Мудрость Пятикнижия Моисеева - Павел Михалицын

Часто приходится слышать такой вопрос: «А что было бы, если б человек не согрешил?» Как бы тогда развивалась мировая история? На этот вопрос в IV веке попытался ответить святитель Григорий Богослов. Вот что он пишет: «Если бы мы пребыли тем, чем были, и сохранили заповедь, то сделались бы тем, чем не были, и пришли бы к древу жизни от древа познания. Чем же бы мы сделались? Бессмертными и близкими Богу»[51]. Другими словами: если бы Адам и Ева не послушались совета диавола, то со временем, когда они достигли бы необходимой степени совершенства, Господь Бог допустил бы их к дереву познания добра и зла и к дереву жизни, и они сделались бы еще более совершенными. Однако все это лишь гипотетические предположения, реалии жизни оказались куда более печальными. Итак, Адам и Ева не соблюли заповедь, отпали от своего Творца, подверглись губительному изменению и, как следствие, были изгнаны из Эдема: «И сказал Господь Бог: вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло; и теперь как бы не простер он руки своей, и не взял также от дерева жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно. И выслал его Господь Бог из сада Едемского, чтобы возделывать землю, из которой он взят. И изгнал Адама, и поставил на востоке у сада Едемского Херувима и пламенный меч обращающийся, чтобы охранять путь к дереву жизни» (Быт. 3, 22–24).

Глава 5. Потомки Адама: Каин и Авель – поляризация человечества

Что же было дальше? Библия повествует об этом так: «Адам познал Еву, жену свою; и она зачала, и родила Каина, и сказала: приобрела я человека от Господа. И еще родила брата его, Авеля. И был Авель пастырь овец, а Каин был земледелец» (Быт. 4, 1–2).

Растолковывая значения имен первых потомков Адама и Евы, Д. Щедровицкий пишет: «Имя “Ка́йин”, “Каин”, происходит от древнееврейского глагола “канна́”, означающего “приобретать собственность”; имя “Ге́вель”, “Авель”, – от глагола “гава́ль”, означающего “дуть”, “дышать”. В этих именах – вся сущность обоих братьев. Каин – человек, накрепко связанный с землей, воздающий благодарность не столько Богу, сколько земле, убежденный, что законы природы, природные явления – это основа благополучия. Авель же – человек духа, “воздушной легкости”, не привязанный к земле»[52]. Соответственно этому произошло у первых людей и разделение труда: первый сын, Каин, стал обрабатывать землю для удовлетворения первой потребности питания, а второй – Авель стал заниматься скотоводством для добывания молока, а также и шерсти, и шкур. Выбор рода труда и занятий первых братьев, конечно, зависел от различия их характеров и склонностей. Занятия еще больше разделили их, и между первыми братьями не замедлило обнаружиться соперничество, кончившееся страшным злодеянием, какого дотоле не видела еще земля: «Спустя несколько времени, Каин принес от плодов земли дар Господу, и Авель также принес от первородных стада своего и от тука их. И призрел Господь на Авеля и на дар его, а на Каина и на дар его не призрел. Каин сильно огорчился, и поникло лице его» (Быт. 4, 3–5).

«Что же значит “призрел” Господь? По всей вероятности, Он признал, принял приношение только от Авеля, и это сопровождалось видимым знаком. По преданию, от Господа сошел огонь, и жертвоприношение Авеля, охваченное пламенем, устремилось к небу; а на дар Каина огонь, знаменующий угодность подношения, не сошел», – отмечает Д. Щедровицкий[53].

Причину этого, конечно, нужно видеть не только в качестве самих даров, но и особенно во внутреннем расположении для принесения их. Этим навсегда давался урок, что жертва Богу должна соединяться с внутренней жертвой доброго сердца и добродетельной жизни. Между тем, если Авель принес свою жертву с верою, подтверждаемою доброю жизнью, то Каин, напротив, принес ее очевидно без внутреннего участия, так как в жизни «дела его были злы» (1 Иоан. 3, 12). Увидев предпочтение, оказанное брату, и видя в нем явное обличение своих «злых дел», Каин сильно огорчился, и омраченное лицо его поникло. На нем появились зловещие черты. Но совесть (этот голос Божий внутри человека) заговорила в Каине: «почему ты огорчился, и от чего поникло лице твое? Если делаешь доброе, то не поднимаешь ли лица? А если не делаешь доброго, то у дверей грех лежит; он влечет тебя к себе, но ты господствуй над ним» (Быт. 4, 6–7)[54].

