченко Андрей, фотографии, 2011

© DepositPhotos.com / Olena Buyskykh, обложка, 2014

© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», издание на русском языке, 2014

© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», художественное оформление, 2014

© ООО «Книжный клуб “Клуб семейного досуга”», г. Белгород, 2014

Введение

Наверное, нет другой такой книги, которая была бы настолько знакомой, популярной и доступной, как Библия. Часто приходится слышать такой отзыв о Библии: «Да, книга эта интересная, но много в ней мифологического, сказочного, оторванного от реальной истории человечества. Многие из ее действующих лиц – вымышленные, а те, которые и существовали в действительности, в реальной жизни были совсем другими людьми, не такими, как их описывают на страницах Библии. Поэтому Библию можно смело поставить в один ряд с такими произведениями древности, как Махабхарата, Рамаяна, Эпос о Гильгамеше или мифы Древней Греции, и рассматривать ее как один из рудиментов культур древних цивилизаций, которые к нашей повседневной действительности имеют лишь опосредствованное значение». Однако, дорогие читатели, если вы набрались терпения и дочитали введение до этой строчки, то не спешите закрывать эту книгу, так как наша главная авторская задача как раз и состоит в том, чтобы попытаться развеять подобный мифологический стереотип и, пройдя вместе с вами по страницам этой удивительной книги, показать, как такие, казалось бы, далекие от нас личности, как Адам, Ева, Ной, Авраам, Иов, Даниил, Давид, Соломон, апостолы Петр и Павел и многие другие, могут оказаться более близкими к реалиям нашей жизни, если внимательнее изучить их жизнеописание и попытаться заглянуть в их внутренний мир. С указанной задачей напрямую связана и особенность изложения материала в этой книге: мы ни в коем случае не хотим навязать читателю какую-либо точку зрения – мы лишь попытаемся выступить в роле «гида-экскурсовода» по страницам этого великого произведения, который, только концентрируя внимание на особо значимых, с его точки зрения, моментах, предоставляет человеку возможность самому поразмыслить над библейским текстом. Перед началом непосредственного изложения материала следует сказать несколько слов об основных принципах его расположения в нашей работе. Библейский текст приводится и разбирается в соответствии с традиционным делением Священного Писания на смысловые разделы. При этом авторы в своей работе использовали канонические книги Ветхого Завета[1].

Предыстория формирования канонической традиции разделения книг Библии на смысловые разделы следующая. В древности Ветхий Завет делился на три основные части: Закон, Пророки и Писания, по-еврейски: Тора́, Небии́м и Кетуби́м (откуда сокращенное название Ветхого Завета – Тана́х)[2]. В русском Синодальном переводе (1876 г.) представлены несколько иные расположения книг и названия разделов. Закон именуется Пятикнижием (Бытие, Исход, Левит, Числа, Второзаконие); раздел Пророков распадается на две части, первая из которых называется Историческими (Книга Иисуса Навина, Книга Судей, Книга Руфь, Четыре Книги Царств, Две Книги Паралипоменон, Книга Ездры, Книга Неемии и Книга Есфири), а вторая – Пророческими (Великие пророки: Исайя, Иеремия и Книга Плач Иеремии, Иезекииль, Даниил; Малые пророки: Осия, Иоиль, Амос, Авдий, Иона, Михей, Наум, Аввакум, Софония, Аггей, Захария, Малахия) книгами. Писания же принято называть Учительными книгами (Книга Иова, Псалтирь, Притчи, Екклезиаст, Песнь Песней). Подобное разделение имеет и Новый Завет: Законоположительные – четыре Евангелия, Исторической считается Книга Деяний, Учительными – Соборные Послания Апостолов и Послания Апостола Павла, а Пророческой именуется Апокалипсис (Откровение) Апостола Иоанна Богослова. Мы в своей работе следовали делению библейских книг, принятому в русском Синодальном переводе.

Этот том посвящен Пятикнижию Моисееву. Следующие два тома будут охватывать Пророческие, Учительные и Исторические Книги Ветхого и Нового Завета.

Глава 1. Первая книга Библии – «Бытие»: название, вопрос авторства, особенности стиля и цель написания

С чего начинается Библия? Для ответа на этот, казалось бы, простой вопрос необходимо особо сконцентрировать внимание пытливого читателя на самых первых строчках этой великой и удивительной Книги, что мы, безусловно, и сделаем в свое время, а для начала предпримем небольшой историко-литературный экскурс и поговорим о названии, авторе, особенностях стиля и цели написания первой книги Библии – «Бытие». Итак, «Бытие» – первая книга Библии, которая также является и первой книгой Пятикнижия.

