Творения - Кирилл Александрийский

П. Признаю; ибо помню блаженного Давида, говорящего: «Прежде страдания моего я заблуждался» (Пс.118, 67).

К. Весьма правильно ты сказал: потому что прежде совершения дел прегрешения существуют конечно в духе, предзачавшем похоть, причем, впрочем, грех заключается в одних еще только похотениях; дух стоит между двумя воюющими сторонами, взирая на ту и другую из них и имея еще свободным стремление обратиться туда, куда бы захотел; он еще не подвергся омертвению, но весьма близко находится от этого зла и уже одержится муками рождения недуга. Такое нечто ясно возгласил нам и ученик Спасителя. «В искушении никто не говори: Бог меня искушает; потому что Бог не искушается злом и Сам не искушает никого, но каждый искушается, увлекаясь и обольщаясь собственною похотью; похоть же, зачав, рождает грех, а сделанный грех рождает смерть» (Иак.1, 13–15).

П. Правда.

К. Итак, умирание как бы в проказе, то есть мысленной, и как бы в болезни, соединенной с омертвением, происходящим от греха, не в похотениях одних состоит, но в исходе дел совершаемых, и доколе дух находится еще в муках рождения зла, оно еще не есть омертвение, еще не есть смерть: ибо не всякий «грех к смерти», как сказал ученик Спасителя (1 Ин. 5, 16–17), но еще только наводит на подозрение в недуге, приносящем с собою смерть. Мы говорили, что кажется как бы проказою или близка к ней белая сыпь. «Узрит, — сказано, — жрец» одержимого этою болезнью, именно белою сыпью, и если она не представляется изменяющеюся в проказу, то «да не осквернит его, а лучше отлучит»: ибо не безукоризненно пред Богом приближение ко злу, даже и в похотениях. Если же болезнь, сказано, не претерпевает изменения, не склоняется к худшему, то «речист будет», сказано. Самое лучшее, посему, и истинно спасительное — избегать омертвения, разумею — состоящего в делах, и самими уже делами совершаемыми как бы убивающего дух. Кроме того мудрое также дело — тщательно стараться отклонять страсти, хотя бы они являлись состоящими и в простых еще лишь похотениях: это, думаю, значит удаляться и от самой проказы, и от белой сыпи. Ты знаешь, что тщательнейшего надзора удостаивает все до нас касающееся Еммануил, Который есть Бог по естеству и великий наш Архиерей, и допускает к себе лишь омовенных от непотребства, а если которых усмотрит оскверненными, тех высылает из стана святых.

П. Слово твое истинно.

К. «Святы будьте, — сказано, — ибо свят Я Господь» (Лев. 19, 2). Заметь также, что по омовении одежд избавленный от вины чист будет, говорит закон, предвозвещая очищение водою и как бы в образах, доступных телесному чувству, начертывая нам таинство святого крещения.

П. Понимаю.

К. Усматривай еще, Палладий, сколь велика внимательность закона: он как бы переносит мысль нашу к противоположному и как бы всякими способами показывает служащее на пользу.

П. Каким образом, скажи.

К. Он сказал опять: «Если будет на ком язва проказы, то должно привести его к священнику; священник осмотрит, и если опухоль на коже бела, и волос изменился в белый, и на опухоли живое мясо, то это застарелая проказа на коже тела его; и священник объявит его нечистым и заключит его, ибо он нечист. Если же проказа расцветет на коже, и покроет проказа всю кожу больного от головы его до ног, сколько могут видеть глаза священника, и увидит священник, что проказа покрыла все тело его, то он объявит больного чистым, потому что все превратилось в белое: он чист. Когда же окажется на нем живое мясо, то он нечист; священник, увидев живое мясо, объявит его нечистым; живое мясо нечисто: это проказа. Если же живое мясо изменится и обратится в белое, пусть он придет к священнику; священник осмотрит его, и если язва обратилась в белое, священник объявит больного чистым; он чист» (Лев. 13, 9–17).

П. Какой же в этом подразумеваем быть может здесь вид противоположения?

К. Разве не понимаешь, что мы утверждали, что проказа есть омертвение в живом теле отчасти и что одержимый этим недугом был отверженным, как нечистый!

П. Понимаю.

К. Так заметь, что у нас дело обращается как бы опять в противоположное, потому что если, сказано, будет совершенно весь прокажен и одержим омертвением, не имея ничего здоровым, то такой пусть будет свободен от обвинения в осквернении: чист есть. Если же в нем будет какой–либо остаток живой плоти, то пусть обвинит его, сказано, жрец в нечистоте: осквернит его плоть живая; он прокаженный; потому что это будет равносильно вине проказы.

П. Что это такое ты говоришь, не могу разуметь, ибо если прокажение — отчасти осквернит кого бы то ни было, каким образом может явить его чистым совершенная и распространенная по всему телу проказа?

К. Хотя дело это, Палладий, действительно тонкое, но мы не должны думать, что точность закона вносит как бы какое спорное и противоречивое для нас умозрение. С каждым обстоятельством связан какой–либо мудрый и необходимый смысл, имеющий безукоризненность. Будем же говорить о нем, если угодно.

П. Весьма угодно: ибо мне, жаждущему узнать это, будут весьма приятны твои слова.