Каин, однако, не послушался предостережения и открыл греху дверь своего сердца. А далее произошло то, что стало «роковым проклятьем» всего человеческого рода – уничтожение одних людей другими: «И сказал Каин Авелю, брату своему: [пойдем в поле]. И когда они были в поле, восстал Каин на Авеля, брата своего, и убил его» (Быт. 4, 8). Так было совершено первое убийство – невиданное еще на земле злодеяние, злодеяние страшное, впервые внесшее разрушение и смерть в порядок природы и породившее цепную реакцию насилия и убийств. Это ужасное преступление не могло остаться без наказания: «Где Авель, брат твой?» – спросил Господь Каина. «Не знаю: разве я сторож брату моему?» – отвечал убийца, показывая таким ответом, какой страшный шаг вперед сделало зло со времени падения прародителей. Как часто и в наши дни убийцы и бандиты в дерзкой и наглой форме, подобной каиновой, пытаются оправдаться в своих преступлениях. Эта дерзость, это бесстыдное отрицание не допускали возможности дальнейшего испытания, и Бог прямо обратился к убийце с определением наказания: «Что ты сделал? Голос крови брата твоего вопиет ко Мне от земли. И ныне проклят ты от земли, которая отверзла уста свои принять кровь брата твоего от руки твоей» (Быт. 4, 10–11).

В этом месте мы впервые сталкиваемся с проклятием, адресованным к человеку. Даже после грехопадения Бог не проклинает человека, Он лишь только наказывает его за преступление. Проклятию подлежал только змей-диавол, который и обрек человечество на страдания и смерть (Ср.: Быт. 3, 14). Каина Господь проклинает как второго, вслед за диаволом, человекоубийцу.

«Когда ты будешь возделывать землю, она не станет больше давать силы своей для тебя; ты будешь изгнанником и скитальцем на земле. И сказал Каин Господу [Богу]: наказание мое больше, нежели снести можно; вот, Ты теперь сгоняешь меня с лица земли, и от лица Твоего я скроюсь, и буду изгнанником и скитальцем на земле; и всякий, кто встретится со мною, убьет меня» (Быт. 4, 12–14).

Весьма интересным представляется комментарий Д. Щедровицкого на эти стихи: «Человек, совершивший убийство (и психологически это описано очень достоверно), не знает, где преклонить голову: он бежит, он страшится, он прячется. <…> и, хотя бы он жил обеспеченно, хотя бы он был защищен со всех сторон, ощущение отверженности и опасности его уже не оставляет. <…> Это заложено в человеческой природе: совершивший зло страшится точно такого же воздаяния, потому что мистически все люди суть как бы один человек…»[55].

«И познал Адам еще [Еву,] жену свою, и она родила сына, и нарекла ему имя: Сиф, потому что, [говорила она,] Бог положил мне другое семя, вместо Авеля, которого убил Каин. У Сифа также родился сын, и он нарек ему имя: Енос; тогда начали призывать имя Господа [Бога]» (Быт. 4, 25–26).

Вместо убитого страдальца Авеля у Адама и Евы рождается новый сын – Сиф. «Сиф», по-древнееврейски «Шет», означает «положенный», «утвержденный» т. е. он тот, кто как бы «положен» в утробе Евы вместо убитого Авеля в основание будущего человечества. Сиф призван занять место Авеля и продолжить «линию Авеля», его праведный род, чтобы вся земля не заселилась потомством нечестивого Каина[56]. Таким образом, перед нами предстает картина первой божественной «селекции», по которой допотопный мир делился на два рода: «род Авеля», или люди «призывающие имя Господа [Бога]», и «род Каина» – род «изгнанников и скитальцев на земле». Эта первая поляризация человечества, хотя и различалась по родовому признаку, тем не менее не была исключительно генетической. Ее духовные предпосылки и сегодня являются своеобразным «водоразделом», различающим последователей Бога от его противников. «В конечном итоге все человечество, – пишет Д. Щедровицкий, – независимо от его социального, расового, национального, религиозного или какого-либо другого состава, делится на две большие части: на “семя Авеля” и “семя Каина”. Оно делится на людей, любящих Бога и ближнего, приношение которых с благосклонностью принимает Господь, с одной стороны, и на ненавистников, гонителей, убийц духовных и физических – с другой. Авель, таким образом, является первым мучеником на земле, первым, кто был убит по “идеологическим”, “религиозным” соображениям»[57].