Пятикнижие (πεντα'τευχος) – это первые пять книг библейского канона, составляющие по своему содержанию одно целое (Бытие, Исход, Левит, Числа, Второзаконие). В иудейской традиции Пятикнижие называется еще «Учением Моисея», или «Торой».

По своему содержанию Пятикнижие – одновременно история и книга религиозно-нравственного характера, сборник законов и этика. Пятикнижие является цельным произведением удивительной красоты, с богатым содержанием. Ни одна книга в мире не имела такого культурного значения в истории человечества. В течение тысячелетий она питала этику и искусство, составляла неиссякаемый источник бесконечного числа литературных произведений, поэзии, искусства. Многие обороты священного текста усвоены в античности греческим и латинским языками, а в последующем – европейскими диалектами. Мировоззренческие представления Востока и Запада носят на себе неизгладимые следы гения автора Пятикнижия.

Первая книга Пятикнижия и всей Библии получила свое название по слову, которым она начинается – «береши́т», что значит «в начале». В переводе LXX (или Септуагинте), который был сделан в Александрии в ΙΙΙ веке до Р. Х., она называется соответственно своему содержанию Γένεσις (κόσμου) – «Происхождение» (мира); в русском и славянском переводах – «Бытие». Согласно внутреннему делению, заимствованному из латинского перевода блаженного Иеронима под названием Vulgata, книга распадается на 1534 стиха, которые объединены в 50 глав[3].

Рис. 1. Г. Доре. «И сказал Бог: да будет свет»

По вопросу авторства первых пяти книг Библии известный отечественный библеист протоиерей Александр Мень писал: «…автором Пятикнижия Православная Церковь с древнейших времен признавала пророка Моисея. Предание о Моисеевом авторстве отстаивается с полным правом и основанием. Другое дело – как понимать это авторство: в буквальном современном смысле слова или шире – по духу. <…> Нет никаких сомнений, что основы ветхозаветного Закона и учения восходят к Моисею, но что именно конкретно было написано им, а что передавалось в устном Предании и записано позднее – установить нелегко. Пятикнижие нигде не содержит прямых указаний, что оно целиком принадлежит Моисею. В нем лишь упоминается о “книге”, куда он заносил памятные события (Исх. 17, 14; Числ. 33, 2), а также вписывал законы и заповеди (Исх. 24, 4; 34, 27). Однако в Пятикнижии есть места, которые явно относятся ко времени после Моисея. Так, говоря о приходе Авраама в окрестности Сихема, бытописатель замечает: “В этой земле тогда жили хананеи” (Быт. 12, 6). Следовательно, в его время там уже обитали израильтяне. В Быт. 14, 14 упоминается город (или местность) Дан, который получил свое название после переселения колена Данова в Ханаан при Иисусе Навине. В Быт. 36, 31 о царях Едома сказано, что они правили “прежде царствования царей у сынов Израилевых”, – таким образом, св. писатель уже знает об этих царях (а появились они через 200 лет после Моисея). Далее о самом пророке говорится в столь благоговейном тоне, что едва ли можно приписать ему эти слова (Числ. 12, 3; Втор. 33, 1; 34, 10–11). И наконец, невозможно предположить, чтобы Моисей повествовал о собственной кончине (Втор. 34). Отзвуки позднего времени лежат и на таких местах книги «Исход», как описание скинии (25, 31–27, 8). Оно мало соответствует бедному кочевому быту израильтян. <…> Все это привело богословов-библеистов к выводу, что непосредственно пророку принадлежит только часть текста Пятикнижия, остальное же – Моисеево Предание, изложенное письменно другими боговдохновенными мудрецами»[4].

Блаженный Августин (IV в.), размышляя о стиле библейского повествования, говорит, что Моисею было дано составить его таким образом, чтобы множество людей увидело в нем истину. «Что касается меня, – добавляет богослов, – то я смело провозглашаю из глубины сердца: если бы я писал книгу высшей непреложности, я предпочел бы написать ее так, чтобы каждый нашел в моих словах отзвук той истины, которая ему доступна, я не вложил бы в них единой отчетливой мысли, исключающей все другие, ошибочность которых не могла бы меня смутить»[5]. Данное замечание отца Церкви о взаимоисключающих положениях является весьма важным при рассмотрении библейского повествования о творении мира.