К. Двояким, думаю, образом можем мы проводить вполне согласную с законами жизнь пред любодобродетельным Богом: или, живя для Него, избегаем омертвения от страстей и греха, — и это значит не страдать проказою, ибо и отчасти случающаяся с живым телом мертвенность производит проказу, или же иным способом, — посредством похвального умерщвления и воздержания от мирской жизни — как бы каким венцом украсимся присужденною наградою за все дела наилучшие; потому что божественный Павел так пишет некоторым: Так и вы почитайте себя мертвыми для греха, живыми же для Бога во Христе Иисусе, Господе нашем» (Рим. 6, 11). Итак, живя во Христе, поколику стремимся исполнять угодное Ему, возненавидим умерщвление, очевидно, происходящее от страстей и греха, умерши же греху, по Писанию, откажемся жить в нем, право мудрствуя (Рим. 6, 12).

П. Изложи мне это еще яснее, потому что я не очень понимаю.

К. Не утверждаем ли мы, Палладий, что Христос претерпел за нас смерть, «да и живущий не к тому себе живут, но умершему за них и воскресшему», то есть Христу (2 Кор. 5, 15)?

П. Без сомнения утверждаем.

К. Итак, мы живем Христу, жительствуя по Евангелию и гнушаясь омертвением, происходящим от греха, или смертью от страстей. Так и божественный Петр пишет о Христе: «Он грехи наши Сам вознес телом Своим на древо, дабы мы, избавившись от грехов, жили для правды» (1 Пет. 2, 24); ибо думаю, что те, которые имеют в виду жить светло, должны быть вдали от всего умерщвляющего и хорошо успевать в том, чтобы избавиться от скверн.

П. Правильно говоришь.

К. Итак, нимало не будет страдать как бы недугом проказы решившийся жить для Христа, последующий евангельским вещаниям и отвергающий мертвенность, от греха происходящую.

П. Согласен.

К. И это есть один способ, которым мы может благоугождать Богу; другой же может состоять в следующем: «умертвите земные члены ваши: блуд, нечистоту, страсть, злую похоть и любостяжание» (Кол. 3, 5), мы должны являться как бы уже умершими греху, притом совсем, и уже более не жить в нем. В этом утверждает и божественный Павел, говоря: «Что же скажем? оставаться ли нам в грехе, чтобы умножилась благодать? Никак. Мы умерли для греха: как же нам жить в нем?» (Рим. 6, 1–2). Посему как при избрании Жизни для Христа закон подвергает осуждению умирание отчасти, так и в умирании для греха житие в нем было бы опять осквернением, не свободным от обвинения со стороны закона. Поэтому–то сказано, что если проказа будет на всем теле и как бы омертвение распространилось по всем членам (а это означает умершего греху), то осквернения уже нет в теле: ибо чист есть, сказано, весь совершенно умерший греху, не уступил ему ни одного места и как бы не дал водвориться себе. «Аще же, — сказано, — явится на нем плоть жива» опять, то «осквернит его плоть» живая: ибо вообще житие для греха, хотя бы отчасти, являет скверным недугующего сим; потому «малая закваска, — сказано, — квасит все тесто» (1 Кор. 5, 6). Истинно слово сие: «Аще же составится, — сказано, — плоть» живая, «и изменится» в проказу, то пусть разрешится от обвинения: чист есть; ибо избавился от того, чтобы и отчасти жить для греха, как скоро дух его перешел к омертвению похвальному и истинно предобрую испытывает перемену состояния. Итак, повторю в главных чертах то, что сказал: если мы живем для Бога, то да не будет в нас ничего мертвого; если же умерли для греха, то да не будет в нас живым ничто из него. Вот светлый путь нашего святолепного жительства, не имеющего ничего укоризненного.

П. Ты хорошо сказал.

К. Но и еще точнее различая эти недуги, закон говорит: и если будет подозрение и предположение, что проказа появилась или в заструпевшей ране, или в части тела некогда обожженной, то пусть опять прилагает жрец то же тщание и наблюдение. И если кажущееся расцветшим белое не изменилось в проказу, то да будет чист, сказано. Если же будет ясным изменение белого в проказу, то будет нечист и осквернен (Лев. 13, 18–28). Закон и чрез это указует нам, что душевные недуги, а они бесчисленны, — извлеченные честною жизнью и по времени доведенные как бы до заструпления, если бы по нашему небрежению были снова как бы разбережены, то Христос, великий наш Первосвященник, осмотрит их и произнесет весьма правый суд. Ибо если болезнь дошла до одних только помыслов, то и в таком случае больной отнюдь не безукоризнен: отлучен, сказано, будет (ср. ст. 26), однако не отвержен совершенно и не совсем умер. Если же болезнь перешла пределы помыслов и даже желания, если вновь заболевший ею уже как бы потерпел полную перемену к худшему, то положить на него наказание за осквернение. Итак, должно особенно остерегаться, чтобы успокоившиеся страсти пробуждать снова, не возобновлять духовных ран и не в0звращаться опять к прежним порокам. Иначе и мы услышим святого, воскликнувшего: «Но с ними случается по верной пословице: пес возвращается на свою блевотину, и: вымытая свинья [идет] валяться в грязи» (2 Пет. 2, 22).